Больше, чем любовь - Татьяна Осипцова

– Я знаю.

– Опять Людка-лазутчица донесла?

– У меня у самого глаза есть, я видел постель в гостиной на неразложенном диване. Но ведь тебе приходится иногда допускать мужа до этого великолепного, потрясающего тела? – говоря это, он медленно провел пальцами от ее ключиц до пупка. Наташа напряглась, но Боря убрал руку и, предложив ей сигарету, опять спросил:

– Ты не ответила, моя кошечка, так допускала?

– Да, но мы уже давно…

– Как давно? С тех пор, как я вернулся, а раньше это было вроде сеансов физиотерапии? Успокойся, я к таким вещам не ревную. Тем более, что сам не постился эти годы.

– Видела я, как ты постился… – нахмурилась Наташа.

Взглянув на сердито сдвинутые брови, он улыбнулся:

– Я хочу, чтоб ты знала. Я считаю секс штукой приятной и даже необходимой, но, когда мы были вместе, я о других не думал.

Возникла пауза. Вдруг Наташа прошептала:

– Я хочу тебя!

Боря рассмеялся:

– Это самое чудесное, что мужчина может услышать от женщины, если у него еще остались силы, – он потянул ее за руку. – Пойдем в сауну.

– Там жарко…

– Всего на пару минут.

Когда их тела покрылись бисеринками пота, они вышли из парилки. Наташа хотела встать под душ, но Боря ее удержал.

– Представь, что мы в тропиках и где-то недалеко плещется теплое море… Оглушительно трещат цикады, и мы с тобой вдвоем, в душной ночи… – шептал он, слизывая с ее разгоряченного тела капельки пота.

Вначале Наташа стояла, замерев, потом стала поглаживать его мокрую спину, рисуя на ней затейливые узоры. Он уже почти опустился на колени, затем рывком поднялся, подхватил ее на руки и понес к дивану. Скользкие тела слипались, сливались, запах их пота смешался… В этом акте участвовали и обоняние, и осязание, и вкус…

После они лежали, расслабленные, перебрасываясь фразами. Боря заговорил о темпераменте южан, которые чаще возбуждаются от запаха разгоряченных солнцем тел.

– Чистая физиология, – заметила Наташа, – или даже физика: при повышении температуры процессы убыстряются.

– Тогда, скорее, биохимия. Феромоны – слышала?

Она помотала головой.

– Ну да, в Советском Союзе секса как бы нет. А на Западе – целая отрасль науки и индустрия. Каждому человеку присущ собственный запах, притом утверждают, что не запах пота, а что-то другое, чего просто так носом не учуешь, вернее, не понимаешь, что чувствуешь – это работает на уровне подкорки. Отсюда наша избирательность. Отсюда сказки про две половинки – то есть, получается, что это не сказки. Перед тобой могут и красавицу поставить, но ничего не шелохнется.

– Ой ли? У тебя не шелохнется?..

Она решила проверить, но Боря на провокацию не поддался, встал, потягиваясь:

– Хорошенького понемножку. Пятый час. Завтра я должен быть в городе еще до обеда. С вашего разрешения, мадам, я отправляюсь спать.

– А если разрешения не будет?

– Кошечка моя изголодавшаяся, – с нарочитой жалостью прошептал он, глядя ее по голове.

Она схватила его руку.

– Не пущу! Пока не скажешь, что любишь меня, что никакие это не феромоны.

– Женщины действительно любят ушами! – рассмеялся Боря. – Ладно, слушай: я люблю тебя, и буду любить всю жизнь, до самой смерти, потому что ты – та самая моя половинка!

Утром, усаживая ее в машину, Боря шепнул на ухо:

– Ты сияешь, как медный таз!

Но ей было трудно пригасить переполнявшее душу счастье, хотелось смотреть на Борю, не отрываясь, касаться его, а еще лучше…

Остановив машину перед их домом, Боря достал из багажника две коробки в красочных обертках и вручил их Наташе и Димке.

– Что это? – поинтересовалась она, вертя в руках свою коробку.

– Рождественский сувенир, елочка со свечками. Сегодня ведь православное Рождество.

– У меня тоже для тебя подарок, – она вынула из сумки полосатые шерстяные носки, – а это передай Ирине Романовне. И носки, и рукавички я сама связала.

– Спасибо, родная, – прошептал он одними губами.

– Классные модельки! – донеслось с заднего сиденья, где Димка уже распаковал свой подарок. – Спасибо, дядя Боря, жаль, что я вам ничего не приготовил.

– Тогда давай просто поцелуемся, и ты будешь впредь называть меня на «ты», как раньше.

Димка поцеловал его и повторил:

– Спасибо тебе, дядя Боря.

– Ну вот, так-то привычней, я ведь твой крестный.

– А разве меня крестили в церкви?

– Нет, тебя регистрировали во Дворце Малюток, у тебя же есть красивая голубая медалька? Так вот, я расписался в большой книге, что несу за тебя ответственность наравне с родителями. Так что ты мой крестный сын.

– И я могу называть тебя папа-Боря?

– Конечно, буду только рад!

«Он хочет, чтобы Димка называл его папой…»

Наташа готова была тут же кинуться ему на шею, но пришлось с видимым спокойствием принять прощальный поцелуй в щеку.

На оставшиеся каникулярные дни бабушка забрала Димку к себе. Сашка не возражал, он был сильно загружен в редакции, возвращался домой после десяти вечера, и сына все равно практически не видел. Наташа, приготовив для него ужин, к этому времени старалась лежать в постели с книгой.

Собираясь после Нового года в Сестрорецк, она предупредила, куда они едут.

– У Димки там любимая собака. Будем гулять, кататься на лыжах.

– Пахомов тоже будет с вами? – спросил Сашка.

– Не знаю, – ответила она, потому что на самом деле не знала, как все сложится.

По приезде муж ни о чем ее не спросил, только смотрел порой вопросительно. В спальню он не приходил, и это Наташу устраивало. Она боялась загадывать, что будет дальше, ведь Боря так и не заикнулся о совместной жизни.

Глава 15

Казалось, страна настороженно ждет перемен, и они потихоньку начали сказываться. На недавно пустых прилавках магазинов стали появляться кое-какие продукты, хотя цены были непривычные, везде разные. С промтоварами та же история. Народ, которому давно не давали по-настоящему тратить деньги, ринулся покупать все подряд: нужное и ненужное, впрок, на вырост… Люди стояли в очередях, словно боялись, что в хозяйственных магазинах опять останутся лишь грабли, а в промтоварных – ватники.

Наташа вернула своих портних из отпуска, но пока стеснялась продавать вещи намного дороже, поэтому покупатели подчистую смели за три дня то, что скопилось за два месяца.

Сидя на кухне в съемной квартире Людмилы, подруги обсуждали сложившуюся ситуацию.

Людка изрекла со вздохом:

– Вроде и есть деньги, но сколько материалов мы на них закупим? Цены на глазах растут, а еще зарплата не плачена.