Дожить до весны (СИ) - Соловьёва Анастасия

— Дань, я не знаю, как сказать, — тихо молвила Ксюша.

— Что случилось? — улыбнувшись, спросил Даниил, присаживаясь возле девушки и смотря в её встревоженные глаза.

— Понимаешь, мы сегодня с Асей разговаривали. И она предложила вариант один, очень соблазнительный — Аська хочет полететь в Амстердам на несколько дней. Прогуляться по улице Красных фонарей, полюбоваться пряничными домиками, купить кекс в кофешопе. И рядом Бельгия: туда за пару часов можно доехать, Брюссель и Брюгге посмотреть, — Ксюша запнулась и с опаской взглянула на Даниила.

Ему этот взгляд не понравился — она что, боится его реакции? Чушь какая. И так ясно, к чему она ведёт.

— И Аське не с кем туда лететь, а она самолётов боится. Понимаешь? — с надрывом говорила Ксюша. — Вот она и предложила отправиться с ней в путешествие. А я очень хочу Амстердам увидеть! Там красиво, и меня привлекает атмосфера вседозволенности — представляешь, в стране разрешено почти всё, о чём у нас даже говорить боятся. Интересно посмотреть, как люди живут в такой свободе. Мне нравится Асина идея. Да и мы с тобой ничего не планировали на лето. И деньги у меня есть, накопленные копирайтерским трудом… Но если ты против…

Тут её голос сорвался, Ксюша лишь судорожно втянула воздух и посмотрела на Даниила. А он вдруг разозлился. Три месяца талдычит, что она не должна перед ним оправдываться и может поступать так, как хочет сама, что у них равноправные доверительные отношения. Талдычит, а толку нет. Правда, до этого они обсуждали всё больше в теории, несколько раз Ксюша с таким же волнением заикалась о ресторанах и концертах, и он, конечно же, удивлялся и говорил, что она может идти куда угодно и с кем угодно без его разрешения. Свободные люди, в конце концов.

— Я могу никуда не лететь. Всё же это целая неделя без тебя, — забормотала Ксюша, испугавшись затяжного молчания.

Даниил взглянул в тускнеющий свет за окном, глубоко вдохнул, понимая, что не должен злиться и резко высказывать своё возмущение. Это всё последствия прошлых отношений. Ей тяжело, она ещё не привыкла к тому, что всё может быть нормально, без ссор и запретов. Нельзя спугнуть её нелепой вспышкой гнева и обиды — станет только хуже. Дело не в нём. Ещё один долгий вдох.

— Ксюш, я никак не могу быть против, потому что это твоя жизнь и твоё решение. Я буду только рад, если ты хорошо проведёшь время со своей лучшей подругой. А в Амстердаме вам будет чем заняться, вот только кексы не берите — от них ноль эффекта. В кофешопе вам объяснят, что лучше попробовать в первый раз. И в Нидерландах советую ещё Роттердам посмотреть, он очень атмосферный.

— Так тебе совсем-совсем не обидно, если я поеду за границу с подругой?

— Конечно, нет. Мы ведь уже обсуждали это, — выдержанным спокойным голосом ответил Даниил. Секундная нерациональная вспышка злости исчезла.

— Да, обсуждали. Но знаешь, на словах всё просто, а когда доходит до дела… У меня в голове какие-то глупые установки: ты же девушка, ты должна спросить разрешения у мужика, вдруг он тебя не отпустит, приревнует и тому подобное. А ещё девушка всегда должна готовить еду, убираться, стирать вещи, гладить, встречать парня с работы весёлой и красивой. Бред, сам понимаешь, — и Ксюша очаровательно улыбнулась.

— Ничего, вдвоём мы избавимся от этих стереотипов, — Даниил перебирал пальцами её непослушные рыжие пряди. — Главное — не забывай мне хоть иногда писать в путешествии. Кстати, что ты думаешь о Франции?

— Мы с Асей обсуждали Париж, но нам он не интересен, слишком банально. Вот если бы Альпы увидеть или французские милые деревушки — было бы здорово. Но как-нибудь в следующий раз. А что?

— Да просто, — увильнул от ответа Даниил. — Мы с Ромой собираемся в Чехию летом, можно будет даже одинаковые даты выбрать, только вы с Асей отправитесь марихуаной баловаться, а мы с братом — по пабам шляться.

— Идеально! — радостно вскрикнула Ксюша, но потом вновь нахмурилась. — Прости, что засомневалась в твоей реакции. Я не хотела.

— Я знаю, всё нормально. Москва не сразу строилась.

— Вот странная штука: я вроде и понимаю, что ты отреагируешь хорошо, но что-то изнутри сдавливает горло, я стопорюсь, накручиваю себя, волнуюсь из-за ерунды. Зато с каждым разом эта хватка внутри меня становится всё слабее. И я знаю — ты меня всегда поймёшь и поддержишь. И я могу тебе всецело доверять, — её голос задрожал, а в изумрудных глазах сияло столько тепла и нежности, что сердце Даниила защемило от нахлынувших чувств.

Она первый раз призналась, что доверяет ему. Даниил наклонился ближе, вдыхая любимый цветочно-пьяный аромат, зарываясь лицом в её воздушные рыжие волосы. Он давно хотел ей сказать, но сдерживался почему-то, выжидал нужный момент. Зачем? Фиг его знает, думал, что самые важные слова должны быть произнесены в романтической, особенной атмосфере. А с бухты-барахты такое не говорят. Он вообще никому не говорил этих слов.

— Ксюш, — с хрипотцой выдохнул он, — я люблю тебя.

Она напряглась в его объятиях, перестала дышать, а потом крепче притянула к себе и прошептала на ухо, обжигая кожу:

— И я люблю тебя.

Даниил поцеловал её: глубоко, крепко, сильно. Терзал нежные губы, сплетался с её языком в пьянящем танце. Ксюша отвечала пылко, нетерпеливо. Скользила тонкими пальчиками по его скулам, шее, плечам, чуть ли не вырвала несчастные пуговицы рубашки, стаскивая одежду и гладя горячими ладонями его торс. Даниил целовал её ключицы, накрыл руками упругую грудь и крепко сжал, чувствуя, как девушка выгибается под ним. Снял тонкую майку и втянул губами затвердевший сосок.

Ксюша застонала, хватаясь за его плечи. Даниил приподнял девушку и посадил её на деревянный стол. Быстро снял шорты вместе с чёрными стрингами и на минуту залюбовался открывшейся картиной.

— Ложись, — сказал он, изучая её обнажённое тело губами.

Ксюша вскинула брови вверх, игриво улыбнулась и растянулась на столе. Даниил стал целовать живот, спускаясь всё ниже, пока не провёл языком по набухшему клитору. Ксюша всхлипнула и дёрнулась. Он, продолжая ласкать чувствительное местечко, проник в неё двумя пальцами. Гладил одной рукой бёдра и грудь, всасывал клитор, ускоряя движения внутри, надавливая на переднюю стенку, отчего девушка всхлипывала и стонала всё громче.

Даниил описывал языком дразнящие круги, то замедляясь, то наращивая темп, пока не почувствовал, как любимое тело напрягается, замирает на мгновение — а потом буйно дрожит и лихорадит в его руках. Её лицо исказила судорога наслаждения, внутри бешено запульсировало.

Он поднял обмякшую Ксюшу и понёс в спальню.

Она страстно прильнула к его губам, проникая языком, сплетаясь в неравной схватке. Даниил потянулся в ящик комода и зашуршал фольгой. Вошёл в разгорячённую девушку, не сдерживая сдавленного хрипа. Обхватил её лицо ладонями, заглянул в помутневшие от страсти глаза, растворяясь в них, отдавая всего себя, целуя жадно и нежно. Не мог сдерживаться — толчки были сильными, быстрыми, глубокими, а Ксюша только крепче прижималась к нему, обхватывала ногами бёдра, мотала головой и впивалась ноготками в спину.

Как только она вскрикнула, сдавливая его внутри, Даниил больше не контролировал себя — через пару жёстких толчков застонал, уткнувшись ей в шею.

— Люблю тебя, люблю, — шептала Ксюша, всё ещё подрагивая в его руках. — Как же приятно это говорить. Волшебные слова, — она тихо рассмеялась.

— Будем признаваться друг другу в любви всю ночь, — Даниил обнял её за талию и поцеловал в шею. — Можем в перерывах между признаниями ещё чем-нибудь интересным заниматься.

— Сериал посмотрим, да? — она взглянула на него сияющими глазами. — А какой? Ну скажи!

— Дразнишься? Доиграешься — включу тебе каких-нибудь “Ходячих мертвецов”!

— Нет, мне не нравятся зомби. Ну Дань, я же пошутила, — заныла Ксюша, покусывая кожу на его плече.

— Ладно, сдаюсь. Включу “Призраки дома на холме”…

Больше Даниил ничего не успел сказать — Ксюша нависла над ним, томно улыбаясь, и стала покрывать поцелуями его грудь. Оставшуюся ночь им было явно не до сериалов.