Город на берегу неба (СИ) - Монакова Юлия

— Вот и отлично! — непритворно обрадовалась эта славная женщина. — Со своей стороны могу пообещать, что больше мой сын тебя не побеспокоит. Давай просто сделаем вид, что ничего не было.

— Ничего не было, — эхом откликнулась Оля.

Ничего не было. Ни сводящих её с ума голубых глаз, ни обжигающих поцелуев, ни тайных свиданий, ни ночей, наполненных нежностью и страстью… Ничегошеньки. Ей это просто показалось. Приснилось. Намечталось…

— Думаю, мы поняли друг друга, — миссис Сандерс дотронулась до Олиной руки, словно скрепляя их устный договор этим лёгким касанием.

— Спасибо вам, — пробормотала Оля, чувствуя дичайшее опустошение и тоску. А что ещё она могла сказать?..

Жизнь продолжалась. Совершенно бессмысленная без Брэндона, пустая и никчёмная, но всё-таки жизнь.

___________________________

* В Америке единицей измерения температуры считается градус Фаренгейта. 102 градуса по шкале Фаренгейта равняется примерно 39 градусам по Цельсию.

36

Миссис Сандерс сдержала слово: Брэндон действительно больше никак не проявлялся, не напоминал о себе. Если он и звонил родителям и сёстрам, то Оля была не в курсе. Возможно, они даже встречались где-то в городе на нейтральной территории, но дома за два месяца — с января по март — он так ни разу и не появился.

Сама Оля тоже не смела тревожить Брэндона звонками или сообщениями, даже удалила от греха подальше его номер из списка контактов, да только — вот беда! — он уже всё равно намертво врезался в память, так что время от времени приходилось бороться с дикими порывами написать, что скучает, или хотя бы просто спросить, как у него дела…

Миссис Сандерс была с ней мила и приветлива. Вот только прежней душевной теплоты не осталось и в помине… ну, или это Оля просто себя накручивала. Она не могла избавиться от чувства вины, которое глодало ей душу, и постоянно подозревала какой-нибудь подвох в улыбках или изучающих взглядах этой умной, очень умной женщины, адресованных ей.

Джуди тоже как-то отдалилась. Нет, она не стала относиться к Оле хуже после случившегося, но просто вернулась к своей немного подзабытой, но всё-таки лучшей подруге Бет, а с русской гостьей стала проводить намного меньше времени, чем раньше.

Только Макейла осталась той же, что и прежде — в силу возраста девочка просто не могла постичь всей глубины произошедшей драмы и продолжала искренне тянуться к Оле.

Что касается мистера Сандерса, то они с Олей и раньше не были особо-то близки, так что тут тоже практически ничего не изменилось.

Оля продолжала прилежно учиться, принимать участие в собраниях школьных клубов… и изо всех сил старалась не думать о том, что через несколько месяцев ей предстоит возвращение домой, в Россию.

А тут ещё отчим “обрадовал” — позвонил в день её рождения и сообщил, что подал документы на американскую визу — таким тоном, будто это было лучшим подарком к Олиному восемнадцатилетию.

— Зачем? — шокированно пролепетала она, до боли в пальцах вцепившись в трубку.

— Соскучился, — невозмутимо отозвался тот. — Посмотрю, как ты там устроилась, и вообще…

Вот это его расплывчатое “вообще” пугало Олю буквально до икоты.

— Да какой тебе смысл приезжать? — стараясь сохранять спокойствие и невозмутимость, вслух произнесла она. — Осталось всего четыре месяца, я и так скоро буду дома…

— Смысл есть всегда, — наставительно поправил её отчим. — К тому же, я никогда не был в США. Мне просто интересно!

Олю замутило, едва она представила себе отчима в Сан-Франциско. Как он смеет вторгаться сюда, в её город, который она так полюбила, в её жизнь, в которой ему совершенно не было места?! Он отравил Олино существование в России, а теперь тянул свои щупальца и к Америке…

Тем временем вокруг всё громче и чаще заводили разговоры о коронавирусе — невиданной заморской болезни, первый случай которой был официально зарегистрирован в США ещё двадцатого января. Из уст в уста передавались сплетни — одна страшнее другой. Пророчили введение режима чрезвычайной ситуации, на полном серьёзе рассуждали о самоизоляции и карантине… Оля мало вникала во всю эту муть, не принимая её близко к сердцу.

Как оказалось, зря.

В марте ряд городов и штатов ввёл исключительные карантинные меры для ограничения распространения вируса. Губернатор Калифорнии подписал указ о запрете покидать дома без крайней необходимости. Под “крайней необходимостью” подразумевались покупка продуктов, забота о близких, получение медицинской помощи или выход на критически важную работу. Люди, вынужденные покидать свои дома, обязаны были держаться на расстоянии минимум шесть футов друг от друга.*

Один за другим закрывались рестораны, бары, ночные клубы, развлекательные центры, тренажёрные залы и фитнес-студии. Больницы, заправки, аптеки, продуктовые магазины, банки и прачечные продолжили свою работу.

Оля, Джуди и Макейла, как и все остальные школьники и студенты Сан-Франциско, перешли на онлайн-обучение.

Мистер Сандерс продолжал работать из дома — вёл юридические консультации по интернету, но всё равно домашняя обстановка знатно расхолаживала. Если в офис глава семейства всегда ездил в строгом деловом костюме, то теперь он вполне мог позволить себе общаться с клиентами, будучи одетым в демократичные футболки, спортивные штаны или даже шорты — ну кто их там увидит под столом?! Девочки исправно получали задания из школы: в аудиофайлах или видеороликах, в ссылках на источники информации или прямо онлайн — на Zoom-конференциях. Но всё равно это мало походило на реальную учёбу…

В первые дни самоизоляции всем казалось, что неожиданно нагрянули внеплановые каникулы. Внезапно образовалась прорва свободного времени, и никто толком не представлял, куда её девать. Пару раз Сандерсы устраивали барбекю на заднем дворике. Организовали пижамную вечеринку. Затем — вечер просмотра старых семейных комедий. А ещё день кулинарии, когда каждый из членов семейства (даже крошка Макейла) приготовил что-то вкусненькое… Но постепенно атмосфера замкнутого пространства стала на всех отчаянно давить.

Уже к концу первой недели они изнывали от дикой скуки. Любая возможность выйти из дома — пусть даже в маске — воспринималась величайшим благом. Поездка в ближайший мини-маркет за продуктами становилась приключением. Олю в эти дни безумно радовало лишь одно — отчиму отказали в выдаче американской визы, посоветовав подождать до того момента, когда ситуация с вирусом нормализуется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вообще всё происходящее представлялось окружающим и самой Оле нелепым дурным сном, который вот-вот закончится и возобновится прежняя “довирусная” жизнь. “К лету все уже сто раз забудут про этот ковид!” — заверяло абсолютное большинство. Никто не знал, что мир уже непоправимо изменился…

Университет Калифорнии тоже перевёл своих студентов на дистанционное обучение, но Брэндон так и не вернулся домой. Оля подозревала, что дело в ней — иначе он спокойно приехал бы к родителями и пережидал период локдауна под маминым крылышком. Однако, как выяснилось позднее, она ошиблась… или просто плохо знала Брэндона.

В начале апреля за завтраком миссис Сандерс, которая выглядела чересчур рассеянной и бледной, озабоченно обронила:

— Брэндон с утра звонил.

В Олином лице не дрогнул ни один мускул, а миссис Сандерс продолжила весьма встревоженным тоном:

— Он записался волонтёром в больницу Цукерберга.**

— Вот придурок! — ахнула Джуди. — А что, если он заразится короной?

— Не нагнетай, и без того тошно, — миссис Сандерс с досадой поморщилась.

Оля по-прежнему сидела как мышка, не проронив ни звука, но жадно впитывая информацию.

— Делать ему больше нечего, — недовольно проворчал мистер Сандерс. — Что у них там, в больнице, своего персонала не хватает?

— Говорит, что не хватает, — миссис Сандерс с плохо скрываемым испугом взглянула на мужа. — Каждый день появляются всё новые и новые заражённые… Я спросила, какова на самом деле ситуация с ковидом. Он же вращается там, в центре событий, видит ситуацию изнутри, слушает разговоры светил медицины… Брэндон сказал, — её пальцы нервно скомкали бумажную салфетку, — что всё очень серьёзно и мы должны готовиться к худшему.