Встречи на болоте - Вячеслав Лавров

— Хватит базарить, — повторил Орестушка. — Чего на Зарина нападать? Вместе решение принимали. А вот за то, что ты, Паша, можаевские связи из виду упустил, будешь отвечать. Делай что хочешь: на цирлах пляши, в жопу дружка своего целуй, но чтобы к концу вечера он простил тебя. И не вздумай перед ним вину свою отрицать — ещё хуже будет, а мы уж вокруг Андрюхи покрутимся.

Совещание из базара превратилось в разбор персонального дела комсомольца Павла Заринского, на котором ему пока поставлено на вид. Я поделился своими фантазиями с Незнамовым.

— В точку, — рассмеялся он. — Орест вплоть до самого капитализма в комсомоле командовал.

Собрание, после вынесения резолюции, само собой завершилось, и народ уже стал греметь стульями, продвигаясь к выходу, когда главный подозвал к себе Пашу и низенького брюнета с подвижным, как у обезьяны, лицом.

— У Можаева баба есть? — спросил Орест Пашу.

— Не знаю, — пожал тот плечами.

— Ну так узнавай! — прикрикнул на него председатель и повернулся к чернявому.

— Сейчас он всё тебе разведает, а ты, Витенька, всё обеспечь в соответствии… ну, там лимузин к подъезду, цветы, если баба есть; а если нет — приставь какую из наших.

— Всё будет сделано, Орест Иванович, — казалось, Витя сейчас достанет откуда-нибудь полотенце и перекинет через руку. — Можете не беспокоиться.

— Надо беспокоиться, — шумно вздохнул Орест, опять становясь похожим на большого ребёнка. — Незнамов, кого попало, своим другом не назовёт.

Зарин с Витей прошли в пашкин кабинет, где тот без труда выведал у ничего не подозревающей Любы все детали моей личной жизни.

После этого мы с Незнамовым отключились от банка — смотреть уже стало не на что. Было заметно, что на моего временного союзника работа комба произвела очень большое впечатление. Как разъяснил мне Андрей Михайлович, его хозяева были не так щедры, и все манипуляции с их технологиями шли через «охранника».

— Мне бы такие возможности, как у вас, — с лёгкой завистью сказал он. — Да у меня бы полмира по стойке смирно стояли.

Если он закидывал удочку, то явно не угадал: у меня никогда не было жажды власти, а в кооперации с подобным типом — подавно. Но распрощались мы вполне по-дружески: как-никак пока в одной упряжке ходим.

Лена на презентацию отказалась ехать сразу. Понадобилось полчаса объяснений, как это важно для моей безопасности, пока согласие наконец было получено. И сразу же возник вопрос: в чём идти?

Помощь в столь важном вопросе пришла с неожиданной стороны.

Пока мы спорили, комб однозначно просчитал, как закончатся уговоры, и после того, как я по его подсказке вставил в компьютер флешку в качестве отвлекающего манёвра, он выдал на экран изображение Алёны в совершенно умопоморочительном платье. Потом в другом, потом в третьем, и так вариантов десять, причём внизу было написано, где можно купить материал и всю необходимую форнитуру.

Поездив по диким рынкам перестройки, Люба осела в Москве и открыла небольшое ателье. В модные кутерье не выбилась, однако дело шло, так что по готовым выкройкам, расписанным комбом до мельчайших деталей, сшить платье она могла легко.

После предварительного звонка мы отправились в её ателье. Не желая ждать пока женщины решат, какой вариант выбрать, я поехал в магазин прикупить продукты, но даже не успел выйти из машины, как получил приказ возвращаться. Как ни странно, всё обсуждение заняло несколько минут, и пора было ехать покупать материал, что тоже не заняло много времени.

Потом Люба поручила одной из девушек промерить всё ещё раз, а сама заманила меня в свой кабинет.

— Признавайся, Сашка, откуда ты всё это взял? — прямо спросила она.

— Друг один сподобился. Но он не дизайнер, а специалист по графическим программам, никогда раньше ничего подобного не делал. Считай — эксперимент. Так что ты его знать не можешь, — неуклюже отбрехался я.

— А что будет с неиспользованными моделями? — быстро спросила она.

— Как я понял, он не собирается практиковать в этой области. Можешь оставить всё себе, — успокоил я Любу, поняв, куда она клонит.

— Спасибо! Я этого не забуду, — сказала она.

— Ты что, Люб? Да это я у тебя в неоплатном долгу, — совершенно искренне сказал я, поглядывая с тоской на дверь: уж очень не хотелось мне дальнейших расспросов.

— Отдашь, если кто-нибудь заинтересуется, откуда платье, — завершила Любаша разговор, протягивая пачечку своих визиток. — Ленке тоже дам. И если я что-нибудь понимаю в одежде, ни одна баба не останется равнодушной.

Домой мы попали уже к ночи, усталые донельзя. После ужина я успел юркнуть в постель, с облегчением решив, что обошлось, но тут почувствовал на своём правом плече тяжёлую мягкую грудь своей возлюбленной и услышал её строгий голос, каким она, наверное, разговаривает с нерадивыми учениками.

— Теперь рассказывай, что всё это значит? — услышал я вопрос, ответ на который так долго и трусливо отодвигался мной на потом.

Бал — маскарад

Чуть покачнулась жизнь моя.

Удача на мгновенье вырвалась из плена.

Куда девались верные друзья?!..

Остались маски на полу и лёгкий запах тлена.

Меня разбудить трудно, но музыка была настолько нахально громкой, что не удалось включить её в сон, и пришлось открыть глаза. Нет, я не имею ничего против любой музыки, но не тогда, когда она мешает спать.

Узнав в своё время, что Лена преподаёт в музыкальной школе, я сразу ей признался о своёй неудачной попытке приобщиться к этому виду искусства, но поверила она мне после того, как я попробовал спеть. После первых изданных мной звуков мы заключили соглашение: я не пою в её присутствии, а она не зовёт меня на концерты классической музыки.

Музицировал комб и предназначалось это только для меня, как раз с целью — разбудить. Сама хозяйка, откинувшись в кресле, находилась в состоянии полудрёмы.

— Ну зачем я теве понадобился?

Возник вопрос — получи ответ, у комба с этим строго:

— Мы с Еленой пришли к выводу, что некоторые параметры её тела надо изменить, а также провести общее оздоровление организма, — сообщил мне комб. — По возможности веди себя тихо, чтобы не мешать уже начавшемуся процессу, а лучше удались на кухню, но только не выходи из квартиры — я нужен здесь.

Прошедшей ночью, зажатый в угол в полном смысле этого слова, я рассказал Алёне всё. Вторая за небольшой период времени исповедь шла уже по накатанной дороге и прошла на удивление легко. Комб, появившийся сначала на экране телевизора, а потом материализовавшийся посреди комнаты в так любимом им облике золотистого шара, ещё в начале моего рассказа стал решающим подтверждением его достоверности. Поверив, она задала мне кучу вопросов, выпытывая мельчайшие детали, на некоторые из которых я без помощи комба не смог бы ответить. Потом начала задавать вопросы прямо комбу, а я в это время просто вырубился.