Хроники империи, или История одного императора - Светлана Крушина

В Ифрании он не бывал только в одном месте — в королевском дворце. Был ли причиной тому запрет Реула Авнери или только нежелание Рувато, Илис точно не знала, но предполагала в равной мере то и другое. Король и князь не любили друг друга. Пользуясь любовью простых смертных, Рувато одновременно возбуждал к себе неприязнь в особах августейших. И Илис ничуть не удивилась бы, узнав, что он уже успел организовать заговор против короля Реула.

Чтобы поймать Рувато дома и притом одного, пришлось явиться с визитом в неурочное время, едва-едва не застав его в кровати. Как и все светские бездельники, он вставал очень поздно, едва ли не в полдень, а Илис в это время уж давно была на ногах. Но Рувато всегда умел делать хорошую мину при плохой игре, и даже помятый со сна ухитрялся выглядеть изящным.

— Так вы не выходите замуж за милорда Авнери? — таков был первый вопрос Рувато после того, как Илис поведала ему о своей затее и переезде в новый дом.

Она внимательно посмотрела на него, ожидая, что глаза его вспыхнут радостью или хотя бы оживлением, но взгляд его был спокоен и непроницаем. Со дня памятного разговора на дворцовой лестнице он стал как будто гораздо прохладнее относиться к ней. Возможно, своим требованием "женитесь на мне прямо тут" Илис задела в его душе какие-то струны, которые не стоило задевать, и порвала их неосторожным касанием. А возможно, он затаил свои чувства так глубоко, что и сам позабыл о них… Илис, впрочем, не слишком огорчалась по этому поводу. Любовные объяснения давались ей тяжело, и она предпочитала обходиться без них. Слишком много в них было трагизма.

Теперь Рувато разговаривал с Илис стоя, словно загородившись от нее невысоким креслом, на спинке которого покоились его руки.

— Не выхожу, — подтвердила Илис. — Перспектива видеть меня своей женой так напугала Крэста, что он живенько организовал все, о чем я его попросила.

— А как же воля его королевского величества Реула Авнери?

Илис пожала плечами.

— Не может же он за руки подтащить нас к алтарю. А сами мы не пойдем.

— И значит, — продолжал Рувато, так же спокойно и пристально на нее глядя, — теперь вы будете жить в другом городе? Далеко отсюда?

— Для начала лучше держать свободных магиков подальше от столицы, — улыбнулась Илис. — А там посмотрим.

Рувато тоже улыбнулся, но, как показалось ей, несколько вымученно.

— Какая вы, оказывается, коварная личность, Илис. Уговорили меня приплыть сюда, за тысячи лиг, а теперь бросаете в чужой стране на произвол судьбы.

Илис слегка удивилась. Чего она не ожидала от Рувато, так это жалоб.

— Мне казалось, вы неплохо устроились в Ифрании.

— Неплохо, да.

— Вас многие любят, здесь вам не придется проводить дни в одиночестве, как в Медее.

— Вы правы, — подтвердил Рувато, и тут пальцы его вдруг сжались на спинке кресла. — Илис, меня мучает одна мысль… Скажите откровенно: то, что вы говорили тогда во дворце вашего дяди — насчет того, чтобы увезти вас на край света и жениться без проволочек, — это была только попытка избежать нежелательного брака с милордом Авнери?

Ага, подумала Илис, я была права. Тот разговор его заел.

— Я говорила от сердца, — ответила она твердо. — И на тот момент действительно готова была пойти с вами к алтарю.

— На тот момент… — эхом повторил Рувато. — А сейчас, вероятно, уже поздно?

— Простите, — сказала Илис. После того, как ситуация с супружеством благополучно разрешилась, ее решимость, в самом деле, несколько поубавилась. Ее теперь привлекали иные перспективы.

Рувато ничего не ответил, только склонил низко голову, и светло-золотые волны волос заслонили его лицо.

А ведь мой ответ, вдруг спохватилась Илис, можно истолковать как раз в том духе, что я хваталась за Рувато как за соломинку, спасаясь от Крэста! Ох, язык мой!.. Опять я обманулась его спокойствием. Ну да что ж теперь, не объясняться же.

Прошло несколько минут, в течение которых Рувато так и стоял, потупив взор и замкнувшись в молчании. О чем он думает? спросила себя Илис. Об упущенной возможности? Но сколько можно? Уж давно решился бы на что-нибудь!

— Я с вами не прощаюсь, — не выдержав, заговорила она нарочито оживленным тоном, — поскольку намереваюсь частенько бывать в Ифрании. Мы будем видеться, я еще успею надоесть вам.

Рувато молча поклонился.

Уходила от него Илис, унося в душе сильнейшее чувство досады. Чего он от нее хочет? Чтобы она первой бросилась ему в объятия? Так она уже однажды бросилась… почти… и что услышала?! Ну уж нет, больше такой глупости она не повторит.

И в конце концов, у нее было о чем подумать кроме Рувато. На теплом, благоухающем цветами и морем острове, ее ждали трое детишек, которых она, выражаясь высоким штилем, вырвала из рук зловещих братьев Гесинды, чтобы воспитать в них свободных духом магиков. Вот о воспитании их как раз следовало подумать в первую голову. А Рувато пусть сам о себе думает.

Хроники Империи. Год 1268-й

Два трехлетних карапуза, оглашая окрестности парка громкими воинственными воплями, подпрыгивали в седлах деревянных лошадок и резво размахивали маленькими деревянными мечами. Лошадки были установлены на колеса, и два юных пажа таскали их взад и вперед по поляне, заливаясь хохотом и получая от этого не меньше удовольствия, чем принцы-близняшки. Поодаль под деревьями стояли несколько легких садовых кресел, в которых расположились молодые женщины в шелковых платьях. Одна из них покачивала стоявшую рядом колыбель с накинутым на нее легким газовым покрывалом. Остальные шили и оживленно, хотя и тихо, разговаривали между собой. Их тихие нежные голоса журчали, как ручейки. Было безветренно, солнце стояло почти в зените; струился тихий, знойный, ленивый летний день.

Эта картина представляла самое отрадное зрелище для глаз Марка. Он стоял за границей лужайки, прислонившись плечом к высокой липе, и ласкал взглядом белокурую молодую женщину, склонившуюся над шитьем. Она не видела его. Милое лицо ее было опущено, румяные губы чуть улыбались. Эва, супруга наследника трона империи, вступила в пору самого расцвета женской красоты, и трудно было ею не любоваться. Время от времени Марк переводил взгляд на хохочущих и вопящих близняшек и улыбался. Ему очень хотелось подойти и посидеть рядом с женой, но он знал, что провести с ней много времени не удастся, а уйти от нее слишком скоро будет очень уж тяжело. Но невозможно было и устоять перед соблазном. Марк вздохнул и размашистым шагом направился к живописной группе. Среди женщин и детей его появление вызвало сильное оживление. Близняшки с визгом бросились дергать его за одежду; няньки, фрейлины и пажи встретили его улыбками, почтительными поклонами и реверансами; Эва же встала и двинулась навстречу, протянув к нему руки и сияя глазами.