Шрам - Чайна Мьевиль

Один из людей, повиснув на лестнице над зеленым морем, наконец сдернул с себя шлем и закричал, взывая о помощи.

— Костерыба! — завопил он. — Там еще остались люди!

Из окно стали в тревоге выглядывать армадцы. Многие бросили свои дела и устремились к воде; другие на маленьких рыболовных судах, покачивавшихся в середине гавани, свешивались за борт, показывали на воду и кричали что-то своим товарищам на причалах.

Сердце Флорина замерло, когда на поверхности стали расходиться красные круги.

— Нож! — закричал он Хедригаллу. — Дай твой нож! — Он без колебаний сбросил с себя рубашку.

Флорин подпрыгнул и нырнул — его щупальца развернулись, Хедригалл проревел ему вслед что-то неразборчивое. Потом длинные перепончатые ноги Флорина разорвали поверхность моря и он, всем телом ощутив холод, оказался в воде, а потом под водой.

Флорин отчаянно заморгал, переводя внутренние веки в рабочее положение, и принялся вглядываться вниз. Неподалеку, под городом, вырисовывались неясные в воде очертания подлодки.

Он увидел остатки смены: ужасающе медлительные и неуклюжие в своих костюмах, люди изо всех сил рвались наверх, к свету. Он увидел несколько мест, где вода изменила цвет из-за кровавых пятен. В одном месте в бездну погружались куски хрящей — вместе с ломтями плоти, но быстрее их. Здесь была разорвана в клочья одна из сторожевых акул Армады.

Флорин, вильнув ногами, быстро пошел вниз. У основания огромной трубы, на глубине около шестидесяти футов, он увидел оцепеневшего от страха человека — тот держался за трубу. А под ним в водной мгле, мелькая, как языки пламени, виднелось чье-то темное тело.

Флорин остановился, охваченный ужасом. Тело было довольно массивным.

Он слышал приглушенные хлопки наверху — в воду плюхались пловцы. В толщу моря направлялись люди, вооруженные гарпунами и пиками. Их спускали в клетках при помощи кранов, но медленно — лебедки наверху стравливали тросы дюйм за дюймом.

Мимо Флорина, напугав его, пронесся Сукин Джон, а из-за невидимых углов подводного основания города вынырнули рыболюди квартала Баск и беззвучно направились к хищнику под ними.

Флорин, к которому вернулось мужество, снова вильнул ногами и пошел вниз.

Мысли его метались. Он знал, что под водой может напасть крупный хищник (красная акула, зубатка, крюкальмар и другие, кто врывался в рыбные садки и атаковал рабочих), но ни разу не встречался ни с кем из них. Он никогда не видел динихтиса, или костерыбы.

Он взвесил в руке нож Хедригалла.

Вдруг с внезапным чувством отвращения Флорин понял, что проплывает сквозь кровяное облако — во рту и жабрах он ощутил вкус крови. Его чуть не вывернуло наизнанку, когда он увидел, как рядом с ним медленно погружаются рваные остатки водолазного костюма с неясными очертаниями кусков плоти внутри.

Потом он добрался до конца трубы, находившейся на расстоянии в два-три человеческих роста от растерзанного, неподвижного водолаза, и тут существо стало подниматься ему навстречу.

Флорин услышал, как пульсирует вода, и почувствовал, как увеличилось давление, а затем посмотрел вниз и издал безмолвный крик.

К нему мчалась огромная тупорылая рыба. Голова ее была защищена черепной броней, гладкой и округлой, как пушечное ядро, и разделена огромными челюстями, в которых Флорин увидел не зубы, а две костные кромки, перемалывающие воду. Из пасти вылетали непережеванные куски плоти. Тело рыбы имело вид удлиненного конуса с неясными очертаниями и без рыбьего хвоста. Спинной плавник был низким и обтекаемым, он сливался с хвостовым оперением, как у разжиревшего угря.

В длину рыба была больше тридцати футов. Она приближалась к Флорину, открыв пасть, которая могла без всяких усилий перекусить его пополам. Глаза-бусины, глупые и злобные, смотрели из-под защитной складки.

Флорин, размахивая своим ножичком, испустил идиотский бесшабашный вопль.

В поле зрения Флорина мелькнул появившийся из-за динихтиса Сукин Джон, который сильно боднул рыбу в глаз. Огромный хищник крутанулся с пугающей скоростью и грацией и щелкнул челюстями, пытаясь ухватить дельфина. Костные плиты в его пасти схлопнулись и потерлись друг о дружку.

Рыба резко развернулась и бросилась вслед за Сукиным Джоном. Поднимая волны в толще воды, маленькие стрелы слоновой кости пролетели мимо него — тритоно-люди выстрелили из своего странного оружия в динихтиса, который, даже не заметив их, устремился за дельфином.

Флорин сделал такой бешеный гребок, что ноги его свело судорогой, и пустился к цепляющемуся за трубу водолазу. Он плыл, оглядываясь, и, к своему ужасу, видел, что огромная, защищенная костной оболочкой рыба, несмотря на все попытки Сукина Джона раздразнить ее, ушла на глубину, а теперь с сумасшедшей скоростью поднимается оттуда прямо на Флорина.

С последним гребком Флорин прикоснулся к неровному металлу трубы и схватил водолаза. Сердце Флорина бешено застучало, когда он посмотрел на динихтиса, — огромная тварь неслась прямо на него. Присосками щупалец Флорин закрепился на трубе, взмахнул правой рукой с ножом, молясь, чтобы ему на помощь пришел кто-нибудь — Сукин Джон, тритонолюди или вооруженные водолазы. Левой рукой он потянулся к неподвижному человеку.

Флорин нащупал что-то теплое и мягкое, что-то жутко подавшееся под его пальцами и отдернул руку. Он бросил быстрый взгляд на человека рядом с ним.

Он увидел, что под стеклом шлема полно воды, лицо человека белым-бело, глаза чуть не вылезли из орбит, раскрытый рот застыл в жуткой гримасе. Кожа в центре костюма была разодрана, желудок вырван — кишки болтались в воде, как лепестки анемонов.

Флорин застонал и рванулся в сторону, чувствуя под собой динихтиса. Он в ужасе заработал ногами, полоснул ножом по пустоте, и тут неожиданно, обдав его зловещей волной, мимо пронеслись огромная пасть, покрытое чешуей тело, тонны могучих мускулов, хруст костей в воде. Труба вздрогнула, когда труп оторвался от нее. Тупоголовый охотник запетлял в перевернутом лесу армадских килей; в его пасти болталось мертвое тело.

За ним поспешили Сукин Джон и рыболюди из Баска, но догнать хищника, еще даже не набравшего предельную скорость, им было не по силам. Потрясенный Флорин, сам не зная зачем, поплыл в их сторону. Воспоминания о чудовищной рыбе заставляли плыть медленнее, леденили сердце. Он смутно осознавал, что пора выбраться на поверхность, согреться, выпить сладкого чаю, что его одолевают тошнота и испуг.

Теперь динихтис направился вниз, в область сокрушительного давления, недоступную для его преследователей. Флорин следил за ним, двигаясь медленно и стараясь не заглатывать воду с кровавой взвесью. Он остался один.

Он двигался в воде, как сгусток нефти, и, поплыв вверх, оказался под неизвестными ему днищами, потерял ориентацию и заблудился. Перед его мысленным взглядом все еще стояло лицо и скользкие внутренности мертвеца. Когда Флорин наконец понял, где он, когда повернулся и увидел незакрепленные суда у причалов Базилио, разбросанные там и сям лодки Сенного рынка, похожие на клопов, — тогда в холодной, пронзительной тени судна обнаружилась одна из громадных, неотчетливых форм, словно подвешенных к городу снизу. Все они были закамуфлированы при помощи магии и тщательно охранялись, а Флорину запрещалось приближаться к ним. Он видел, что этот предмет соединен с другими такими же, и поднялся выше — теперь он мог не опасаться, поскольку сторожевая акула погибла. Форма приобретала все более четкие очертания. Внезапно Флорин понял, что она совсем близко, всего в нескольких ярдах от него. И когда он преодолел темноту и магический камуфляж, предмет предстал перед ним совершенно отчетливо, и Флорин понял, что это такое.

На следующий день несколько коллег потчевали Беллис жуткими подробностями вчерашнего нападения монстра.

— Боги и трах небесный, — в ужасе сказала Каррианна. — Ты можешь себе представить — эта тварь разорвала их на куски. — Ее описания становились все более преувеличенными, с омерзительными подробностями.

Беллис не слушала Каррианну. Она размышляла над тем, что узнала от Сайласа, подходя к проблеме с обычной своей рассудительностью, пытаясь решить ее при помощи интеллекта. Она принялась искать книги о Дженгрисе и гриндилоу, но нашла в основном детские сказочки или нелепые измышления. Она никак — абсолютно никак — не могла представить себе размер опасности, угрожающей Нью-Кробюзону. Всю ее сознательную жизнь этот город галдел вокруг нее — огромный, цветастый и вечный. Мысль о том, что ему кто-то может угрожать, казалась ей почти невероятной.

Но, с другой стороны, гриндилоу тоже были невероятны.

Описания Сайласа, его очевидные страхи сильно встревожили ее. Беллис во всех отвратительных подробностях пыталась представить себе последствия вторжения в Нью-Кробюзон. Руины, разрушения. Началось это как игра, своего рода вызов, — она заполняла воображение ужасающими картинами. Но потом эти картинки просто бесконечно мелькали перед Беллис, словно слайды в волшебном фонаре, вызывая у нее страх.