Гордость, сила и зима: стирая границы - Лина Неидеальная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Учти, буду расценивать как домогательство, Прайд, — прокомментировал мое движение Грей.
— Ага, а еще жене пожалуйся, — разрешила я, разматывая бинты, чтобы оценить повреждение.
Ранение от стрелы, чистое, невоспаленное. Наконечник успели вытащить до меня, чему я была несказанно рада — вот чего не умела, того не умела. Тихо пробормотала обезболивающий заговор и сменила повязку.
— Что? И все? А устроить зеленое представление?
— Увы, на большее пока не способна, обратись через пару часиков, — пожала я плечами и невольно сморщилась от боли. Мимика не укрылась от черных глаз мага, он принял сидящее положение и пожурил меня:
— Надо было тебе себя сначала залечить, ну или боль убрать. А потом уже за меня браться.
— А она сама себя лечить не может, — ответил за меня подошедший в компании изрядно потрепанного Рейна Дик.
— Да? — покосился на меня Грей, словно требуя опровержения.
— Чистейшая правда, а поесть ничего нет?
— Небо, Прайд, такой момент напряженный, а ты думаешь, как бы желудок набить, — возвел глаза к потолку Ричард.
— У меня стресс, Форс. У меня свадьба сорвалась, три раза. И ели мы днем последний раз!
— Что должно произойти, чтобы эти двое прекратили препираться? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Артур, садясь на лежак рядом с временно выбывшим из строя магом.
— Конец света. А вообще, когда совесть раздавали, эти двое спорили. Вот и не досталось обоим, — усмехнулся Грей, посматривая на нас искоса.
Можно было продолжить спор, да я приметила в уголке комнаты одинокое пустующее кресло и устроилась в нем, свернувшись калачиком. Взгляд скользил по комнате, выхватывая малейшее движение. Дик преданно сидел рядом с Эваном, терпеливо дожидаясь, пока тот проснется. Маги сбились около лежака Грея в кружок по интересам и что-то увлеченно обсуждали, с ними же был и Блейк. Периодически от их размахиваний по комнате начинали разлетаться искорки. Остальные находились рядом с вернувшимся чуть ли не с того света Оливером. Пару раз они махнули мне, подзывая, но сине-зеленое лицо говорило само за себя.
Пока мы были в безопасности. Но что будет потом? Дальнейшего плана пока что не обсуждали, дом зачарован, но ощущение тревоги упорно не желало оставлять меня, отчасти из-за неизвестности, отчасти из-за того, что часть моих соратников все еще находилась в разобранном состоянии. Из-за того, что я сейчас беспомощна, словно котенок.
— Валерия, правильно?
— Да, отец, — удивилась я, принимая сидячее положение.
Жрец в порядком потрепанной одежде присел на подлокотник и протянул мне сухарь. Некоторое время отец Дирон задумчиво перебирал четки, а затем решился на дальнейший разговор.
— Скажи, дочь моя, тебя устраивает твоя жизнь?
— Решили переквалифицировать меня в монахини? — не удержалась я от едкого вопроса. — А по поводу всего происходящего, можете быть уверены, я полностью отдаю себе отчет в своих действиях.
— Я видел, как вы привязаны к тем мальчикам, — кивнул он в сторону Форсов. Мальчики, кстати, были младше его максимум лет на десять. — Впрочем, как и ко всем здесь собравшимся.
— Эван мой лучший друг, — с нежностью сказала я, но практически сразу стала серьезной. — Он из-за меня пострадал. Я не прощу себе, если не справлюсь.
— Его брат тоже вами дорожит.
— Мы же в одной команде, — невольно улыбнулась я, — сама не знаю, как мы еще не придушили друг друга.
— Кто знает, — уклончиво ответил жрец, пряча улыбку. — Но уверен, вы приобрели гораздо больше, чем потеряли.
* * *
Воспоминания часто могут настичь нас в самый неподходящий момент. Бывает, память начинает играться с людьми, когда этого ждешь меньше всего, когда человек наиболее уязвим. А бывает, что наоборот, приятные картинки из прошлого помогают подавить чувство тревоги.
Мои руки скользили над телом Эвана, а с пальцев соскакивали зеленые искорки. Если телом я продолжала находиться в охотничьем домике рядом с пострадавшим другом, то мысли оказались далеко от этого места. Не могу сказать, что думала я только о том, выживем мы сегодня или нет, хотя этот вопрос очень волновал. В голове вихрем проносились самые разнообразные отрывки из прошлого: отец учит кататься меня на лошади, а мама, смеясь, пытается остановить эту затею, мне тогда только исполнилось семь. А вот — мы с Лексом наворовали бутербродов с кухни и забрались на деревья в саду, это было недели две назад, а мне кажется, что прошла уже целая вечность. Вот — мне шестнадцать лет, двоюродный брат приехал на летние каникулы домой, и мы с ним без разрешения удрали в Гаст. Помнится, тогда мы с ним забрались на крышу городской ратуши и сверху наблюдали за городом. В какой-то момент Крис с возмущением закрыл мне глаза, потому что по обычно пустующей улочке пробежали мужчины. Совершенно голые мужчины, прикрывавшиеся кроватными подушками.
Закончив с Эваном, я встала со стула и потянулась всем телом, разминая затекшую спину. Ключицу вновь обожгла волна боли, которая достаточно быстро сошла на нет. Я пробежалась взглядом по комнате, осматривая присутствующих; внимание приковали Джейсон Грей, который разминал подлатанную ногу, и Филипп Блейк.
Король Филипп стоял, опершись руками о подоконник, и смотрел на звездное небо. Его губы слегка подрагивали от тщательно сдерживаемой улыбки, но я даже в полумраке могла разглядеть, что монарх поглощен какими-то очень приятными воспоминаниями. Не сдержав своего любопытства, я подошла к нему и встала справа, тоже посмотрев в небо.
— Хорошая ночь, не так ли?
— Ровно на столько, на сколько это возможно в сложившейся ситуации, — протянула я, все еще смотря наверх.
Несмотря на то, что охотничий домик стоял посреди леса, обзор на звезды все равно каким-то образом оставался замечательным. Такое чувство, будто сотни алмазов рассыпали по бархату — так красиво было небо. До полуночи оставалось не более часа.
— Вам не страшно?
— Страшно? — невпопад переспросил король.
— Ну да, ведь до рассвета мы можем и не дожить, пока что у нас передышка. Но напасть могут в любую минуту.
— Меня с детства готовили к тому, что однажды я унаследую корону. Правитель должен ставить свой долг перед страной превыше всего, полный контроль разума над эмоциями — это я впитал чуть ли не с молоком кормилицы. Страх — непозволительная роскошь, на которую я не имею права. Но да, я боюсь. Боюсь, что подведу королевство. Однако сейчас рядом со мной надежные люди, которым
