Сны Великого князя. Дилогия (СИ) - Андрей Матвеенко

«Цесаревич», «Боярин» («замещают» «реальноисторические» яхты «Стрела» и «Нева»): постройка — 1895/1899 годы, Россия, Черноморский флот, посыльное судно, 1625/1750 т, 72,39/75,13/11,05/4,34 м, 4500 л.с., 19,5 уз., 125/250 т угля, 2500 миль на 10 узлах, броня Гарвея, палуба (карапасная со скосами) — 38 мм (скосы, карапасы, гласис машинного отделения)/25 мм (плоская часть), боевая рубка — 38 (бок)/19 (крыша), коммуникационная труба — 19, элеваторы боезапаса 152-мм орудий — 25, щиты 152-мм орудий — 25, элеваторы боезапаса 75-мм орудий — 12,7, щиты 75-мм орудий — 12,7, 2-152х45, 4-75х50, 4-47, 2 пулемета, 3-381-мм т.а. (надводные, 6 торпед).

Еще одним направлением работы Морского ведомства стало создание специализированных учебных судов.

Так, два подобных судна были заложены на Галерном острове и в Новом адмиралтействе в январе и апреле 1888 года. Получившие названия «Ратник» и «Воин», эти корабли пополнили собою флот в августе 1889 и мае 1890 года. Конструктивно они походили на минные заградители типов «Алеут» и «Буг», имея с ними даже некоторое визуальное сходство. Однако в силу сугубо учебного предназначения «Воина» и «Ратника» размерами и мощностью машин на них пожертвовали в пользу дополнительных помещений для курсантов. В результате их максимальная скорость под машиной составляла лишь около 9,5 узла. В 1896–1897 годах эти корабли прошли перевооружение на современную скорострельную артиллерию.*

*Техническая информация:

«Ратник», «Воин» («замещают» «реальноисторические» «Воин», «Верный»): постройка — 1888/1889-1890 годы, Россия, Балтийский флот, учебное судно, 1 вал, 1 труба, 1200/1250 т, 62,18/69,19/11,43/4,11 м, 500 л.с., 9,5 уз, 75/125 т угля, 2000 миль на 7,5 узлах, 2-152х35, 6-47 (пятиств.), 4-37 (пятиств.) (после перевооружения в 1896–1897 годах — 6-75х50, 2-47, 2-37, 2 пулемета).

Уже в начале 20-го века в строй вступили еще два судна специальной постройки. Одним из них был сооружавшийся с сентября 1901 по март 1903 года на верфи германской фирмы «Ховальдтсверке» почти двенадцатитысячетонный «Океан», которому помимо учебных функций уготовали роль быстроходного эскадренного судна снабжения. Впрочем, свое первое дальнее плавание он совершил именно в качестве своеобразного «школьного экспресса», всего за два месяца доставив в 1903 году около шестисот учеников машинной школы из Кронштадта в Порт-Артур, где практикантов расписали по кораблям Тихоокеанской эскадры.*

*Техническая информация:

«Океан» («замещает» «реальноисторический» «Океан»): постройка — 1901/1903 годы, Германия, Балтийский флот, учебное судно, 2 вала, 3 трубы, 11625/11875 т, 143,64/149,43/17,37/8,38 м, 11000 л.с., 18,75 уз, 1250/1500 т угля, 7500 миль на 10 уз., 2-120х45, 4-47, 2 пулемета.

Вторым из этих судов стала строившаяся с декабря 1900 по октябрь 1903 года в недавно удлиненном малом каменном эллинге Нового адмиралтейства плавучая мастерская «Камчатка», которую также планировалось использовать в качестве угольного транспорта для Балтийского флота. В силу такого изначально военного характера ее будущей службы «Камчатка», в отличие от обычных транспортных судов, фрахтовавшихся для снабженческих нужд от случая к случаю, получила постоянное вооружение из восьми 47-миллиметровых скорострелок.

*Техническая информация:

«Камчатка» («замещает» «реальноисторическую» «Камчатку»): постройка — 1900/1903 годы, Россия, Балтийский флот, плавучая мастерская, 2 вала, 1 труба, 7125 т, 115,82/121,62/15,09/6,71 м, 3000 л.с., 12,5 уз, 375 т угля, 4000 миль на 10 узлах, 8-47.

Разумеется, строительство всех означенных судов также не прошло бесследно для бюджета Морского министерства. За пару «крейсеров-яхт» пришлось выложить около 8 миллионов, «Океан» и «Камчатка» суммарно облегчили счета казначейства на 5, а «Цесаревич» с «Боярином» — еще на 2,8 миллиона рублей. На фоне этих цифр примерно 0,7 миллиона рублей, затраченных на строительство и последующее перевооружение «Воина» и «Ратника», и полмиллиона, в которые обошлась «Александрия», смотрелись уже как что-то, не заслуживающее особого внимания.

ї 16. Предгрозовое время

Со стороны неискушенного обывателя, наблюдающего за делом строительства Российского флота сугубо по хвалебным реляциям в прессе, могло казаться, что этот процесс идет как по накатанной, счастливо избегая всяческих подводных камней, а его непосредственные участники — сплошь доблестные радетели за благо государево.

Разумеется, подобное мнение такого гипотетического обывателя имело бы крайне мало общего с действительностью.

Да, стараниями Лихачева и его единомышленников определенно удавалось проводить в кораблестроении достаточно последовательную и разумную техническую политику.

Да, немало полезного сделал для флота управляющий Морским министерством Павел Петрович Тыртов, обеспечив, в частности, значительное развитие отечественных кораблестроительных предприятий, создание специальных учебных отрядов на Балтийском и Черном морях для интенсификации боевой подготовки, а также добившись за время исполнения им своих обязанностей увеличения бюджета Морского ведомства с шестидесяти миллионов рублей в 1897 году до без малого ста в 1902.

Но, к сожалению, позитивные начинания одних в Российской империи образца начала 20-го века слишком часто нивелировались ленью, некомпетентностью или коррумпированностью других.

Квинтэссенция этих отрицательных черт, увы, имела место в персоне главного флотского начальника — великого князя Алексея Александровича.

И, правда, на своем посту великий князь, чье сознание застыло еще на временах парусного флота и воспоминаниях о его походах на «Светлане», тогда как на дворе уже наступил век пара, электричества и радио, в дела своего ведомства глубоко не вникал и почти во всем полагался на управляющего Морским министерством. А основное его внимание привлекали отнюдь не проекты новых броненосцев, а красивые женщины и изысканные еда и напитки. Даже заседания Адмиралтейств-совета проводились им в виде застолий с обильными возлияниями, где собственно военно-морской тематике уделялось ничтожное внимание («Бездарно потраченное время», как желчно отзывался об этих мероприятиях Лихачев). Сибарит и чревоугодник, Алексей с годами здорово располнел, что дало право злым языкам называть его «семь пудов августейшего мяса», хотя и не мешало его успеху у противоположного пола.

Однако увлечение мирскими благами было бы еще простительно, если бы ради потакания своим страстям великий князь не запускал руку в государственный карман и не имел склонности раздавать контракты на постройку судов тем, кто предложит ему лично наибольший «откат».

Масштаб подобных злоупотреблений со стороны генерал-адмирала и его доверенных лиц в 1902–1903 годах стал поводом для пристального изучения компетентными органами финансовых вопросов деятельности Морского ведомства. В итоге были выявлены недостачи на несколько миллионов рублей. В этой скандальной истории сам Алексей все же смог избегнуть обвинений, но ряд его ближайших помощников осудили к различным срокам заключения.

Помимо того, лишился своего поста глава ККиС Верховский, оставивший о себе недобрую память как о стороннике «копеечной» экономии. Разумеется, убрали его не за сами проявления излишней бережливости, но за фактическую направленность таковых — по сути, стараниями Верховского, проявлявшего ненужную угодливость перед своим высокопоставленным начальником, «сэкономленная» часть бюджета ведомства уходила не на реальные нужды флота, а на великокняжеские забавы. Именно Верховского стоило «поблагодарить» за то, что русские корабли, законченные постройкой в 1898–1902 и частично в 1903 годах, будучи в основе своей конструкции отнюдь не хуже, чем их зарубежные аналоги, располагали лишь в крайне ограниченном количестве теми недешевыми, но весьма эффективными приспособлениями, что отличают просто корабль от первоклассного боевого механизма — телефонами для внутрикорабельных переговоров, современными мощными станциями беспроволочного телеграфа, оптическими прицелами Перепелкина и дальномерами Барра и Струда.

И если российский флот все же удавалось содержать в целом в достаточно приличном состоянии, то уж точно не благодаря, а вопреки «стараниям» генерал-адмирала Алексея Александровича и его присных.

В последующем поговаривали, что именно учиненные в Морском министерстве разбирательства стали одной из непосредственных причин смерти в марте 1903 года Павла Петровича Тыртова, человека порядочного и близко к сердцу воспринявшего факты преступных деяний в своей епархии. Сменить покойного на освободившемся посту управляющего Морским министерством доверили, откровенно говоря, никакими особыми достижениями себя не зарекомендовавшему, но, по крайней мере, не имевшему отношения к выявленным финансовым махинациям Федору Карловичу Авелану. Исполняющим же обязанности начальника Главного морского штаба, а заодно и временным главой ККиС назначили Зиновия Петровича Рожественского.