Закон кровососа - Дмитрий Олегович Силлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помнится, я тогда просто ушел, не добив врага, оставив его мучиться. Псионик всю жизнь развлекался тем, что подавлял волю других и издевался над своими пленниками, неспособными даже пальцем пошевелить по своей воле. И я решил: пусть поживет еще немного в теле, которое более неподвластно ему, испытывая постоянную боль. А потом сдохнет в мучениях, так как живой организм не способен жить в практически полностью обезвоженном теле. Ибо я не из тех, кто милосерден к лишенным милосердия.
Эту живую картину я и вывесил на передний план своего сознания. Чтобы тварь, которая попытается подчинить мой мозг, увидела ее – и замерла на мгновение, осознавая увиденное. Ведь наверняка история о сородиче, высушенном сталкерским оружием, передавалась от одной твари к другой – им и находить ту мумию не надо было, все на ментальном уровне друг другу передали и рассказали. У них, говорят, все это хорошо налажено: то, что видит один, видят и остальные за много километров от происходящих событий.
И тот, кто наблюдал за приближающимся грузовиком из ближайшего дома, сильно обгорелого, но не сожранного пожаром, – увидел.
Я почувствовал, как властная ментальная рука коснулась моего мозга… А потом я увидел глаза. Тот самый немигающий взгляд псионика, из которого высосала жизнь моя «Бритва».
И которого я не добил тогда…
Оказалось, зря.
Дикий хохот ворвался в мою голову вместе с беззвучными словами, которые словно шумовое цунами захлестнули меня, оглушили изнутри. Эти слова были ядовито-желтого цвета, они сияли, излучая гнойное зарево, настолько яркое, что я невольно зажмурился – но как спасти глаза от вспышки, которая бьет по глазным яблокам изнутри твоей головы?
«Я ждал тебя, сталкер!!! – ревел голос. – Моя дочь пришла мне на помощь и отдала свою кровь, чтобы я мог жить!!! Всю кровь, понимаешь? Я пил и не мог остановиться, пока не выпил ее всю!!! И, умирая, она попросила: «Отомсти за меня!!!» Ты будешь умирать долго, сталкер, очень долго!!! Я буду есть твое мясо и запивать твоей кровью, а ты будешь жить и смотреть, как я это делаю!!! Выключаться от дикой боли и приходить в себя много раз, так как я умею очень долго оставлять в живых тех, кому хочу отомстить!!! А я очень хочу этого, понимаешь?! Я заберу твою жизнь не так быстро, как высосал мою твой нож!!! Медленно, гораздо медленнее!!!»
Я хотел ответить, проорать в эти желтые глаза что-то типа:
– Да на, подавись, тварь! Жри, пей, захлебнись моей кровью, паскуда! Давай, попробуй, вдруг у тебя получится то, что не получилось у других!
Но я не мог. Вопль псионика сработал внутри моей головы как светошумовая граната, отбив напрочь способность внятно соображать, – я сейчас был словно контуженная собака: вроде все понимаю, но ни ответить, ни подумать по-человечески не получается…
А еще безумно захотелось открыть дверь самосвала и выйти навстречу тому гнойному сиянию. Умом понимал, что вроде б и не надо это делать, – но в то же время, почему не надо, мозг внятной причины не находил. Если сильно хочется, то кто ж мне запретит, верно?
Ну я дверь-то и открыл, и даже дернулся в направлении голоса – сильно, как мне показалось, целеустремленно так…
Но что-то меня держало, не давало двинуться с места больше чем на несколько сантиметров. Что за на фиг? Я ж хочу туда, на свет из этого осточертевшего мрака жизни – а никак. Почему?
Я так и не понял, что мне помешало осуществить свое желание, как вдруг с противоположной стороны мне по мозгам ударила другая волна.
Еще более мощная.
Сокрушающая.
Но на этот раз предназначенная не мне – меня только краем ее зацепило, и мне вполне хватило, чтоб желание куда-то идти и что-то делать резко пропало. Когда тебя резиновой киянкой по макушке со всей силы шарахнут, то как-то не до путешествий становится – а ощущение было именно такое.
«Ты говоришь о мести?!!! – грохотал в моей голове другой голос, подобный лавине, что долбит гигантскими каменными глыбами по подножию горы. – Ты, выжравший жизнь из собственной дочери?!!! Отомсти себе, кровопийца, потому что это ты убил ее для того, чтобы продлить свое жалкое, никчемное существование!!! Ты ничтожество, которое не в силах принять то, что совершило, и теперь пытающееся найти виновного!!! Признайся себе, что это ты ее убил, и никто кроме тебя не виноват в ее смерти!!! Признайся – и сдохни, разорви себе когтями артерии на шее, как это принято в твоем клане, но никому из твоих сородичей не давай пить свою нечистую кровь, отравленную воспоминаниями о том, что ты совершил!!! Ты не пощадил свою дочь, так пожалей хотя бы членов твоего клана!!!»
Звериный, нечеловеческий вой, молотами ударивший в оба уха, раздался со стороны Стечанки – и я, оглушенный двумя ментальными ударами, от того вопля довольно резко пришел в себя. Меня будто из болота беспамятства, в которое я конкретно провалился, каким-то взрывом наружу вышвырнуло. На берег осознания собственного «я» и того, что только что произошло.
Мне казалось, что вечность минула с того момента, как я увидел внутри своей головы желтые глаза псионика, которого тогда не добил. А на деле оказалось, что прошло всего несколько секунд – грузовик, пролетевший четверть Стечанки, уже круто поворачивал налево, на шоссе, ведущее к ЗГРЛС «Дуга».
– Дверь закрой, дует, – совершенно спокойным голосом произнесла Арина. Я на автомате, еще слегка оглушенный, но вполне уже все соображающий, потянулся к двери.
Не вышло.
Блин… Я был надежно зафиксирован ремнем безопасности, хотя не помнил, чтобы пристегивался.
Я посмотрел на Арину. Та, краем глаза перехватив мой взгляд, пожала плечами:
– Как у тебя взгляд поплыл, я сразу поняла, что тебя пси захватил, и пристегнула на всякий случай. Как видишь, не зря.
– Так вот в чем твоя мутация, – сказал я. – А то я все в толк не мог взять, что с тобой не так и почему ты себя к мутам причисляешь. Смотрю, ты глубоко в теме – кланы их, способы ритуальных самоубийств, влияние моральных переживаний на качество крови. Откуда все это? Такое в университетских учебниках не пишут.
– Дверь все же закрой, реально дует, – криво усмехнувшись, произнесла Арина. – И давай разговоры за жизнь отложим на
