Темные реки сердца - Дин Кунц

Ева Мария Джаммер работала в комнате без окон в самом низу башни, где были расположены офисы, на четыре этажа ниже делового центра Лас-Вегаса. Иногда она представляла себя горбуном Нотрдама на его колокольне или призраком, бродившим в одиночестве в парижской Опере, а порой даже графом Дракулой в его могиле. Она была таинственной фигурой, владевшей ужасными секретами. Она надеялась, что когда-нибудь ее будут бояться многие. И будет таких гораздо больше, чем тех, кто боялся горбуна, призрака и самого графа, даже вместе взятых.

В отличие от монстров из фильмов, Ева Джаммер внешне была более чем привлекательна. Тридцати трех лет, бывшая шоу-герл, зеленоглазая блондинка, от которой у любого мужчины захватывало дух. Глядя на нее, мужчины теряли голову, а увидев на улице, могли врезаться в фонарный столб. Такое необыкновенное тело, как у нее, могло существовать только во влажных эротических мечтах парней в период пубертации.

Она прекрасно осознавала, насколько великолепна. Она себя обожала, потому что это давало ощущение власти, а Ева ничего на свете так не любила, как власть.

В своем глубоком убежище, где стены и пол были серые, а ряды флюоресцентных ламп отбрасывали жесткий и резкий свет, Ева все равно была великолепна. Хотя ее комната как следует отапливалась и сама Ева время от времени еще включала термостат, эта бетонная коробка никак не могла прогреться, и Еве часто приходилось надевать свитер, чтобы совсем не замерзнуть. Она работала здесь одна и делила комнату только с несколькими пауками, которых не могла отсюда выжить, сколько бы ни брызгала инсектицидами.

В это февральское утро в пятницу Ева аккуратно проверяла банки данных записывающих устройств, которые стояли на металлических стеллажах, занимавших почти всю стену.

К ее бункеру вели сто двадцать восемь линий от личных телефонов, и все они, кроме двух, были присоединены к подслушивающим устройствам. Но записывающие устройства в данный момент работали не все.

В настоящее время Агентство прослушивало только восемьдесят телефонов в Лас-Вегасе.

В самой современной аппаратуре использовались лазерные диски, а не пленка, и подслушивание и запись начинались, только когда на линии звучал человеческий голос. Поэтому место на дисках не расходовалось на долгие периоды тишины. На лазерных дисках могло уместиться огромное количество информации, поэтому их практически не приходилось менять.

Тем не менее Ева проверяла цифровые записи на каждой машине. Она контролировала, сколько еще места оставалось для записи. Хотя существовали специальные сигнальные устройства, которые срабатывали при малейшем отклонении в работе приборов, Ева все равно проверяла каждый прибор, чтобы быть уверенной, что он работает нормально. Если не сработает даже один прибор или единственный диск, Агентство может недополучить огромное количество информации: Лас-Вегас был центром «теневой» экономики страны. А стало быть, он автоматически становился центром криминальной активности и политических заговоров.

Игры в казино в основном шли на наличные деньги, и Лас-Вегас напоминал огромное ярко освещенное прогулочное судно, плывущее по бескрайнему морю металлической мелочи и бумажных денег.

Даже в казино, которыми владели достаточно приличные конгломераты собственников, как правило, утаивали от пятнадцати до тридцати процентов доходов. Эти проценты никогда не фигурировали в бухгалтерских книгах или в декларациях об уплате налогов. Часть этого тайного богатства циркулировала в местной экономике.

Далее шли чаевые. Десятки миллионов долларов передавали выигравшие игроки в качестве благодарности служащим казино. Эти деньги получали карточные дилеры, крупье рулетки и все остальные работавшие в казино. Большинство этих денег оказывались в глубоких карманах города. Чтобы получить место управляющего в одном из главных увеселительных центров в самых престижных отелях, желавший заключить контракт на три-пять лет должен был заплатить четверть миллиона наличными или даже больше тем, кто решал, дать ему эту работу или нет. Эти деньги назывались «золотым ключиком». Очень скоро чаевые от туристов, желавших получить хорошие места на шоу, возвращали счастливцу его «инвестиции».

Самые шикарные «девушки по вызову», которых служащие казино предоставляли богатым людям, могли в течение года заработать полмиллиона долларов и тоже не упоминали о них, платя налоги.

Здесь часто покупались дома и за них платили наличными стодолларовыми бумажками, доставая их из полиэтиленовых пакетов или пластиковых контейнеров. Каждая такая сделка проходила по особому контракту. К ней не привлекались никакие промежуточные компании, и нигде официально не регистрировалось совершение новой сделки. Поэтому налоговая инспекция не могла определить, получил ли продавец чрезмерную сумму от продажи и сделал ли свое приобретение покупатель с помощью доходов, с которых он не платил налоги. В течение последних двадцати лет самые роскошные особняки в городе уже два или три, а то и четыре раза поменяли владельцев. Но на официальной бумаге все еще красовалось имя первого хозяина. Ему продолжали посылать все официальные уведомления даже после того, как он давно умер.

Финансовое управление и другие федеральные учреждения занимали огромные офисы в Лас-Вегасе. Правительство всегда интересовали деньги, особенно те, до которых оно никак не могло дотянуться.

Остальные помещения, которые находились над бункером Евы, занимало Агентство, которое выдавало себя за правительственное учреждение здесь, в Лас-Вегасе. Еве внушали, что она работала на Агентство по национальной безопасности, которое вело здесь тайную, но вполне законную деятельность. Ева прекрасно понимала, что все это было ложью. Их безымянное ответвление Агентства, выполнявшее самые разные и таинственные задания, имело сложную структуру и действовало вне закона, манипулировало юридическими и законодательными ветвями правительства (может даже, оно принимало непосредственное участие и в управлении). Агентство действовало как единственный судья и его присяжные и даже как палач, когда возникала необходимость или желание, – словом, это было тайное гестапо.

Ева попала в одно из самых важных и сложных отделений в Вегасе в основном благодаря положению своего отца. Но, кроме того, ей доверяли работу в этом подземном записывающем и подслушивающем офисе, потому что считали, что она слишком тупа, чтобы самой воспользоваться информацией, к которой имела доступ. Ее лицо было явным образцом сексуальных фантазий любого мужчины, ноги великолепны, стройны и эротичны настолько, чтобы сделать честь любой сценической площадке в Вегасе. Ее груди были большими и гордо стремились вверх.

Поэтому начальство решило, что у нее хватит ума, только чтобы время от времени менять лазерные диски и вызывать техника, когда начнет барахлить аппаратура.

Хотя Ева действительно успешно изображала красотку-блондинку с мозгами курицы, она была гораздо умнее той толпы злобных исчадий ада, которые занимали офисы у нее над головой. В течение своей двухгодичной работы в Агентстве она тайком прослушивала записи разговоров самых известных владельцев казино, боссов мафии, бизнесменов, политиков и многих других важных личностей.

Она смогла получить доходы, узнав о деталях секретных манипуляций, совершаемых акционерными объединениями. Таким образом, она покупала и продавала акции акционеров обществ, ничем не рискуя.

Она также обладала обширной информацией о гарантированных победах в спортивных соревнованиях, проходивших на национальном уровне. Они приносили огромные прибыли некоторым людям и организациям, связанным с приемом ставок в тотализаторе. Обычно, когда боксер соглашался проиграть, Ева ставила деньги на его противника. Она делала это через букмекерскую контору в Рено, где не могли задаться вопросом, почему ей вдруг выпала такая удача.

Большинство людей, за которыми вело наблюдение Агентство, имели достаточный опыт жульничества и вообще вели антисоциальный образ жизни. Они прекрасно понимали, что говорить о криминальной деятельности по телефону весьма опасно, поэтому проверяли свои телефонные линии двадцать четыре часа в сутки, чтобы вовремя обнаружить электронное подслушивание.

Некоторые использовали «скрэмблеры» – устройства, при включении которых было невозможно разобрать речь. И поэтому они наивно полагали, что их переговоры никто не мог расшифровать.

Но Агентство пользовалось аппаратурой, которой не существовало нигде, кроме Пентагона. Никакое известное электронное устройство не могло обнаружить их подслушивающие аппараты. Ева точно знала, что Агентство подслушивало «безопасный» телефон специального агента ФБР в Лас-Вегасе. Еву бы не удивило, если бы она узнала, что Агентство таким же образом ведет себя по отношению к руководителям ФБР в Вашингтоне.