Ловите принца! (Щепки на воде) - Инна Сударева

— Ваша милость, все что угодно, — поклонился Карл.

— Тогда вот, держи для начала, — Мелин положил ему в ладонь свой тяжелый кошелек, а затем постарался говорить понятно и спокойно. — Теперь слушай внимательно! Ты пойдешь к Нине и к ее мужу и скажешь им, чтоб они уезжали из Илидола. Это касается их жизней… Отдашь им деньги, направишь их в мою землю — в Данн, в мой замок — в Двуглавую крепость. Думаю: им несложно будет найти туда дорогу… Но пусть они так уезжают, чтоб никто ничего не заподозрил. Никаких шумных сборов: пусть оставят все своё хозяйство и едут. Так, словно на прогулку собрались. Скажешь им, что принц Мелин Лагаронский берет на себя заботу об их благополучии. В моей земле они не пропадут… Ты сможешь это сделать?

— Наверно, — не совсем уверенно ответил Карл, глядя то на кошелек, то на кронпринца.

— Постарайся, я прошу, я умоляю, — дрогнув голосом, заговорил молодой лорд. — Я сам сейчас ничего не могу сделать, но я не хочу, чтоб Нине и Иллару что-то угрожало… А ты — парень с головой, я это сразу увидел, как только мы познакомились. Нина и ее муж должны уехать из Илидола, как можно быстрее они должны попасть в мою крепость… И еще прошу — обеспечь им охрану на всем пути. Быть может, где-нибудь в дороге мне удастся с вами встретиться. Если нет, вот тебе мой перстень. Когда приедешь в Двуглавую крепость, покажешь его моему камердинеру, Нику, и скажешь, что я приказал принять вас всех, как самых дорогих гостей. Что вас в моем доме должны беречь и охранять, как зеницу ока! И еще скажешь, чтоб береглись лорда Гоша и его людей!

— Ваша милость, я все сделаю, — кивнул Карл, видя, как белеет от волнения лицо Мелина. — Я возьму с собой братьев и Тита. Мы ведь уже давно — одна банда. И в гарнизоне городском вместе держимся, и на пивнухи вместе ходим… Вы не против? Мы поедем, как веселая компания — в деревню к нашей тетушке погулять, пару золотых растратить…

— О, да, это будет замечательно! — обрадовался Мелин (он подумал, что дело пошло так, как надо). — А потом я вас за все ваши беспокойства отблагодарю…

— Братец, ты уверен, что все делаешь правильно? — подал голос Ларик.

— Нину я ему не отдам! — рявкнул вдруг Мелин, дернув друга за воротник.

— А Герман? Его убьют!

— Да? — криво улыбнулся юноша. — Пусть только попробует! Тронет Германа — и мои руки будут совершенно развязаны! Чем он будет меня держать?.. А сегодня, вот сейчас же, я еду в Тильд, к отцу, и доношу ему на любимого родственника без лишних прикрас!..

Тут он сам себя заставил успокоиться и закрыть рот, потому что увидел, каким огромным удивлением наполнились глаза Карла Тонкого…

Глава двеннадцатая

Король Лавр был мрачнее грозовой августовской тучи.

Принц Мелин только что влетел на взмыленной лошади во двор королевского замка и, соперничая со своим скакуном в скорости, безо всякого доклада, растрепанный, небритый, тяжело дышащий, пронесся мимо стражи в королевский кабинет, где выкрикнул пронзительно 'выйдите все!

У Лавра как раз собрался небольшой совет — седой и хитролицый казначей, важный и модно одетый мастер церемоний и толстый мэр Тильда в длинном бархатном одеянии и крупной золотой цепью на груди. Они обсуждали весьма важный вопрос — организацию празднования Воротея.

— Мне надо поговорить с его величеством с глазу на глаз! — рыком потребовал юноша, видя, что члены совета его не слушают, а вопросительно смотрят на государя.

— Прошу, господа, обсудим позже. Думаю, у лорда Мелина есть очень важные причины, чтоб так грубо прерывать наше не менее важное совещание, — встав из-за стола, сказал Лавр довольно строгим голосом и весьма выразительно посмотрел на взлохмаченного сына, чрезвычайно похожего на разбойника, убегающего от ночной стражи.

Когда в кабинете не осталось никого, кроме него и Мелина, их разговор начался.

— Лорд Гай Гош — изменник! — заявил юноша, даже не пытаясь сдержать свое волнение, и зло швырнул шапку в угол (он забыл ее снять, вбегая в холл). — У него сговор с Бикео и Тэйт! Их войска собираются у наших границ и к Воротею планируют объединиться и начать наступление на юго-восток Лагаро!

— Откуда ты всё это знаешь? — холодно спросил король.

— Гай Гош мне сам все сказал, — выдохнул Мелин.

Лавр покачал головой, не сдержав снисходительной улыбки:

— Прости, но послушай, как неразумно всё звучит: лорд Гай сам рассказал тебе, что он замышляет против Лагаро. Думаешь, это была большая хитрость с его стороны? Он ведь знает, что ты мой сын, что ты предан мне. Для чего ж ему рассказывать именно тебе про свои планы? По-моему, ты не совсем здоров…

— Понимаю, — закивал Мелин. — Я бы и сам себе в данной ситуации сказал: 'Ты сумасшедший'… Но я не с того начал свой рассказ. Я торопился. Так что присядь, послушай все с самого начала.

— Что ж, это разумно, — согласился Лавр и вернулся за свой стол, отодвинул в сторону схемы по декорированию парадной залы. — Нелишним будет все заново послушать. Рассказывай. Но не торопись и думай над каждым словом! Чтоб обвинять в государственной измене лорда королевской крови, нужно иметь в арсенале весомые доказательства. Есть ли они у тебя?

— О! Сейчас ты все поймешь! — заверил короля кронпринц и, несмотря на смертельную усталость (он несколько дней провел в седле, почти не спал, почти ничего не ел — так сильно торопился в Тильд), начал порывисто расхаживать по королевскому кабинету и рассказывать о том, что с ним и Лариком произошло во время визита в Илидол.

— Постой. Ты что же? Решил жениться на горничной? — внезапно перебил его государь, услыхав про Нину.

— Это неважно, — отмахнулся было Мелин.

— Неважно?! — Лавр Свирепый опять вскочил из-за стола. — Ты! Наследный принц Лагаро! На горничной?! И не спросил меня?! Своего отца?! Своего короля?!

— Выслушай меня до конца! — резко выкрикнул юноша.

Король поджал тонкие губы, нахмурил брови, пронзительно глядя на сына, скрестил руки на груди и сел обратно. Мелин тоже сел — в кресло напротив, потому что чувствовал: ноги вот-вот подкосятся.

Через секунду юноша взял с отцовского стола высокий узкий графин, полный воды, и осушил его за пару секунд. Это немного взбодрило молодого человека, и он повел рассказ дальше, более спокойно и обстоятельно подбирая выражения.

— Все очень странно, — пробормотал король, дослушав сына. — У Гая, оказывается, такие грандиозные замыслы, мечты о троне… Никогда бы не сказал…

— Как понимать твои слова? — насторожился Мелин. — Ты мне не веришь?

— Сын, не спеши с выводами, — Лавр поднял вверх указательный палец правой руки.

— Не веришь! — уже убежденно выпалил юноша. — Считаешь: я вру! Конечно. Как же иначе? Гая Гоша, своего любезного кузена, ты знаешь много-много лет, а со мной знаком каких-то пару месяцев! Ха!

И тут король раздраженно ударил кулаком в стол — зазвенел письменный прибор:

— Еще раз послушай, черт тебя дери! Ты думаешь, все так просто: достаточно прийти ко мне, разогнать моё собрание и обвинить Гая Гоша в измене? Он много лет был моим верным другом и соратником, а что теперь? Теперь, так внезапно, он решил расшатать подо мной трон?

— А если все это время он только и ждал подходящего случая? Как клещ в траве: он сидит и ждет, все свою жизнь…

— Хочешь сказать, что ты, явившись из небытия, стал для него этим самым подходящим случаем?

— Я же говорил! И о том говорил, как народ о тебе отзывается. И о твоих сыновьях от Корнелии. Нет у народа к вам любви. Я сидел в пивных, я бродил по улицам, я разных людей слушал — мало хорошего о вас говорили…

— А тебя, значит, они любят? Из-за того, что ты семь лет бил морды в доме какого-то Блоба и выставлял на потеху свое боевое искусство? И вот на этом замешаны планы Гоша усадить тебя на трон? — Лавр даже хохотнул.

— Вспомни своего дядюшку, который спровадил тебя на войну, а сам принялся хозяйничать в стране! — ответил Мелин. — Я читал историю, я знаю, что и с тобой было что-то подобное. И разве ты сразу разобрался с дядей? О, нет! Ты ждал подходящего момента… Всегда должен быть подходящий момент, для всего. Любой тщательно продуманный замысел может провалиться, если он не ко времени!

Король сцепил пальцы, хрустнув при этом костяшками. Он думал.

— Я хочу знать, что ты намерен делать? — напомнил о себе Мелин, ему казалось: отец слишком долго размышляет над очевидным.

— Я не могу действовать наобум. Мне нужно время…

— Но у меня его нет! Гош угрожает моему наставнику! Угрожает Нине! — юноша уже не сидел — вновь подскочил на ноги и теперь метался по кабинету, как плененный зверь по клетке. — Я не уверен, что обезопасил девушку!

— О ней лучше забудь, — строго ответил король. — Как и о Германе. Это слишком мелкие фигуры…

— Никогда! — зарычал Мелин. — Я этого не желаю!