Трава на пепелище - Евгений Истомин

— Танос Грин обещал, что мы дадим сражение «третьим».

— Танос Грин — главарь, которого интересует только власть и безопасность денег в его карманах. Неизвестные вражеские шпионы, снующие по горам и угрожающие бандитским делишкам, Грина волновали, но огромная армия его уже не касается. Он знает, что теперь у «третьих» заботы будут поважнее, чем выкуривать из Стены бандитов. Он заберется в будку, словно пес, и станет огрызаться оттуда. Не больше. Прости, но это так.

Леоний молча опустил голову, затем резко поднялся и вышел из палатки.

Грин сидел на валуне, покуривал трубку и беседовал с хмурым велетрийцем с обезображенным лицом.

— Танос Грин, — уверенно произнес Леоний, приблизившись, — нужно поговорить.

Главарь выпустил дым, лениво взглянул на Лайарона:

— Пошел вон.

Такой ответ Леонию не понравился, но пришлось стерпеть.

— Если мы хотим хоть как-то повлиять на ситуацию, то должны атаковать «третьих» как можно скорее, — объявил он.

— Кто тебе сказал, что мы собираемся атаковать?

— Значит, все, что ты обещал, — брехня и вы просто снова расползетесь по своим тихим, уютным щелям?

Леоний ожидал, что суровый бандитский главарь рассвирепеет, но тот лишь с интересом глянул на бывшего ученого, словно увидел его впервые:

— Слушай, а зачем тебе это нужно? Отправляйся домой со своей красавицей женой и живи себе в удовольствие. Ты же не солдат, не воин и не лихой горец, на кой бес тебе все это?

Леоний решил говорить начистоту. С бандитами это частенько проходило.

— Если наша смешанная армия поможет армиям Велетрии и Хоты, то это заставит многое обдумать. Это может стать новым этапом в нашей истории. Мы объединимся и создадим единый народ без вражды.

Грин поднял бровь и в голос расхохотался:

— И ты думаешь, что я буду заниматься этим дерьмом? — Вдруг главарь мигом стал серьезным, и на его лице появилось одно из тех выражений, с каким обнаруживают червей в яблоке. — Да мне плевать на это. События развиваются не так, как предполагалось, так что я теперь и пальцем не шевельну. И уж тем более не собираюсь идти на поводу у таких, как ты. Я вас не перевариваю. Не люблю я таких, забивающих голову всем, до кого дотянутся. Один уже накликал на хотов достаточно беды, проповедуя, что мы чужаки на этой земле. Тоже был идейный и тоже приставал со своей «правдой». И во что это вылилось? Мою мать убили только за то, что она была хоткой. Убирайся, пока я не разделался с тобой!

Закончив тираду, Грин очень быстро успокоился, снова откинулся на камень и приложился к трубке.

Но Леоний просто так сдаваться не собирался. Внутри заклокотало возмущение, побеждающее здравый смысл. Ох, поплатится он когда-нибудь за свою безрассудность! Может быть, даже сегодня. Но не отступится.

Лайарон сделал шаг вперед и громко объявил:

— В таком случае я бросаю тебе вызов, Танос Грин!

Огромный хот подавился дымом:

— Что?

— Победитель станет главарем этой… армии.

Молчавший прежде велетриец хмыкнул.

— Ты не можешь бросать ему вызов. Ты не житель Скалиона, не искатель удачи, — заметил он спокойно.

— Я вот уже больше двадцати лет живу в Стене, — огрызнулся Лайарон. — А если для того, чтобы стать лихим горцем, я должен еще кого-то прикончить, то могу сейчас же пристрелить тебя.

Бандит улыбнулся:

— Забавный малый.

Грин почесал бороду.

— Я соглашусь, если ты при Зариене, — он кивнул на собеседника, — поклянешься, что если останешься жить, то вместе с тобой моей рабыней станет и твоя жена.

— Это решать только ей самой, — тут же ответил Леоний. — Она — дочь горца и знает обычаи. Ты не тронешь ее без разрешения.

Танос выпустил новое колечко дыма.

— Хрен с тобой, я прикончу тебя, если ты так хочешь, а уж потом разберусь, что делать с твоей красоткой. Слышишь, Зариен, я принимаю его вызов!

Тот ухмыльнулся и кивнул.

— Сегодня на закате, — буркнул Леоний.

— Идет.

Где-то далеко в предгорьях рвались бомбы. Эхо канонады блуждало по скалам, и порой казалось, что взрывы звучат повсюду.

Леоний стоя у скалы, осматривал револьвер. Крутанул барабан. Тот весело затрещал быстрыми, четкими, ровными щелчками. Лайарону нравился этот звук. Пальцы теребили тот единственный патрон, которому суждено будет решить исход схватки.

Новость о предстоящем зрелище разлетелась по лагерю со скоростью шторма, и ущелье быстро заполнилось зрителями. Но Грина видно еще не было.

Как не было и Деры, хотя она наверняка слышала о поединке. Жену можно было понять: такая выходка мужа! Но она придет.

Зато откуда ни возьмись появился взволнованный Бадвоир:

— Ты спятил?! Уже второй раз выкидываешь такие штуки! Если в первый раз повезло, то теперь может и не прокатить, приятель. — Юркий пройдоха энергично размахивал руками и орал на все ущелье, здорово напоминая горную макаку, какие водятся в северной части Стены.

— Все в порядке, я знаю, что делаю, — спокойно ответил Леоний.

— Да ладно! Тогда просто пусти себе сейчас пулю в башку и заканчивай представление, — скривился Бадвоир. — Ты ведешь себя как идиот. Ты же видел, каков Танос в деле.

Но тут появился сам главарь, и Бадвоир, вздохнув, отошел в сторону.

— Готов сегодня подохнуть, дурак? — прорычал здоровенный хот, ткнув Леония в подбородок длинным дулом револьвера.

Лайарон откинул руку Грина в сторону.

Танос ухмыльнулся и медленно зашагал в противоположный край живого коридора.

— Освободить пространство, — гаркнул тот самый велетриец, что стал свидетелем вызова. На этот раз он выполнял обязанности судьи: тот древний старик остался, по всей видимости, помирать дома. Впрочем, зрители расступались и без его напоминания: словить шальную пулю не хотелось никому.

— Напомни условия, — крикнул судье Леоний.

Велетриец оглянулся на Таноса и четко заговорил:

— Поединок проходит по обычным правилам за право быть главой и нашим предводителем, на что обе стороны подтвердили свое согласие.

Судья смог выдержать серьезную мину, но остальные присутствующие не оказались столь же любезны. По толпе пробежали откровенные издевательские смешки.

Леоний хмуро вогнал в барабан пулю. Вот уж точно — дурак. И с чего он взял, что, даже если случится чудо и ему удастся пристрелить этого верзилу, остальные пойдут за ним, как дрессированные собачки за уличным жонглером? В лучшем случае его с женой отпустят, но скорее всего просто разорвут на части. И все же отступать было уже поздно.

— Сходитесь до линии напротив меня, стреляете в любой момент, в случае промаха продолжаете движение, можете торговаться или стать рабом, — скороговоркой отчеканил судья, после чего замолчал и отступил на пару шагов.

Все. Началось.

Леоний поднял револьвер и медленно двинулся на противника. Грин с улыбкой на лице также зашагал вперед, не поднимая оружия.

— Ну, стреляй, ублюдок! — крикнул он. — Не бойся, я не убью тебя, ты станешь моим рабом. Ты и твоя жена.

Но Леоний не стрелял. Он еще тогда понял тактику здоровяка. Грин давит на противников своей репутацией бессмертного убийцы, заставляя их нервничать и стрелять раньше времени. Но если не повторять их ошибки, если выждать, что будет он делать тогда?

И уже через десять шагов Лайарон понял, что принял верное решение. Даже на приличном расстоянии он видел, что Танос заволновался, дрогнув, неуверенно поднял руку с револьвером. Приближалась точка, с которой даже неопытный юнец сумеет попасть туда, куда пожелает, а Леоний стрелять умел.

Еще немного. Главное, не упустить момент.

Но Леонию не хватило скорости. Вот так, глупо, просто не хватило скорости. Сообразив, что его уловку раскусили, Танос за долю секунды взметнул револьвер и выстрелил.

Пуля ударила Леонию куда-то под грудь, словно мощный кулак. Он сам не сообразил, как оказался спиной на земле. Дыхание перехватило, внутри все сжалось, подобралось, в голове помутнело. Казалось, вот-вот он потеряет сознание. Выстрелил он сам или нет, Лайарон не помнил.

— Вот и все, — хмыкнул Танос, крутанув револьвер и пряча его в кобуру. — Он уже не встанет.

— Не все, — раздался уверенный женский голос откуда-то из толпы.

Первые ряды шевельнулись, и из них вышла Дера Сивия. Вместо того чтобы кинуться к раненому мужу с причитаниями и рыданиями, она медленно подошла и подобрала его револьвер.

— Выстрел за Леонием. Ты собирался в случае победы взять меня в рабыни, так и ответ держи перед нами обоими.

— Пошла отсюда, шлюха! — рыкнул судья.

— Заткнись, — буркнула Дера, даже не удостоив его взглядом, и это было произнесено таким тоном, что тот заткнулся.

— Это не совсем по правилам, красотка, — бархатным голоском пояснил Танос. — Неужели ты думаешь, что я сейчас просто так подойду к тебе и позволю меня пристрелить? Но я готов отойти от обычаев и провести вторую дуэль подряд при условии, что ты в качестве моей рабыни проявишь всю благосклонность, какую оказывала этому полудохлому мерзавцу. Я могу заставить тебя, но мне было бы приятней если…