Второму игроку приготовиться (ЛП) - Клайн Эрнест

Сёто переоделся в формальное одеяние ниндзя и надел свои богато украшенные золотые доспехи, а затем пристегнул мечи. Это побудило нас с Эйчем тоже переодеться в наши старые наряды охотников. Затем Эйч повесил зеркало, чтобы мы втроем могли полюбоваться собой.

«Посмотрите на этих красивых дьяволов», — сказала она, после чего разнесла зеркало вдребезги выстрелом из своей штурмовой винтовки. «А теперь давайте сделаем это».

«Хорошо, амигос», — сказал я, принимая звуковой вызов Сёто на свой HUD. «Вот и все».

Я столкнулся кулаками с ними обоими сразу, затем повернулся, глубоко вздохнул и прыгнул в портал Принцессы Ниндзя.

0012

Я не был уверен, чего я жду. Возможно, я окажусь в захватывающей VR-реконструкции игры Ninja Princess, похожей на порт «Черного тигра» для ОАЗИСА, с которым я столкнулся во время конкурса. Вот только правила старого конкурса больше не казались уместными, не после вспышки жизни Киры, которую я пережил, когда коснулся Первого осколка. Невозможно, чтобы она играла какую-то роль во всем этом, и я это знал. Но то, что я пережил, казалось столь же невозможным.

Когда я шагнул через портал, я не оказался в видеоигре или в исторической симуляции феодальной Японии. Вместо этого я оказался в месте, которое уже посещал однажды, много лет назад, во время конкурса.

Хэппитайм Пицца.

Оригинальная Хэппитайм Пицца была небольшой пиццерией и видеоаркадой, существовавшей в Миддлтауне, штат Огайо, с 1981 по 1989 год. Холлидей проводил там бесчисленные часы в юности, и он воссоздал ее в OASIS в мельчайших подробностях, вместе с остальным его родным городом, на планете, которую он назвал в его честь. Но во время конкурса я обнаружил еще один экземпляр Хэппитайм Пиццы, спрятанный в подземном музее видеоигр на планете Аркада. Именно там я сыграл свою идеальную партию в Pac-Man и заработал дополнительную жизнь, которая позволила мне пережить детонацию Катаклизма на Хтонии.

Учитывая мои предыдущие визиты в Хэппитайм Пиццу, окружение должно было показаться мне знакомым. Но все было наоборот, потому что на этот раз на мне был ОНИ. На этот раз я чувствовал в воздухе запах томатного соуса и подгоревшего жира пепперони. Я чувствовал едва уловимую вибрацию динамиков аудиосистемы через половицы, пульсирующие в такт басам, когда они крутили песню «Obsession» группы Animotion. На этот раз я чувствовал, что действительно нахожусь здесь, как будто я действительно перенесся в прошлое, в Миддлтаун, штат Огайо, где-то в конце 1980-х годов.

Я стоял прямо перед стеклянными двойными дверями, которые служили входом в Хэппитайм Пиццу. Кто-то тщательно заклеил их листами фольги, чтобы солнечный свет не проникал в темную неоновую пещеру игровой зоны. Я попытался открыть двери, но они были заперты, очевидно, снаружи. Я отодвинул уголок фольги, чтобы выглянуть наружу, но обнаружил, что все здание словно висит в непроглядной пустоте. Я вернул фольгу на место, затем повернулся и медленно осмотрел окружающее пространство.

Пиццерия «Хэппитайм» была разделена на две половины — игровую зону и столовую. Но на самом деле это были обе игровые комнаты, потому что все столы в столовой были заставлены кабинетами для видеоигр.

Я сделал несколько шагов в столовую, чтобы получше рассмотреть ее, и с каждым шагом чувствовал, как подошвы моих теннисных туфель прилипают к остаткам высохшей соды на линолеумном полу с шахматным рисунком. На кухне было несколько NPC-поваров за приготовлением пиццы, оба подбрасывали тесто в воздух, и каждый из них помахал мне рукой в момент броска. Я помахал в ответ, и тут я заметил свою правую руку. Это была вовсе не моя правая рука…..

Я мельком взглянул на свое отражение в двустороннем зеркале, примыкающем к кабинету менеджера. Я непроизвольно обернулся. Я больше не была своим аватаром, Парсифалем. Теперь я был Кирой Андервуд, когда она была в подростковом возрасте, мгновенно узнаваемой по множеству фотографий, сделанных во время ее пребывания в Миддлтауне в конце 80-х годов. У меня была ее очаровательная стрижка в стиле пикси, огромные дизайнерские очки по назначению врача (с зажимами и откидными зеркальными стеклами) и ее фирменная джинсовая куртка кислотного цвета, украшенная бесчисленными заплатками, пуговицами и булавками. Я опустила взгляд и провела быструю инвентаризацию. У меня была и грудь Киры, и ее бедра, губы, кончики пальцев — в общем, все. Я даже потянул за правый рукав, чтобы проверить заднюю часть предплечья, и вот оно — крошечное родимое пятно Киры. То самое, которое отчетливо напоминало карту Исландии.

Я не просто выглядел как она. Я был ею.

Я повернулся и пошел обратно к игровой зоне. Когда я вошел, на стоявшем в углу музыкальном автомате, работающем на компакт-дисках, заиграла песня Рика Спрингфилда «Jessie's Girl» — музыкальный автомат, которого не было в предыдущих версиях Хэппитайм Пиццы, которые я посещал. Это был для меня первый признак того, что события в этой закусочной происходят в более позднее время, чем в остальных — возможно, где-то осенью или зимой 1988 года или весной 89-го, когда Кира Андервуд жила в Миддлтауне.

В игровой комнате было собрано около двух десятков видеоигр, между которыми было расставлено около дюжины NPC. Все они были подростками в одежде конца 80-х годов, каждый стоял у своей игры. Все они стояли ко мне спиной и продолжали стоять так, пока я проходил мимо них.

Подойдя к задней части игрового зала, я заметил знакомый рекламный щит Defender, на котором была приклеена записка, написанная от руки, которую я видел во время моего последнего визита: «Побейте рекорд владельца и выиграйте бесплатную большую пиццу!» Но большинство остальных игр, которые я помнил, когда посещал «Хэппитайм Пиццу», теперь были заменены на более новые. Pac-Man, Galaga и Dig Dug были заменены на Golden Axe, Final Fight, а на заднем ряду, похоже, стоял совершенно новый кабинет Sega Ninja.

«Вот он!» крикнули Эйч и Сёто. Я на мгновение забыл, что они следят за мной, и их развоплощенные голоса чуть не заставили меня выпрыгнуть из своей шкуры.

«Спасибо, друзья», — сказал я. «Но я тоже это увидел. Вы смотрите мой поток, не забыли?».

«Точно, извини», — сказала Аеч. «Мы оба просто немного волнуемся, вот и все!»

«Я могу это понять», — ответил я, подойдя к кабинету Sega Ninja, чтобы оценить своего противника. На его подсвеченном табло большими стилизованными желто-оранжевыми буквами было напечатано слово NINJA, а под ним — логотип SEGA. Но на мониторе название выглядело как SEGA NINJA.

В режиме ожидания игры можно было увидеть список набранных очков, короткие ролики с изображением автоматического геймплея на разных уровнях и короткую, но красивую 8-битную анимацию, в которой принцессу Куруми несли по бамбуковому мосту на паланкине два головореза-ниндзя в масках. Вдали, за полями красных роз и лесами цветущей сакуры, над широкой голубой рекой, виднелся замок Кантен с фиолетовой крышей, расположенный высоко в облаках, на вершине великолепно прорисованной заснеженной горной цепи, заполняющей далекий горизонт. Вдруг из паланкина выпрыгнула Куруми, одетая в шикарное красное платье королевы Амидалы. Затем в клубах дыма от ниндзя она переоделась в более боевой наряд — красную шелковую одежду куноичи — и погналась за своими бывшими похитителями, предположительно, чтобы убить их прямо за кадром.

Я достал четвертак из инвентаря и опустил его в левый слот для монет. Затем я снял свои зеркальные очки-клипсы и повесил их на верхнюю часть игрового экрана. Это позволило мне использовать их линзы в качестве зеркал заднего вида, обеспечивая широкоугольный обзор всего, что находится позади меня. Этому трюку я научился у Арт3миды во время одного из наших ранних онлайн свиданий в Аркаде. Тогда она тоже любила носить зеркальные очки. Когда она была еще в образе Молли Миллионс[21].

Я взглянул на красочную инструкцию к игре, расположенную под плексигласовым ободком, обрамлявшим монитор: