Дом призрачных лиц - Хелен Вестон

Я увидела движущуюся фигуру. Как и голос, она то появлялась в десятке неясных отражений, то исчезала без следа. Страшное видение неотвратимо приближалось. Сколько их было, омерзительных масок, – одна или множество?..

– Если ты не уедешь, завтрашний день станет твоим последним днем. И не смей возвращаться! Второй раз у тебя уже не будет шанса остаться в живых! Ты поняла это?

– Нет, – ответила я твердым голосом. – Я не сделала ничего дурного. Почему…

– Прочь! Прочь… Они приближались.

– Скажите, в чем моя вина? – взмолилась я.

– Уезжай, – твердил голос. – Если ты останешься, тебя ждет участь Айды и Роуз.

Фигуры обступили меня и молча стали кружиться в дьявольском хороводе – все быстрее и быстрее. Я схватилась руками за голову и упала на колени. Но это была уловка – краем глаза я следила: когда одна из фигур подойдет совсем близко, надо внезапно броситься на нее и сорвать мерзкую маску или вцепиться пальцами в длинные черные плети волос.

Причиной тому была отнюдь не храбрость, а отчаяние. Куда более я желала вырваться и опрометью броситься прочь, но живое кольцо надежно удерживало меня. Оставался единственный выход – сорвать маску, разоблачить хотя бы одного из этих оборотней, узнать, кто готовит смертельный удар.

Когда одна из масок нависла надо мной, я вскочила, но усилие было слишком резким – серая обморочная пелена вновь начала застилать мне глаза. Я покачнулась – и тут же словно удар молнии обрушился мне на голову…

Трудно сказать, сколько времени прошло, прежде чем в темной пустоте раздался голос, но на сей раз в нем не было ничего потустороннего:

– Нэнси! Нэнси!

Должно быть, я пошевелилась, потому что звавший меня облегченно вздохнул:

– Ну, слава Богу, девочка, кажется все в порядке. Черт возьми, куда все подевались?! Вечно никого не дозовешься, когда это нужно! Эй! Есть тут кто-нибудь?

Крепкие руки приподняли меня… Я открыла глаза. Опрокинутый табурет лежал на полу у моих ног. Я подняла голову и увидела над собой встревоженное лицо старого Мэртсона.

– А! – воскликнул он с торжеством. – Похоже, ты приходишь в себя. Не двигайся пока: я принесу что-нибудь положить тебе под голову. Лучше не шевелись – у тебя на голове рана.

– Рана… на голове? – прошептала я. – Что эта было? Кто меня ударил?..

Старик ничего не ответил – он был занят сооружением подушки из мягкой подстилки. Затем он накрыл меня одеялом.

Тепло и уют возымели неожиданное действие, вернув не только силы, но и память. Перед глазами замаячили темные фигуры, закружились страшные маски, в ушах задребезжало настойчиво-угрожающее: «Уезжай… уезжай! Прочь… прочь!» Я содрогнулась и отчаянно крикнула. Старик заботливо обнял меня.

– Ну, ну, что ты, Нэнси… Все в порядке. Ты не узнаешь меня? Не бойся, это я – старый, злобный конфедерат, который должен бы тебя ненавидеть, да только не может.

Хотя мне было тяжело, я не могла не улыбнуться.

– Я люблю вас больше всех остальных конфедератов – кроме Тео, конечно.

– Благодарю тебя, янки, – осклабился он. – Дай-ка я тебя приподниму… Вот так. Голова болит?

– Нет, – сказала я. – Совсем не болит. Ничего страшного.

– Как только тебе станет полегче, перейдем в дом. Куда все подевались, не знаешь?

– Уехали в Новый Орлеан на предпраздничную вечеринку. Мне стала страшно одной, и я пришла сюда, чтобы взять экипаж и поехать в город, но… потом со мной что-то случилось, мне кажется…

– Ты упала с этой чертовой табуретки. Сколько раз говорил конюху: отремонтируй ее или выброси…

– Дедушка, – остановила я его, – боюсь, табурет здесь ни при чем.

– Но как же? Я приехал, зашел в каретный сарай и вот что вижу: ты лежишь рядом с опрокинутым табуретом, а на голове – большущая ссадина. Наверное, когда падала, ударилась, м-м… вот об эту скамейку. Обо что же еще?

Я напрягла память – хотя каждая мысль болью отзывалась в моем мозгу – и сказала:

– Кажется, я побывала в той самой зеркальной комнате, там были эти люди в ужасных красных масках. Не могло же мне это присниться?

– Должно быть, приснилось, родная моя.

– Разве человек, потеряв сознание от удара головой, может видеть сны?

– Не знаю, ни разу не бывал в подобной ситуации. Почему бы и нет? Не сны, конечно, но видения, бред. А всему виной это глупое письмецо, которое Мирабел получила от своей сестры. Суд зеркал… Ну и где же зал заседаний этого суда? Совершеннейшая чепуха!

– Я в этом не уверена, – возразила я серьезно. – Слишком реально было все то, что произошло.

– Не стану с тобой спорить, – сказал старик примирительно. – Давай лучше попытаемся подняться, вот так, и потихоньку пойдем к дому…

Плечо старого Мэртсона оказалось на удивление крепкой и надежной опорой, но куда более неожиданной была для меня нежная забота обычно сурового и нелюдимого джентльмена.

Когда мы вошли в дом, с первого взгляда стало ясно, что здесь никого не было с тех пор, как я ушла. Старик окликнул слуг своим громоподобным голосом, но, разумеется, никто ему не ответил. Мы прошли в гостиную, он усадил меня в кресло, сам сел напротив и скомандовал:

– А теперь рассказывай. Все, что запомнила, пусть даже подробности будут самыми невероятными.

Мне стоило немалого труда выполнить его просьбу, хотя я старалась бодриться и не подавать виду, что смертельно устала.

Как только в своем повествовании я впервые упомянула о зеркальной комнате, в глазах старика мелькнуло недоверие. И в дальнейшем он то и дело скептически покачивал головой.

– Вы мне не верите, – подытожила я, закончив рассказ. – И, наверное, по-своему вы правы.

– А ты думаешь, легко поверить в подобную историю? Вот если бы удалось найти эту комнату… Но для этого нужно как минимум знать, где искать.

– Но я не знаю. Разве что в доме Сары…

– Исключено. Мне знаком каждый его уголок – до войны я часто бывал у них.

– Что ж, – вздохнула я. – Наверное, лучше мне сейчас отдохнуть. Теперь, когда вы дома, мне нечего бояться. Я постараюсь забыть весь этот кошмар. Завтрашний день необычайно важен для меня, и я должна успеть привести себя в порядок.

– Этот день важен не только для тебя, – с внезапной торжественностью произнес старый Мэртсон. – Наконец-то наш род напомнит о себе на балу. Пусть для этого понадобилась перебежчица из стана северян – что с того, главное, она настоящая красавица, – и он лукаво подмигнул мне.

Я опустила голову и, невольно зардевшись, пробормотала:

– Благодарю вас.

Его слова придали мне силы. Я даже сумела сама подняться к себе в спальню; старый Мэртсон лишь помог поднести сумку. Затем он – на всякий случай – осмотрел комнату, удостоверился, что там никто не прячется, и только после этого удалился, напомнив, чтобы я покрепче заперла дверь.