Детонаторы - Дональд Гамильтон

Позже, управившись с работой, мы не спеша шли по высокому мосту в сгущавшихся сумерках - проезд на машине два доллара, пешеходы бесплатно - намереваясь пообедать в "Дридж Инн", шумном, живописном заведении, где нас угостили престарелыми и явно несъедобными креветками, которых Джина отправила назад на кухню. Разумеется, она была права, но этим вечером не хотелось затевать спор с официантом из-за пустяков, тем более, что впереди ждали более серьезные столкновения. Остальные блюда оказались вполне удобоваримыми, хотя и не могли претендовать на шедевры кулинарного искусства.

- Что с нами происходит? - тихо спросила Джина, когда мы потягивали поданный на десерт кофе.

- Что ты имеешь в виду?

- Нас с тобой. Мы научились кое-как ладить друг с другом, даже едкие выпады пропускаем мимо ушей. Я называю тебя скверным и жестоким, ты именуешь меня кровожадной, и это не мешает нам быть друзьями. Как ты вообще выносишь меня? Ведь я пустая великосветская шлюха, которая спит с любым, кто носит штаны, а иногда, разнообразия ради, и с теми, кто носит юбки... Несколько лет назад я побывала в довольно неприятной истории, после чего обрела своего рода религию и решила заняться спасением мира, но это отнюдь не сделало меня лучше. Ведь, в конце концов, речь идет и о простейшем самосохранении. Кажется, я уже говорила, что у богатых больше причин желать спасения мира: они больше потеряют в случае его гибели. Поэтому здравый смысл подсказывает нам сделать все возможное, дабы сохранить несчастную планету. Однако то, что я наконец посвятила себя действительно хорошему начинанию, отнюдь не делает меня более приятным человеком, не так ли?

Мне предстала новая Джорджина Уиллистон, смиренная и самокритичная, и даже слегка пугающая по сравнению с той беспечной и самоуверенной особой, которую покорный слуга видал на борту яхты.

- Возможно, я недолюбливаю приятных людей, - отозвался покорный слуга.

Джина быстро встряхнула головой.

- Нет. Твоя Эми как раз из их числа. Своего рода искупление. Несчастная малышка нуждается в опеке, во всяком случае, ты так считаешь. Полагаю, в глубине души тебя преследует чувство вины за всех, пострадавших от твоей руки. Вот ты и хватаешься за возможность сдвинуть чашу весов, взяв под опеку бедняжку, пострадавшую от рассорившихся родителей и мужчин, использовавших ее как бесчувственную куклу. Ты окружил девочку заботой и вниманием. Основываясь на том, что мне о тебе известно, именно этого я и ожидала. Но к чему, собственно, угождать видавшей виды потаскухе, вообразившей себя спасительницей мира?

- Вовсе ни к чему смешивать себя с грязью. Джина.

Она покачала головой, как будто отмахиваясь от моих слов, и упрямо продолжала:

- А я? Расчувствовалась из-за какого-то размахивающего пушкой мерзавца, которого терпеть не могу. - Она глубоко вздохнула и посмотрела на часы: - Половина восьмого. Хватит философствовать. Проверим оружие и отправимся на свидание с Григом.

- Никакого оружия, - возразил я. - Ведь уговорились, что нанесем упомянутому господину простой визит вежливости.

- Я не наношу визиты вежливости тем, кто наживается на людских страданиях!

- Прекрати, Джина! Оставь в покое свое чувство морального превосходства. Кстати, об оружии. Ты прихватила с собой что-нибудь?

- Прихватила?..

- Ага.

- Пистолет? - Глаза выдали ее, и я схватил сумочку прежде, чем Джина успела убрать ее. Внутри обнаружился маленький пистолет двадцать пятого калибра, который я спрятал на яхте, как мне представлялось, во вполне надежном месте.

- Ты устроила у меня обыск, - констатировал я. - "Косилку" на днище тоже нашла?

- На днище не было никакого оружия. - Она нахмурилась. - Мне казалось, что "косилками" именуют вертолеты.

- Во времена старины Аль-Капоне так называли автоматы. Вертолетов тогда встречалось не слишком много, и особой путаницы не получалось. - Я отодвинул свой стул. - Итак, идемте знакомиться с нашим большим человеком.

Глава 21

Он и в самом деле оказался большим. Когда Кенни встал, чтобы приветствовать нас, стол впереди показался игрушечным. Имея шесть футов четыре дюйма роста и двести фунтов веса, я никак не отношусь к категории карликов, однако Григ превосходил меня по вертикали на один-два дюйма. По горизонтали я вообще не мог с ним тягаться. Не человек, а гора.

Ему бы еще усы - был бы настоящий медведь гризли в "тройке". Возможно, именно поэтому он столь аккуратно побрился и подстриг свои вьющиеся черные волосы несколько короче, нежели требовала нынешняя неопрятная мода. Но даже при минимуме волос голова казалась огромной. Кожа у Грига была темно-оливковой. Из-под густых черных бровей смотрели карие глаза. Коричневый костюм дополняла рубашка в коричневую и белую полоску и чрезвычайно аккуратно завязанный коричневый галстук. Туфли не позволял разглядеть стол.

При виде столь элегантного наряда я лишний раз порадовался тому, что надел в ресторан единственный захваченный с собой костюм, синего цвета, и единственный галстук, голубой с белым рисунком, а также тому, что Джина выбрала маленькое белое хлопчатобумажное платье, прекрасно гармонирующее с белыми туфельками на высоком каблуке и неброскими, но дорогими украшениями.

Однако расположившаяся позади Грига превосходно сложенная блондинка выглядела еще более впечатляюще. На ней были блестящие обтягивающие штаны клубнично-красного цвета и свободная кружевная белая блузка, которая не слишком скрывала пышную грудь. Почти шесть футов роста. Босоножки на высоком каблуке, поднимающиеся над двухярдовой отметкой. Подходящая подруга для застывшего за столом великана. Я задумался, что представляет собою жена, оставшаяся в Вест-Палм-Бич. Возможно, бледный запуганный мышонок, но Джина описала ее, как красивую особу. Умная, рассудительная женщина, которая довольствуется своей долей мужа-гиганта и не предъявляет претензий к тому, что происходит в другой стране, пока это не касается ее достоинства, ее дома и ее достатка. А может быть, ничего не ведающая замужняя дама, понятия не имеющая о незаконной деятельности, и амурных связях своего мужа. Хотя последнее представлялось маловероятным.

Пятый присутствующий в комнате человек, своего рода страж у двери позади нас с Джиной, был маленьким усатым азиатом. Черный костюм придавал ему вид мелкого предпринимателя. Интуиция подсказывала мне, что он и в самом деле время от времени занимался мелким предпринимательством, используя пистолет, слегка проглядывавший под мышкой. Нас он встретил перед ведущими внутрь владения стальными воротами, подойдя к остановившемуся такси и усевшись рядом с водителем.

- Меня зовут Койот, - представился он через плечо, после того как привратник по его сигналу нажал на кнопку, распахнувшую перед нами стальной барьер. И продолжал; - Попрошу даму передать джентльмену лежащий у нее в сумочке ствол. Пожалуйста, позаботьтесь о нем, мистер. Нам засвидетельствовали, что на вас можно положиться. В отличие от нее. Прошу прощения.

Окружающие подъездной путь деревья не позволяли разглядеть ничего по сторонам. Койот вежливо помог Джине выйти из машины и провел ее внутрь дома, предоставив покорному слуге плестись следом. Я так и не понял, свидетельствовало это о его доверии ко мне, или о недоверии к Джине. Хозяева ожидали нас в большом кабинете или, если угодно, офисе.

Сейчас Кенни обращался ко мне басом, вполне приличествующим его габаритам:

- Мне позвонили из Майами-Бич. Позвонил мистер Вело. Я не подчиняюсь Джузеппе Вело, но не настолько горд, чтобы не воспользоваться советом. Джузеппе сказал, что вы звонили ему. И посоветовал выслушать вас, поскольку временами это бывает небесполезно. Итак, говорите.

- Лучше говорить, чем стрелять, мистер Григ, - сказал я.

Намеренно медленным и выразительным движением я опустил руку в карман рубашки. Затем так же неспешно шагнул вперед, положил на стол лист бумаги и медленно отступил. Спина каждым нервом кричала о моей уязвимости. Когда человек, будь то азиат или европеец, именует себя примитивно-угрожающей кличкой "койот", с ним лучше не шутить. Такие люди всегда стремятся самоутвердиться, и вы можете показаться им подходящим объектом приложения сил. Стоящий за столом большой человек взял в руку лист, сел и, нахмурившись, стал его изучать.

- Морские координаты? - промолвил он. - А что подразумевается под цифрой три тысячи четыреста восемьдесят шесть?

- На одном из своих катеров вы отправляетесь к месту, расположенному под двадцатью шестью градусами десятью минутами северной широты и семьюдесятью восемью градусами двадцатью минутами западной долготы. Там пересаживаетесь в подводную лодку, или батисферу, и опускаетесь на три тысячи четыреста восемьдесят шесть футов. И находите искомых субъектов, вместе с гоночным катером.

Наступила продолжительная тишина. Григ пристально вглядывался в свой стол, большую часть которого покрывала карта Карибского бассейна, Багамских островов и Флориды, покрытая прозрачной пленкой.