Неуловимый убийца - Фриман Крофтс

Летбридж даже обрадовался столь неожиданной компании, поскольку, будучи холостяком, чаще всего обедал в одиночестве. И гостю, и хозяину было о чем поговорить, благо, профессии их скучать вообще не давали, а вскоре, как это часто бывает в неофициальной обстановке, выяснилось, что у них куча общих знакомых. Короче, когда они приступили к кофе, Летбридж сам попросил своего нового друга рассказать, что же его так смутило.

Лиделл изложил все, ничего не упуская, – от первого визита Далси до обсуждения ее истории с мистером Френчем.

– Сам Френч не склонен всерьез воспринимать подозрения мисс Хит, – отметил Лиддел, – но, однако, он считает, что тут можно было бы получше кое-что выяснить. Потому я и решился изложить все эти факты и соображения вам. Если вы сочтете, что прав Френч, то будем считать наш разговор оконченным. Если же, на ваш взгляд, сведения, изложенные мисс. Хит, можно отнести к разряду свидетельских показаний, тогда… тогда, наверное, вы прикажете продолжить расследование. Мне крайне неловко вас беспокоить, но, если честно, я теперь тоже считаю себя ответственным и, если что случится, никогда себе не прощу.

Некоторое время майор Летбридж молча продолжал курить.

– Да-а, история, ~ пробормотал он наконец, – тут есть о чем подумать. Должен вам признаться, я и сам довольно скептически отнесся к этой версии с самоубийством. Правда, по иным причинам, не тем, что у вас. Видите ли, я был лично знаком с сэром Роландом, не могу сказать, что знал его очень хорошо, но достаточно хорошо. Мы познакомились в ту пору, когда он был губернатором одной из наших колоний – в Западной Африке. Надо сказать, человек он был замечательный, редкостный человек. Поэтому когда я узнал, что из-за резко обострившегося ревматизма он вынужден был подать в отставку и вернуться в Англию и поселиться в нашей глуши, я тут же отправился к нему с визитом. Потом мы наезжали друг к другу в гости, среди прочих разговоров он часто заводил речь о своей будущей книге, мы подробно ее обсуждали. В общем, у меня было достаточно возможностей составить мнение о его характере. Это была яркая, сильная личность, и когда до меня дошла весть о самоубийстве, я никак не мог этому поверить. Чтобы сэр Роланд покончил с собой? Это какая-то чудовищная ошибка. Вот что я тогда подумал.

– Весьма красноречивая мысль, сэр. Вы наверняка тогда отдали приказ провести самое тщательное расследование.

– Разумеется. Выяснив, что дело попало в руки одного из наших лучших специалистов, в руки инспектора Пардью, я велел ему не доверять никаким самым очевидным выводам и проводить расследование таким образом, будто произошло самое настоящее убийство, а не самоубийство. Он не упустил ни одной мелочи. Ни отпечатков, ни баллистической экспертизы. Должен вам сказать, что представленный им отчет был предельно точным и одновременно подробным. Он не вызвал у нас ни единого дополнительного вопроса.

– А что вы скажете о сведениях мисс Хит? Они не заставили вас снова усомниться в правильности вынесенного вердикта?

Начальник полиции снова довольно долго медлил с ответом.

– И да и нет, – отозвался он наконец. – Как мне самому казалось, то есть, точнее говоря, как мне кажется теперь, в деле этом существуют три пункта, свидетельствующие против самоубийства, и один – за.

– Три против одного! – воскликнул Лиддел. – Значит, мисс Хит была права!

– Не торопитесь с выводами, – сдержанным тоном посоветовал Летбридж, – я же еще не назвал эти пункты. Итак, пункт первый. Как я уже сказал, версия с самоубийством никак не вязалась в моем представлении с особенностями характера покойного. Но я узнал, что примерно за месяц до смерти сэр Роланд находился в подавленном состоянии, причем депрессия постепенно усиливалась. Сам я не виделся с ним в ту пору, когда ему стало хуже, и ничего не могу сказать о том, насколько существенно изменилось его поведение и настроение. Однако и жена его и другие хорошо знавшие его люди подтверждали, что да, сэр Роланд сильно сдал, стал совсем другим. Таким образом, сомнение в том, что такой сильный человек, как сэр Роланд, мог покончить с собой, отпало само собой.

– Да, я так и понял.

– Пункт второй – письмо с угрозами, весьма сомнительное, на мой взгляд. Я ни на секунду не мог вообразить, что сэр Роланд способен совершить преступление, а потом оговорить невинного человека, таким образом вынудив жертву своего обмана отбывать тюремное заключение. Абсурд! Никто и никогда не посмел бы усомниться в честности и благородстве сэра Роланда, по крайней мере, никто из тех, кто хорошо его знал. И поначалу, я, разумеется, не поверил в эту байку.

– А потом что-то заставило вас изменить свое мнение?

– В общем, да. Мистер Пардью сумел откопать такие факты, которые вынудили меня это сделать. Понимаете, сэр Роланд наверняка понял, от кого письмо, еще до того, как его прочел. Ведь на обороте конверта были две эти буквы, «эс» и «а», и еще он наверняка знал, что ничего хорошего в письме не будет. Потому и не стал вскрывать его до тех пор, пока не остался один – в этой своей «ловушке для солнца». Я долго ломал над этим голову и придумал одну версию. Сами понимаете, никаких доказательств у меня нет. Но как бы то ни было, версия моя такова. Сэр Роланд действительно дал какие-то свидетельские показания, из-за которых был несправедливо осужден невинный человек. Но одна важная деталь: сэр Роланд искренне верил в то, что говорил, в достоверность своей улики. Улика могла быть верной, но не однозначной. Возможно, сэру Роланду были неизвестны какие-то существенные нюансы, и в конечном счете это привело к вынесению несправедливого приговора. В любом случае совесть сэра Роланда была чиста, он даже не подозревал о невольно совершенном им злодеянии. И вот несколько недель назад он каким-то образом узнал о судьбе того несчастного. Возможно, из письма от того же адресата, который известен теперь нам. Видимо, для сэра Роланда это был настоящий шок, но он мог ничего толком не понять, ему захотелось узнать все досконально. Но хотя еще ничего не было ясно, сама мысль о том, что такая ошибка действительно могла произойти, подействовала на него угнетающе, вот вам и разгадка все усиливавшейся депрессии.

Лиддел был поражен.

– Весьма убедительная версия, – с восхищением произнес он.

– Да, такова моя идея. Произошла роковая ошибка, за которую пожелали расквитаться. Как видите, третий пункт, в сущности, ничем не лучше предыдущих двух. Чуть тронь пальцем, и все разлетится на кусочки.

– Боюсь, я не совсем четко понял вашу мысль, господин майор.

– Предыдущие два пунктика в первый момент казались просто незыблемыми, но стоило копнуть поглубже, тут же выяснялось, что они гроша ломаного не стоят. Вспомните, какими убедительными казались вам семь пунктов, доказывавших виновность мистера Роско, а потом пришел наш милейший мистер Френч и одним махом разделался со всеми вашими аргументами, заявив, что это лишь домыслы, порожденные женской ревностью и обидой.

– Теперь я и сам это понимаю. Вы сказали, что у вас три пункта против версии с самоубийством, но один все-таки – за. И какой же?

– Очень простой. Убийство просто невозможно было совершить.

Лиддел рассмеялся.

– Железный аргумент! Который означает, что вы совершенно удовлетворены результатами дознания, и не стоит разводить канитель с новым расследованием?

И снова последовала пауза, даже несколько более длительная, чем раньше.

Нет, – наконец произнес майор Летбридж, – это не так. Признаться, меня тоже не оставляет беспокойство. Разум подсказывает мне, что это самоубийство, но сердце продолжает твердить, что сэр Роланд никогда бы на такое не пошел. Называйте это интуицией, если угодно, или шестым чувством. Но интуицию к делу не подошьешь, это не улика, – он улыбнулся, – вот и делайте выводы.

Лиддел понимающе кивнул.

– Все ясно, сэр. Больше никаких вопросов. И все же меня, как и вас, не оставляют сомнения. – Он помолчал. – Но вы считаете, что в тех обстоятельствах убийство было абсолютно невозможным? А если преступник использовал какое-то механическое устройство?

– Да ну что вы! Какое же он мог использовать устройство, по-вашему?

– Честно говоря, я в таких вещах не силен.

– Тогда слушайте… Мы тщательно проработали эту версию, уж поверьте мне на слово. И очень скоро убедились в том, что это допущение абсурдно. По двум существенным причинам. Невозможно представить себе такое приспособление, которое поднесло бы дуло практически вплотную к виску, и потом, оно должно было бы исчезнуть, буквально раствориться в воздухе. Это уже из области фантастики. Нет, если уж это действительно убийство, то совершила его человеческая особь, которая все-таки присутствовала на поляне в момент выстрела.

– Но там никого не было?

– Но там никого не было. В том-то и штука.

Лиддел стал выбираться из кресла, поняв, что аудиенция окончена.