Цитадель огня. Мрак остаётся (Золотая серия фэнтези) - 2003 - Марк Энтони

— А ну-ка, проваливай!

И тут куст словно взорвался, во все стороны полетели листья, и из него выбралась пожилая женщина, а никакой не зеленый человечек. Грейс умела отлично определять возраст людей — сказывался богатый опыт — и сразу поняла, что незнакомке лет восемьдесят, может быть, даже девяносто. Тощая, точно сухая ветка старого дерева, но с прямой спиной и быстрыми, уверенными движениями. Простое серое платье заляпано землей, ветки и куски коры запутались в седых, вьющихся волосах, лицо измазано грязью.

— Я знала, что тебе от меня не уйти, — заявила женщина, ее голубые глаза сияли мстительным огнем.

Наконец Грейс поняла, что женщина обращается вовсе не к ней, а к колючему сорняку, который она победоносно зажала в руке в перчатке.

Грейс шагнула вперед и сказала:

— Здравствуйте.

Женщина уронила на землю сорняк, и Грейс отругала себя за глупость. Ее неожиданное появление могло испугать незнакомку. Женщина прищурилась и начала оглядываться по сторонам — пожилые люди нередко именно так пытаются отыскать источник звука или голоса. Затем ее взгляд наконец наткнулся на Грейс, и она улыбнулась.

— Ну вот, сестрички. Смотрите, какой чудесный цветочек.

Грейс нахмурилась, поскольку никогда не считала себя цветком. Да и с кем разговаривает странная женщина? Грейс точно знала, что в саду никого нет.

— Что с тобой, дорогуша? Проглотила язык?

Грейс тряхнула головой, не в силах понять, что происходит. Никто, никогда не называл ее дорогушей, но, может быть, это все-таки лучше, чем «ваше высочество».

— Я должна здесь кое с кем встретиться. В саду. Только, я не знаю, с кем. А вы…

— Не видела ли я здесь кого-нибудь? — Женщина покачала головой. — Нет, дорогуша. Кроме меня, тут никого нет. Ну и еще, конечно, мои сестры.

Грейс нахмурилась еще сильнее. Вот снова — сестры. О ком она говорит? Или старушка просто не в своем уме?

Грейс решила предпринять еще одну попытку.

— Если вы услышите, что меня кто-то ищет, не могли бы вы сказать ему, что я здесь?

Пожилая женщина кивнула с самым серьезным видом.

— Конечно, дорогуша. Но, если хочешь, можешь тут немного задержаться. Если ты не знаешь, с кем у тебя назначена встреча и где его искать, значит, он вполне может появиться здесь — верно?

Грейс собралась ей возразить, но потом поняла, что в словах старухи есть определенная доля здравого смысла. Она немного отдохнет, а затем вернется в замок и скажет Лирит, что никого не нашла в саду.

— Посиди, дорогуша. — Женщина указала на мраморную скамью, окруженную зарослями маков. — Ты не возражаешь, если я немного поработаю? Нельзя терять бдительности ни на минуту, иначе сюда тут же проберется мерзкий чертополох и задушит все остальные растения.

Она наклонилась, подняла вырванный сорняк и швырнула его в небольшую кучку неподалеку.

Грейс опустилась на скамью. Ей было не по себе оттого, что она отдыхает, в то время как пожилая женщина работает, но она понимала, что проку от нее будет немного. Ей казалось, что она опаснее любого, даже самого мерзкого чертополоха, поскольку никогда не имела дела с растениями. Грейс взглянула на свои руки.

Может быть, и с людьми у тебя получается не лучше, Грейс Беккетт?

Впрочем, она знала совершенно точно, что это не так. Иволейна права — природа наградила Грейс талантом целительницы. В таком случае, почему она не смогла спасти Гарфа? Почему не сумела удержать в руках нить его жизни?

— Что-нибудь не так, дорогуша?

Грейс подняла голову. На сморщенном, изборожденном морщинами лице пожилой незнакомки появилось выражение, удивившее Грейс.

— Нет, все в порядке. Правда. — Она пыталась придумать, что бы еще сказать. — Я Грейс. А как зовут вас?

— Меня зовут Наида, но люди называют меня Зеленая Мать. Сама решай, что тебе больше нравится.

— Пожалуй, Наида, — немного подумав, ответила Грейс.

— Как хочешь, дорогуша. — Наида склонилась над тряпичным мешочком, поискала что-то внутри и достала глиняную бутылку. — Хочешь пить?

Солнце жарило вовсю, и Грейс с благодарностью взяла из рук Наиды бутылку. Она думала, что в ней вода, но, сделав глоток, почувствовала вкус холодного, ароматного вина. Наида тоже сделала глоток из бутылки и убрала ее назад, в мешок. Внутри у Грейс, разлилось приятное тепло — то ли от солнца, то ли от вина. Она закрыла глаза. Как же здесь хорошо и спокойно!

— Бедная сестричка, — грустно прошептала Наида. — Ты еще такая красивая, но внутри у тебя притаилась смерть.

Грейс открыла глаза и попыталась понять, что имеет в виду Наида. Неужели она знает, что с ней происходит? Как ей удалось понять? Грейс поискала ее глазами и увидела, что старуха стоит около дерева, похожего на осину, только листья у нее были золотистые, а не серебряные.

Грейс подошла к ней и спросила:

— Что вы сказали?

Наида положила руку на ствол дерева.

— Ты ничего не увидишь, дорогуша. Но я чувствую, что она гниет изнутри, там словно разрастается большое черное пятно.

Дерево. Она имела в виду дерево.

Наида вздохнула, затем отвернулась от дерева и вытянула перед собой руки.

— Мы должны попрощаться с нашей милой подругой, сестрички. Это ее последнее лето.

— Извините, — снова хмурясь, заговорила Грейс. — Но вы все время повторяете слово «сестрички». Вы к кому обращаетесь?

На морщинистом лице расцвела улыбка.

— К ним, разумеется. Они же мои сестры.

Наконец Грейс поняла. Наида разговаривает с растениями в саду. Может, она все-таки не в своем уме? Нет, в ней было что-то такое — спокойствие и внутренняя сила, — что убеждало как раз в обратном. Грейс подошла к дереву, положила руку на ствол и закрыла глаза. Сначала ее охватил страх, потом она заставила себя успокоиться и заглянуть в душу дерева.

И она увидела: черное пятно в сверкающей паутине из переплетенных нитей, которые опутывали сердцевину дерева. Грейс в ужасе прижала руку к груди. Значит, вот что с ней происходит? Неужели она тоже гниет изнутри?

Наида наблюдала за ней несколько мгновений, а потом кивнула.

— Да, у тебя сильный Дар.

— Откуда вы? — смущенно спросила Грейс.

— Как же, я приехала в Кейлавер вместе со своей королевой. — Наида провела рукой по цветку, и ее взгляд устремился вдаль. — Я еще помню, как в последний раз смотрела на родной Кейлаван, хотя тогда мне едва исполнилось двенадцать. Однажды в поместье моего отца приехал знатный мужчина. До тех пор я его никогда не видела. Он сидел верхом на белом коне, а позади него шла кобыла без всадника. Я никак не могла понять, что ему у нас нужно. Вечером он остался обедать. Мне он казался стариком, хотя ему тогда было двадцать четыре года. Двадцать четыре! Посмотри на меня, посмотри, во что я превратилась!