Профессия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересно, почему отец не рассказал? Судя по всему, с Сергеем он провел немало времени и успел его изучить. Это что же получается, отец врал?! Поверить в это оказалось тяжелее всего.
Алиас часто бывал в разъездах, и Фок привык к этому. Ему бы и в голову не пришло ныть: на Мирре уважение к родителям прививалось с младенчества. К тому же, Фок жил тогда в доме дальней родственницы матери – тетки неплохой, но ужасно скучной. Каждый приезд отца был для него долгожданным праздником. Алиас подолгу гулял с сыном, устраивал пикники на склоне холма неподалеку, рассказывал удивительные истории о своих странствиях и байки, подслушанные в дальнем космосе, которые Фок неизменно слушал с открытым ртом. Какие тут вопросы?
А теперь оказывается, что он толком и не знал своего отца.
Фок встряхнулся и решил пока не думать об этом. Он и так затянул осмотр личных вещей капитана, пора было с этим заканчивать. Вон, целый час уже возится, а ведь еще нужно покормить гипадер, проведать Людочку и убедиться, что Капа все еще в карцере, а не отпущен на волю кем-нибудь из сердобольных дружков!
Быстро пролистав оставшиеся документы, большей частью бесполезные, Фок стал укладывать их обратно в папку, старательно вспоминая последовательность, чтобы ничего не напутать. Может, ему повезет, и Сергей не заметит взлом тайника. И все будет, как прежде!
Почти.
Что делать со свалившейся на голову информацией о родственных узах Фок понятия не имел и тяготился ею, отчаянно желая отмотать время назад. Вот правду говорит Райн: точно бес попутал! Раньше Фок не понимал смысла этой фразы, а теперь так и тянуло ответить что-то подобное самому капитану, когда тот спросит о секретной папке.
Айвори, отчаявшись полакомиться кофе, сменила тактику программы «Доведи Фока до точки кипения» на более изощренную. И внезапно сиганула на кровать, попав лапами в аккурат на документы, чем внесла когтистые уточнения. Фок, не ожидавший такой подлости, беспомощно проследил, как самые первые листы с фотографиями и земными буквами разлетаются во все стороны.
– Да чтоб ты провалилась! – в сердцах бросил он, хоть и понимал, что костерить бессловесную хищницу глупо. Все равно что сердиться на кота, который съел рыбину, случайно оброненную в его же миску.
Вложив все мнение о ситуации в один тяжелый выдох, Фок сполз с кровати и принялся собирать разлетевшиеся документы. И как теперь понять, под каким из них лежали нужные фотографии? Хоть бы слово на привычном языке попалось! Фок твердо решил никогда больше не связываться с капитанскими тайниками.
Он облазил всю каюту дважды, заглядывая в каждый угол, но все равно не был уверен, что собрал все фотографии. Сколько их вообще было? Фок пересчитал: восемь листов и семь фотографий. Действительно ли одной не хватает или так и должно быть?
Он отложил собранное на энерпульт, уберегая от нового акта вандализма, и снова нырнул под кровать, но не нашел там даже пыли. И что теперь делать?
Любознательная Айвори привстала и свесила морду с кровати, пытаясь понять, что ищет под ней человек. Вдруг что-то вкусное? И Фок с облегчением обнаружил восьмую фотографию, приклеившуюся к ее животу.
– Айвори, ты меня в гроб загонишь! – простонал Фок, отдирая пропажу.
Мельком глянув на фото, Фок даже не удивился, узнав на нем собственного отца. Алиас тепло улыбался, будто немного смущенный. Он всегда так улыбался! Вновь подавив искушение забрать фото себе, Фок положил ее к остальным и задумался.
Странный набор: маленький мальчик и земная женщина; молодая девушка с толстой рыжей косой; подросток, примерно возраста Фока, одетый в форму курьерской службы; сухонькая старушка в цветастой шали, с похожим на сливу носом; оборванный парень – то ли бездомный, то ли просто нуждающийся; мужчина средних лет, судя по характерной пигментации щек – уроженец Шипры. Семь портретов совершенно разных людей. Что у них общего с отцом? Ведь не зря же Сергей положил их вместе, здесь явно должна быть какая-то связь. Но какая?
Едва слышная трель планшета, в тишине показавшаяся громче выстрела, заставила Фока подскочить и заметаться по каюте, устраняя улики. Мельком глянув на часы, он перепугался еще больше: днем капитан еще не звонил, выбирая для связи ночные часы или раннее утро. Неужели его раскрыли, и пора задействовать план отхода, загодя разработанный самим капитаном и отрепетированный до полного автоматизма?
Фок прокрутил в голове зазубренную последовательность действий, сбился и, споткнувшись на ходу, чуть не обвалил полку в шкафу. Закинул папку внутрь, задвинул дверцу и бросился к планшету.
– Активируй энерпульт! – сходу приказал Сергей, не успев толком отобразиться на экране. Вокруг пестрели помехи, выдавая не слишком удачное время для звонка. Видимо, миковский корабль только что вышел из межпространственного туннеля и еще не успел наладить связь с окружающим миром.
Фок быстро выполнил поручение и застыл подле энерпульта, готовый к дальнейшим указаниям.
– Открой третье инфокно на главном экране. Пароль – «Криптекс», с большой. Там три файла. Скинь первый.
– «Ксеноанатомия для чайников»? – обалдело уточнил Фок.
– Так удивляешься, будто я мультик про Винни-Пуха попросил. Да, именно этот файл! Забыл, кого я тут изображаю? Надо быть компетентным.
– Чайником?
– Специалистом, балда!
Фок отправил файл с сервировочным названием, лихорадочно соображая, кто такой Винни-Пух и при чем тут все-таки чайники.
– Спасибо, – поблагодарил Сергей и потянулся разорвать связь.
– Ты только для этого и позвонил?!
– Во-первых, не ори, – беззлобно упрекнул капитан, но руку опустил. – А во-вторых, ты все равно в каюте сутками торчишь, так что вряд ли я оторвал тебя от чего-то важного. Кстати, чем ты там таким занимался, что аж вспотел?
Фок машинально пригладил взмокшие волосы, за последнее время отросшие и норовившие сползти на лоб. Надо попросить Людочку подстричь. До отъезда Сергей нещадно гонял его на тренировках, загружал информацией о системах корабля и контроле за ними, в ударном темпе обучал всему, что могло хоть как-то понадобиться, не давая продыху и спокойствия. А после и вовсе стало не до прически.
– Просто гипадеры шалят, – попробовал отбрехаться он. – Запыхался, пока успокаивал.
– Врешь, – посерьезнел капитан. – Что ты делал?
Врать Фок научился, едва переступив порог ангара старой «Армады». Он до сих пор помнил свою первую ложь, когда, насмерть перепуганный и не знающий, чего ждать от будущего, на безобидный вопрос о родной планете зачем-то ответил: «Земля». Разумеется, никто ему не поверил, а Сергей вообще расхохотался и приказал оставить новичка в покое, пока тот не вообразил себя флиберийцем и не отправился поджигать корабль.
Впоследствии навык волей-неволей совершенствовался, и вскоре Фок перестал обращать внимание на вранье. Подумаешь, слегка перефразировал действительность! Кому
