Вне системы - Денис Стуров

— Бежим отсюда, — прошептал Серёга, прихватил рюкзак из багажника, взял Уну за руку, и они вошли в эвкалиптовую рощу. От запаха эвкалипта, близости Уны, сиюминутного счастья кружилась голова.

Чтобы не столкнуться с другими только что приехавшими посетителями крепости, они не стали заходить с центрального входа, а, пройдя мимо воссозданных огородов поселенцев с пионами и ромашками, направились сначала к океану.

Подойдя к краю утеса, на котором стояла крепость, они увидели совсем рядом красивую бухту. В окружении темной зелени океан выбрасывал свои изумрудные волны на пологий песчаный берег с черным песком.

— Пошли туда? — предложил Серёга. — Устроим пикник. У меня сегодня для него все есть, — и он горделиво покрутил перед Уной своим рюкзаком.

— Конечно, пошли! Тем более я еще сегодня с утра не ела и очень голодная! — обрадовалась Уна. Они шли к бухте, а она все крутила головой. — Тут какое-то особенное место, ты вроде как в Америке, а вроде как и нет. Странное ощущение.

— Ты тоже это заметила? — удивился Серёга. — Мы, когда мимо тех палисадников проходили, у меня было ощущение, что я по старому центру Краснодара иду. Там в начале июля у каждого дома такая же картина.

— Что такое палисадник? — спросила Уна, что значит слово, которое Серёга, не переводя на английский, просто сказал как есть.

— Палисадник! Ну, Инесса говорит, что это слово происходит от французского palissade «изгородь, частокол», из прованского palissada — то же самое, из галло-романского palicea, восходящее к латинскому pālus «кол, столб». А вообще, если честно, это огород из цветов перед домом, — закончил уже своими словами Серёга.

Спустившись вниз, они пристроились около большого черного валуна. Серёга постелил льняную в красно-белый квадратик скатерть и начал доставать из рюкзака все, что накупил. На обед у них сегодня намечалась куриная грудка, овощи, выращенные на биоразлагаемом мусоре, тосты, апельсиновый сок и шоколад.

Уна с удовольствием взяла кусочек мяса и начала его есть. Пожевав немного, она спросила:

— Что это?

— Как что? Это куриная грудка, — ответил Серёга, намазывая горчицу на тост.

— Да не-е. Я вкус куриного мяса знаю, это тоже есть можно, но уж точно не курица! — прислушиваясь к своим вкусовым ощущениям, замотала головой Уна.

Серёга рассмеялся.

— Добро пожаловать в новый мир! Мы давно уже не едим животных! Это искусственное куриное мясо. Для его производства используют гороховый белок, гороховую клетчатку, подсолнечное масло и усилители вкуса. Из белка и масла получается что-то вроде теста. Потом его отправляют на контейнерную ленту, которая добавляет в него клетчатку и формирует в виде куриной грудки. Все просто!

— А что произошло с настоящими курицами? Их истребили как несогласных с новой режимной системой? — засунув в рот остатки грудки, спросила Уна, взяла в руки кусочек тоста и начала подозрительно на него посматривать.

— Ну, вообще-то, тут почти не осталось животных, выращиваемых для еды. Я знаю, что есть небольшие частные фермы технологический элиты, где содержат животных. Но в основном все люди давно уже перешли на искусственно созданные продукты.

— Зачем? Коровы и лошади тоже были из числа несогласных? Или представляют какую-то опасность для программы? Я видела, с какой опаской ты вчера смотрел на Искорку, перед тем как тебя на нее усадил Ибрагим.

— Нет! Ты что, не знаешь, какой вред окружающей среде приносит домашний скот? Ты хоть себе представляешь, что раньше две трети попадающего в атмосферу аммиака и одна треть метана, который вызывает перегрев атмосферы, приходились на долю коров? А лошади — это вообще беда, помимо углеродных выбросов, при неконтролируемом выпасе эти животные вытаптывают растительность, от них происходит эрозия почвы, в конце концов, ты хоть представляешь, сколько воды выпивает одна лошадь?

Уна смотрела на него и все никак не могла решиться попробовать тост, пытаясь догадаться, из чего вообще сделана эта штука.

— Слушай, а это вообще твои мысли? Или тебе программа рассказала?

— Да хрен знает, — честно признался Серёга, — меня сейчас вообще понесло, только потому, что надо было как-то перед тобой оправдать свое позорное поведение с лошадью.

Уна засмеялась.

— Ну хорошо, тогда продолжим дегустацию. Это что? — Она потрясла перед ним куском тоста.

— Тост, — утвердительно ответил Серёга.

— Так, а из чего он сделан? Дай-ка мне, пожалуйста, упаковку, я сейчас почитаю!

Серёга протянул ей бумажный пакет.

Она посмотрела, на нем красовался рисунок счастливого червяка в обнимку с кузнечиком и штрих-код. Больше ничего.

— Так, — протянула она. — Почитала. Передаю его Инессе, пусть переведет состав. — Она отдала пакет обратно Серёге.

Он взглянул, Инесса перевела информацию со штрих-кода.

— В состав нашего натурального продукта входят сверчки, мучные черви, рисовые кузнечики. Не морщи свой носик, — засмеялся Серёга. — Смотри-ка, что тут еще написано: а также национальный продукт индейцев, живших на территории Калифорнии, — мухи-бекасницы! Потом что-то еще про синтетическое волокно, но тут так написано, что мне кажется, даже у Инессы возникли затруднения с переводом.

Уна хохотала, уткнувшись лицом в его плечо и протягивая ему свой кусочек тоста.

— Ты знаешь, я тут вспомнила, что с утра собиралась сесть на диету, не хочешь еще хлеба?

Серёга откусил кусок тоста из ее рук и, смеясь, продолжил зачитывать, что было на штрих-коде:

— «Благодаря сбалансированному составу, наши продукты богаты липидами, аминокислотами, витаминами В12, железом, а также являются лучшим источником протеина на планете!» А ты знаешь, твои предки не дураки были, эти мухи-бекасницы очень даже неплохи на вкус!

— Слушай! Раз у вас нет коров, я тогда лучше не буду спрашивать, из чего делают мороженое, которое мы вчера с тобой ели! — вытирая от смеха слезы, сказала Уна. — Хотя оно и правда было вкусным! А шоколад хоть настоящий? — с надеждой посмотрела она на коробку с шоколадкой.

— Естественно, настоящий! — смеялся Серёга. — Только сделан из насекомых кошениль с добавлением синтетических и органических субстанций.

— Ты вообще пробовал еду не из тараканов, жуков и всякой синтетической дряни, а настоящую?

— Конечно, пробовал, во французской резервации Софи, дочь Поля, готовила нам невероятно вкусные пирожки, блинчики, оладушки. Это было очень вкусно, — мечтательно вздохнул Серёга, вспоминая их вкус.

— Она красивая? — спросила Уна.

— Кто? Софи? — недопонял вопроса Серёга.

— Да, Софи, ты так вздохнул, вспоминая о ней.

— Если честно, я ее никогда не видел. Точнее, не видел ее лица. Его изуродовали дроны, когда она была еще подростком. И она очень стесняется своей внешности, поэтому целыми днями сидит дома, а на улицу выходит, только когда стемнеет, и все равно в