Мародер - Беркем Атоми

— Первое. К жене, пока меня не будет, отправляешь двух человек. Нормальных человек. Слово жалобы услышу — вскрою лично. Годится?

— Да. Дальше.

— Второе. Оплата. НСВ. Пять тысяч к нему. БС[46] и МДЗ.[47]

— Ты охуел, чурбан?!

— Сядь, Олег. НСВ… Ладно, и МДЗ тысячи полторы дам.

— Мины и СВ[48] сколько мне нужно. Инженерка,[49] УВК,[50] если есть. Не разорю, сам понимаешь.

— Годится, нам они один хуй пока без надобности. Но в разумных пределах.

— Ясное дело. И последнее — сотую долю того, за чем идем.

— Нет. Это не разговор. Но. Вот тебе мое слово: сделаете все как надо — не обижу.

— Командир, эта чурка и так уже…

— Погоди, Борис Михайлович. Веришь мне, Ахметзянов?

— Да, Николай Сергеич. Безо всяких.

— Ну, вот и ладно. — Конев откинулся в кресле, закуривая. — Задачу будет ставить Борис Михайлович, — он помимо особого отдела еще и начштаба, чтоб ты знал. Олег — старший вашей группы. С вами пойдет еще один человек, позже узнаешь, подчинен будешь ему лично. Определите там, сколько чего нужно по твоей части.

— Да уж немало. На Барабаш ведь пойдем? — невинно осведомился Ахмет.

Всех троих аж подбросило. Конев, поперхнувшись дымом, вытаращился сначала на Ахмета, затем перевел потяжелевший взгляд на особиста.

— Борис, я не понял.

Особист-начштаба только развел руками. Все трое принялись сверлить Ахмета взглядами, как будто только что заметили его присутствие.

— Вы только на ТАП меня сгоряча не потащите, нет у вас утечек — это вычисляется элементарно. Объяснить?

— Давай, не тяни. — Начштаба аж перестал глядеть волком, подсаживаясь поближе.

— Кстати, Николай Сергеич. — обратился Ахмет к Коневу. — Прости за «снять пора». Я не понял сначала. Цепочка простая — главная ваша… наша теперь, пока я на службе, проблема — снабжение. Так ведь? Значит, нужны источники. То есть, Росрезерв по жрачке и арсеналы по боеприпасу и вооружению. Правильно?

— И важно не дать серьезному оружию попасть куда не надо. Представь — пыштымские бандюки добудут ЗУшки и приедут…

— Ну, и это. Я о чем: если вы ищите минера — значит, нужно расчистить заваленные хранилища. Их, я слышал, хозяйки подорвали, когда че им надо повытаскали; а потом заминировать, чтоб чужие не лезли, пока все не заберем. По УрФО[51] комбинатов Росрезерва семь. Ближний — в Барабаше. Там же арсенал то ли ГРАУ,[52] то ли РВСН, прикрытый полком САУ.[53]

— Немного не так, но в целом… Блядь, действительно элементарно. Борис, много людей в курсе, что мы минеров шукали?

— Да нет. Я только старших групп ориентировал. Но разошлось, конечно.

— Прими меры.

— Есть.

— Так… Значит, сроки сокращаются. Олег, твои готовы?

— Мои, товарищ полковник, всегда готовы. Тридцать минут — и выдвигаемся.

— Тридцать минут не надо, а вот завтра вечером пойдете. Ждать некогда — может, мороз еще неделю простоит. Ахметзянов.

— Да, Николай Сергеич.

— Явишься завтра к 8:00 к начвооружения, он в курсе будет. К 16 доложишь о готовности.

— Понял. Николай Сергеич, значит, смену тоже с утра присылайте. Двоих, как договаривались.

— Какую еще… А. Да. Олег, проконтролируешь.

— Есть.

— Ну, вроде все решили. Ахметзянов, свободен. Иди, задай своей бабе дрозда, чтоб к моим не приставала потом. Ух, и гад ты все-таки. Все, понимаешь, нервы, на хуй, вымотал, чучмекская твоя морда… — устало улыбнулся Ахмету Конев.

… Ебатеньки мои… Ох, ебатеньки… — внутренне обмирая, блаженно охал Ахмет, бродя за очкастым сутулым начвооружения по наконец-то разъясненному шестому этажу Пентагона. В полу- или, скорее, тричетверти-тьме бывших кабинетов высились штабеля Силы, упакованной в серые и зеленые ящики. На вопросы о наличии того либо другого начвор ответить не мог:

— Я всю жизнь на ремонте отпахал, так что в этой хуетени как в алгебре. Сам посуди, привезли, скидали сюда. Где че — хуй его пойми, ни бумаг, ни инструкций, ни хера. Так что ходи смотри сам — все взрывное в этих кабинетах, что я тебе открыл. Ищи сам чего надо, подсказать я тебе все равно ниче не смогу.

— Ладно уж, разберусь как-нибудь. А если че там разобрать надо будет, у тебя мужики-то есть? Или только бабы эти? (Поднявшись на шестой, Ахмет обнаружил его чаевничающим у печки в компании двух баб, видимо, поставленных снаряжать ленты: полкомнаты было завалено патронной упаковкой, к столу прикручены снаряжалки).

— Нет уж, давай сам как-нибудь. Людей мне никто не дает, ладно, этих хоть дали ленты набивать. Потом подходи, составим бумагу… — и удалился, видимо, продолжать прерванное чаепитие.

Ахмет около двух часов громыхал ящиками, оценивая валящее в руки богатство. …На Аллаха надейся, а гирьки сверли. Кто мне потом что даст — неизвестно; а наберу-ка я сейчас. Этим по ушам проеду, типа для работ именно столько и надо, а там приныкаю где-нибудь, потом схожу и заберу. Надо только правильных вещей набрать. Тола найти еще можно потом будет, а вот восьмерка,[54] я чувствую, скоро станет ба-а-альшим дефицитом… Найти бы сразу МД-2, там на восьмерку уже кавэшник[55] накручен, с резьбой под МУВы… И электрической херни побольше — она в обороне самый щорс. Так, ЭДПРы[56] я где-то видел, детонирующего шнура еще, желательно красненького[57] бухточки две-три-семь-сорок… Заготовив кучу припаса, достаточного для своих нужд, Ахмет приступил к комплектованию предстоящей экспедиции. Получившаяся куча, что называется, внушала. …Бля, как бы спецназовские лоси, увидев эту кучку, не обиделись и самого тащить не заставили. Ладно, хуйня, выкрутимся. Эх, суки, не оставили времени — я бы тол себе забрал, а на ихнее задание аммонала б наделал…

— Эй, начвор! Ты попался, в курсе? Пошли имущество описывать!

— Бля-я… Ты что, на Луну кого отправить решил? Куда тебе столько? — поинтересовался начвор, внося в амбарную книгу подготовленные Ахметом ящики.

— Ладно тебе жаться, у тебя тут килотонны лежат, если ебнет — вторая Хиросима. А теперь ебнет малость послабже.

— Типун тебе… мне че, жалко, что ли… Здесь распишись вот. Ага, ага, вот здесь. Все.

Как и предчувствовал Ахмет, спецназ взроптал, увидев подготовленный груз — на взвод и трех специалистов приходилось одиннадцать увесистых ящиков. Командир, давешний капитан Фоменко, даже выебнулся на начштаба-особиста, начав склочно интересоваться — как ему теперь, если что, принимать бой, если бойцы, и без того увешаные с ног до головы, должны еще и ящики переть, да еще и по двое?! Начштаба подозвал невинно любующегося закатом подрывника выяснять возможность сокращения, но был с мстительным удовольствием загружен минерскими умностями, из которых следовало, что сокращение груза на каждый грамм снижает вероятность успеха ровно вдвое. В результате до моста, где уже ждала разведгруппа, было решено добираться на автомобилях. Пока заводили неожиданно понадобившиеся «Уралы» и уазики, грузились — настала ночь. Ветер усилился, снег залеплял лобовик, но водила умудрялся как-то чувствовать дорогу. Трясясь в холодном УАЗе, Ахмет обсуждал со спецами предстоящую работу. Олег, командир спецназа, отвечаюший за операцию, скупо довел до спецов имеющуюся информацию по цели и в прениях более не участвовал. Судя по всему, его, как настоящего кадрового офицера, не очень волновали проблемы предстоящие — на данный момент он полностью ушел в задачу текущую — не сбиться с дороги, пройти на колесах максимально возможный путь, сберегая силы бойцов, и не вляпаться в незапланированный контакт. Один спец — молодой коротышка Альберт — специализировался по подъемным механизмам и тоже тащил немалый груз инструментов. Второй не тащил ничего, был стар и немногословен. Звали его Геннадий Максимыч, начштаба как-то упоминал при Ахмете о нем — мол, Конь советуется с ним по всем техническим вопросам, да и не только техническим. В первые же минуты беседы выяснилось, что с проектом комбината Росрезерва никто не знаком, и все присутствующие знают об этой системе лишь то, что она есть, ну разве самые общеизвестные детали. Логика подсказывала, что хозяйки, вывезя с объекта ценные для них материалы, вряд ли тронули хранящееся там же продовольствие — но доступ к нему, скорее всего, основательно затруднили.