Возраст гнева - Сергей Самаров

— Слушаю, — пропищала в трубку Аглинур Раджиховна.

— Аглинур Раджиховна, это уголовный розыск. У вас дверь квартиры изнутри закрывается?

— Нет. Только замки стоят. Два…

— К вам поднимаются убийцы. Забаррикадируйтесь, чем сможете. — Я был уже на крыльце. — И подъездную дверь откройте. Я вам помогу…

Я едва успел взяться за дверную ручку, как раздался характерный писк, и щелкнул замок — сработал домофон.

— Что делать? — взвизгнула она в трубку.

— Шкаф, тумбочку, вешалку — все сдвигайте к двери. Быстрее!

— Уже дверь открывают. Ключом.

— Держите дверь. Вы женщина сильная…

Я бежал по лестнице, перескакивая через три ступени, слышал шум и крики наверху. В руке у меня был пистолет.

Рассчитывая, что мой голос отвлечет убийц или хотя бы задержит их на несколько секунд, я заорал на весь подъезд:

— Стоять, суки! Полиция!

При этом я отлично понимал, что вызываю огонь на себя. Один против троих где-нибудь в лесу, среди деревьев — это была бы схватка с моим преимуществом за счет спецподготовки и тренированности. Поединок же в тесном подъезде напоминает перестрелку в телефонной будке.

Оставалась надежда на свою выучку и слабые стороны противника. Я изо всех сил старался не дать им возможность проникнуть в квартиру, пытался поднять шум, от которого бандиты должны были отступить — Тулпаров наверняка требовал от них действовать осторожно и тихо.

Мне оставалось преодолеть два лестничных марша, когда я услышал встречный топот. Кто-то спускался с верхнего этажа. Я вскинул руку с пистолетом и в этот же момент увидел наведенный на меня ствол Стечкина. Пришлось шарахнуться в сторону.

Бандит второпях поставил предохранитель на автоматический режим стрельбы. А пистолет Стечкина при автоматическом огне сильно отбрасывает влево от стрелка, как раз в ту сторону, в которую я мог сместиться, спасаясь от первых выстрелов. Пули ударили в стену за моей спиной и отрикошетили в бетонный пол. Похоже, бандит решил выпустить сразу всю обойму. Обычно так действуют с перепугу или от недостатка опыта.

Я выстрелил в ответ. Грузное тело кавказца, свесившегося через перила для стрельбы в меня, на этих же перилах и повисло. Его пистолет упал мне под ноги. Я подхватил трофей, мысленно прикидывая, что в нем осталось меньше половины обоймы. Но для скоротечного боя этого должно было хватить[20]. Тем более что я умел стрелять с двух рук.

Наверху раздалась еще одна пистолетная очередь. Но стреляли, похоже, не в меня — пули били в металл. Видимо, в дверь, которую держала напуганная женщина. В экстремальной ситуации у любого человека силы могут утроиться. И она держала, дрожа от страха.

Судя по звуку, дверь в квартире была металлическая, значит, открывалась наружу. Дверь, которая открывается внутрь, проще подпереть плечом, чем удержать за ручку. Судя по визгу Аглинур, пули пробили дверь, значит, металл был тонкий. Не зацепили ли они саму женщину?!

Подняв пистолет убитого бандита, я свалился спиной на лестницу, прислушиваясь к шагам на верхней площадке. Лестничный пролет удачно скрывал меня.

Второй бандит, увидев упавшего товарища, поспешил к нему на помощь. Я выстрелил на звук шагов и услышал, как падает еще одно тело. Теперь у меня оставался только один противник, с которым мы были в одинаковом положении. Может быть, мое положение было немного лучшим, потому что я имел два пистолета.

Снова раздалась короткая очередь в дверь. Аглинур уже не завизжала, а взвыла, как сирена.

Я понимал положение бандита. С одной стороны, он знал, что я рядом и что я вот-вот буду в него стрелять; с другой стороны — нужно было выполнить приказ Тулпарова и прикончить его бабу. Судя по тому, что на лестничной площадке раздавался грохот, он усиленно продолжал попытки открыть дверь. Моей задачей было — помешать ему проникнуть в квартиру.

Я выглянул за лестничный пролет, чтобы убедиться в безопасности пути. Второй бандит лежал на лестнице головой вниз и не шевелился. Я рванул вверх. Преодолеть оставшиеся ступени было делом нескольких секунд.

По раздававшимся звукам я понял, что бандит все же сумел открыть дверь. И даже успел выстрелить. Выстрел был одиночный. Наверное, это был последний патрон в обойме. Я дал очередь из-за угла, не глядя, но хорошо представляя себе, где должен находиться в этот момент бандит, спешно меняющий в своем пистолете обойму.

Дважды — сначала тихо, потом громче — что-то звякнуло. После этого с грохотом упало тело. Я шагнул за угол. Бандит, похоже, уронил сначала обойму, потом пистолет, а потом упал сам. Я опередил его на две-три секунды.

Но выстрелить в Аглинур он все же успел. Она лежала за распахнутой дверью, окровавленная, без движения. Наверное, ее сначала достали пули, пробившие дверь, а потом еще одна пуля, пущенная уже прицельно.

Сам бандит был жив. Во избежание неприятностей я отбросил ногой лежавший рядом с ним пистолет.

Мне оставалось только вызвать «Скорую помощь», полицию из городского управления и позвонить капитану Сане.

— Это я, Страхов. Ты где?

— Беседую с Ширмухтаром Уракбаевичем.

— С тобой, помнится, наряд полиции поехал…

— Да, они в машине сидят.

— Значит, так, слушай меня внимательно! Сейчас предельно мило улыбнись Тулпарову, извинись, скажи, что нужно отдать кое-какие распоряжения, выйди к наряду и прикажи ему арестовать Тулпарова. Он обвиняется в организации убийства собственной жены.

— Рассказывай…

— Я приехал на адрес немного раньше назначенного времени. Ждал в машине, хотел подтвердить нашу с тобой пунктуальность. Видел, как подъехал Тулпаров, высадил трех типов и дал им ключи от квартиры. Я вмешался, когда они уже ломились в квартиру. Двое убиты, один ранен. Этого Тулпарову не говори. Скажи, что все трое ранены и дают на него показания. Пусть «колется». Сделаешь — приезжай сюда.

Несмотря на то что я работал на уголовный розыск и даже имел временный пропуск в управление, к допросам меня не допустили и всех окончательных обстоятельств дела я не знал. Вечером ко мне заглянула капитан Саня. Принесла печенье, правда, магазинное, но тоже вкусное. Сели пить чай. Радимова стала рассказывать:

— В тот вечер, когда к Сарафутдинову приходили сослуживцы, после них приезжала Аглинур. Ругаться приезжала, требовала справедливого, как ей казалось, раздела квартиры. Муж был непреклонен и ни о каком разделе речи вести не хотел. Разговор не получился. Время было позднее. В подъезде Аглинур дожидался Тулпаров, который тоже был заинтересован в размене квартиры. По-моему, даже больше, чем Аглинур.

Тулпаров знал, что в гостях у Равиля Эмильевича был Ласкин, и надеялся, что в убийстве обвинят именно его, Ласкина. Думал, как это убедительнее сделать. Но и сам был готов на многое. Как только Аглинур вышла и рассказала ему о своих переговорах с бывшим мужем, он, оставив ее дожидаться у подъезда, вернулся к Сарафутдинову.

На допросе Тулпаров сначала начал врать. Дескать, он пришел только для разговора, хотел пристыдить Сарафутдинова за жадность, а Равиль Эмильевич сам на него напал, а он нанес удар ножом, защищаясь. Естественно, никто ему не поверил. Сарафутдинов мог бы одним ударом размазать Тулпарова по стене. Кроме того, Тулпаров взял с собой нож заранее, а значит, планировал убийство. Только после двух часов напряженного допроса удалось выяснить, как все было на самом деле. Для этого пришлось даже его бывшую жену доставить в управление. Она тоже задержана.

Тулпаров — человек очень хитрый. Бывшей жене он рассказал, как было дело. Он пришел к Сарафутдинову не с претензией, а с извинениями. Клялся в своей любви к Аглинур. Сарафутдинов, слушая такие речи, совсем потерял бдительность. На прощание они даже обнялись. Тут-то Тулпаров и нанес Сарафутдинову несколько ударов ножом — сначала в живот, потом в грудь, в область сердца. Думал, что убил. Но Равиль Эмильевич оказался крепким человеком и даже на ногах устоял. Нож оставался в теле. Тогда Тулпаров стал бить жертву. Сарафутдинов попытался сопротивляться и только после этого упал. Тулпаров еще долго бил его ногами. Попросту добивал. Когда устал, выдернул из тела нож. Сарафутдинов не шевелился. Было похоже, что он умер.

Чтобы замаскировать убийство, Тулпаров инсценировал ограбление. Украденные вещи и документы передал бывшей жене, к которой планировал вернуться. Через нее хотел и награды продать. Ей и телефон Аглинур передал. Но Равиль Эмильевич дожил до утра. И умер не от самих ранений, а от потери крови и сильных внутренних кровоизлияний. То есть, если бы Тулпаров хотел, он мог бы оказать ему помощь, вызвать «Скорую помощь», и Сарафутдинова, возможно, могли бы спасти.

Я как-то говорила тебе, что убийцу следует найти, иначе он на другое убийство пойдет. Так и получилось. После первого убийства Тулпаров планировал убить и Аглинур, чтобы стать наследником ее квартиры. Именно для этого он так срочно зарегистрировал брак. Все это знала его бывшая жена. Тулпаров обещал вернуться к ней, когда станет владельцем недвижимости.