Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах - Андрей Анатольевич Посняков

Он отвернулся, потеряв всякий интерес к опоенной ядовитым зельем жертве. Жалкий глупый варяг. Не первый и не последний. Жаль, оказался нищим. Солнце уже зашло, сделалось холоднее, протянулись по двору размытые тени, где-то рядом залаял пес. Корчмарь обернулся:

– Ну, что вы там возитесь?

Ответом ему была тишина. Трое корчемных служек недвижно лежали на земле, уставив глаза в светлое летнее небо, а молодой простоватый варяг… оказывается, встал и двигался теперь прямо к Ермилу, злобно сверкая страшными черными очами.

– Ты ли Ермил Кобыла? – приблизившись, вопросил он замогильным голосом.

Ермил хотел было метнуть в него нож или, по крайней мере, попытаться убегать, но руки и ноги его внезапно стали ватными.

– Я-а… – со страхом протянул корчмарь. – Я – Ермил Кобыла… Не погуби, господине.

– Не нужен ты мне, не дрожи, – усмехнулся варяг. – У тебя должен ночевать Истома Мозгляк из Киева.

Хозяин корчмы сглотнул слюну:

– Есть такой, батюшка. Спит уже.

– Разбуди, – потребовал варяг, идя в корчму вслед за побледневшим хозяином.

Истома Мозгляк спал, развалившись, в малой гостевой горнице, на сундуке с посудой. Скрипел зубами во сне, ворочался, видно, совесть была нечиста. Корчмарь потряс его за плечо, Истома замычал, просыпаясь, узнал хозяина:

– Чего тебе, Ермиле?

– Варяг тут тебя один спрашивает, – шепотом ответил тот.

– Варяг? – поднимаясь, удивился Мозгляк. Завязал постолы. – Ужо пойдем глянем, что за варяг.

Варг сидел за столом, повернувшись спиной к подошедшему лиходею. Тот кашлянул:

– Говорят, ты меня спрашивал?

Варяг обернулся, ожег властным взглядом:

– Узнал?

– Батюшка, княже… – повалился на колени Истома.

Глава 8

Друид

Всяка убо грешная душа будет аки главня

за злая своя неподобная деяния.

Того ради отпадаем божественнаго упования.

Еще же инии в велицей славе и богатстве живут.

И бедных и беззаступных аки львы овец жрут.

Антоний Подольский. Послание к некоему

Июнь 865 г. Ладога

– Люди недовольны, ярл, – Конхобар Ирландец потеребил край плаща. – Очень недовольны… Боюсь даже, что многие обвиняют тебя в неспособности управлять. Правда, пока это касается только дальних жителей, но ведь они частенько бывают в Альдегьюборге. Разговоры идут, ярл!

– Знаю, – нахмурился Хельги. Придержал коня – вместе с Ирландцем он проверял состояние городских стен. Вернее, это был предлог для тайного разговора, с недавних пор ярл опасался чужих ушей. Было раннее утро, дождливое и туманное, сквозь толстую пелену облаков еле-еле пробивалось солнце, маленькое, красноватое, смешное.

– Знаю, – повторил ярл. – Ты говоришь о жалобах наволоцкого старосты Келагаста. Какие-то нидинги напали на его обоз по пути в Альдегьюборг.

– Не только это, – Ирландец покачал головой. – Нападение – полбеды, мало ли лиходеев промышляет на ближних дорожках? Справиться с ними вполне возможно, и даже довольно быстро. Наверняка все шайки имеют в городе своих людей, я даже знаю – кого, ну, не мне тебя учить, ярл. Дело в другом. Вернее, в других. – Немного помолчав, Конхобар продолжил, понизив голос: – В тех, что терзают дальние вотчины. Они никуда не делись с зимы, наоборот, Келагаст говорил, что в лесах стали пропадать его люди… и не только его. Уйдут на охоту – и не вернутся, сгинут. Словно кто-то специально нагнетает зло.

– Так оно и есть, – вскользь заметил Хельги. – И надобно выяснить – кто? Зачем – ясно.

– Да уж… – Ирландец замолчал. По его мнению, молодой ярл был одним из лучших правителей – умен, восприимчив к советам, честен… ну, быть может, недостаточно жесток. Крупный недостаток в определенных условиях… которые, похоже, и складывались. Складывались, конечно, не сами собою. Конхобар направил коня вслед за князем.

Проехав мимо ворот, они спустились к реке, к пристаням. Густой туман скрывал корабли торговцев, киевлян, ромеев и норманнов, слышалась лишь перекличка сторожи, да за кустами потрескивал костерок.

Подъехав ближе, Хельги остановил коня и задумался, глядя на огонь. Келагаст, дальние погосты, Ладога… Какие-то темные силы коварно подводили людей к мысли о необходимости смены князя, действуя не в лоб – исподтишка, хитро. Начали с дальних погостов, хотя могли бы и с города. Осторожничали, видно, чувствовали, что в Альдегьюборге их гораздо легче выловить, не то что в дальних лесах. То-то уж поди сыщи! А как накалится обстановка в лесах, как только туда будут брошены силы – дружина и знающие люди, – тогда можно будет нанести удар здесь.

– Думаю, ближе к осени следует ожидать нападения на купцов, – словно прочел мысли ярла Ирландец. Хельги – даже не Хельги, а его второе «Я» – удивлялся, откуда в этом человеке, бывшем друиде, столько здорового цинизма, пренебрежения условностями, недоверия к богам… а может, даже и неверия? Эти качества делали Ирландца непохожим на всех остальных, приближая его к Хельги. Восприятие мира было у обоих одинаковым. Ирландец, как и Хельги, был насмешлив и недоверчив, и в каждой пакости видел не волю богов, а явные человеческие усилия. Единственно, в кого он верил, был черный друид. Но и его Конхобар давно перестал считать непобедимым демоном. Мало ли друидов было в Ирландии? Ушел страх, ушел, может быть, благодаря общению с ярлом, ставку на которого Ирландец сделал еще в Мерсии, и даже раньше. И пока не разочаровался. Плюс ко всему – не ржавел без дела его недюжинный ум. Хотя, конечно, бывали моменты…

Конхобар закашлялся.

– Рюрик вчера прислал боярина. – Хельги спешился, подойдя к воде, умылся.

– Хаснульфа? – Ирландец встал рядом, правда, в воду не лез – холодно.

– Его.

– Не мог кого поумнее выбрать.

– А зачем? – Ярл обернулся. – Для исполнения такого приказа вовсе не нужно быть умным. Достаточно настойчивости и упрямства.

– Что же такого попросил Рюрик?

– А ты не догадался?

Конхобар потрепал по гриве коня – спокойного, добродушного каурку, вовсе не похожего на тех злых жеребцов, что так любили молодые воины, да хоть тот же Снорри.

– Рюрик требует людей? – погладив коня, вскинул глаза Ирландец.

– Именно. Большую часть дружины. И в такое время, когда… ну, ты сам знаешь.

– Отдашь?

– Придется, – Хельги вздохнул, потом взглянул хитровато: – Ну, конечно, не большую часть, но…

– Понятно, – хмыкнул Ирландец. – Приличия соблюсти надо.

– Дружины не жаль. Рюрик ждет и хорошего хевдинга.

– Снорри?

– Угадал. Кого ж еще-то? Жаль его отпускать – верен и честен.

– Отчего ж жаль? Пусть будет свой человек при Рюрике. Думаю, плохого в этом ничего нет.

Хельги усмехнулся:

– Свой человек? Ты что, не знаешь Снорри? Он слишком честен для любого тайного дела.

– Зато он предан тебе. С твоего позволения, я научу