Мост - Ася Михеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Короче, они сидели совершенно очевидно по необходимости, и именно Мика бегал за кофе, потому что умная Эличка шарашила заявки как пулемет – у Эли мама руководила сетью городских библиотек, и формулировки на птичьем государевом языке у Эли отскакивали от зубов с самого детства. Абзац на полстраницы, состоящий из одних существительных, – да не вопрос! Они вдвоем рылись в документах выигравших заявок прошлых лет, все вроде бы срасталось, и тут он тяжело вздохнул и сказал:
– Элька, ты лучшая.
– Я лучшая, – отозвалась она.
– Сейчас я признаюсь тебе в любви, ты скажешь, что я вроде тоже ничего, и мы сожрем друг другу три года жизни, а потом ты меня будешь ненавидеть, потому что, ну, сама понимаешь.
– А… – протянула Эля. – А ты так это говоришь, будто у тебя есть рабочий вариант.
– Ага, – с идиотским восторгом сказал он. – Представь, что у нас, короче, все было, а разошлись по-хорошему. Я тебе надоел, и ты меня, того, пододвинула.
Эля фыркнула в кружку, за которой прятала беспомощную влюбленную улыбку, обрызгалась горячим и заржала как лошадь. Мика!
– Я, когда кончаю, пищу тоненько, – ровно сказал Мика, – у меня страшно волосатая жопа, шестнадцать сантиметров и немного кривой налево, Ленка все грозится выправить. Ну обрезан, это понятно. Сплю всегда на левом боку, просыпаюсь всегда с первым светом и страшно хочу жрать, причем завтракаю я только свежим и горячим, готовлю сам, если не в отеле. И ненавижу до рвоты, когда где-то стоит недоеденная старая еда или чашки там с чаем. Вообще грязи не выношу, ни пыли, ни вещей надеванных. И перед сексом всегда моюсь. И после.
– О-о-о, – протянула Эля с восторгом, – так мы и три года не трахались, я вышибла тебя на хрен на второй неделе отношенек. У меня если меньше трех кружек вокруг ноута стоит, это значит, я и не садилась работать.
– Я съел тебе все мозги, – опасным голосом сказал Мика, – и бегал за тобой по квартире с грязными колготками и размахивал ими, брызгая слюной от злости! Ты даже боялась, что правда стукну.
– Алень татарский, – злобно сказала Эля. – Ладно, погоди. У меня интимная стрижка свекровкиной полоской, правая сиська больше левой, кончаю либо на боку ложкой, либо в миссионерке, в остальном могу только так, из вежливости поучаствовать, но зевать буду, не скрывая. Анал лучше минета, а куни не дам, терпеть не могу. Во сне пускаю слюнку, вечно подушка мокрая. И линзы бросаю на тумбочке, а они потом засыхают, и утром хрен отдерешь. Посуду на ночь не мою ни-ког-да! А! И прокладки юзаные в ванной в раковине забываю, во!
Мика издал блюющий звук и заржал.
– Засранка!
– Неврота нерусская!
– Фу-у-у!
– Сам фу!
Они обнялись – совершенно уже без замирания, прощаясь. И сели дальше работать.
И правда, как бабка отшептала. Было – и кончилось. Через пару месяцев, когда кто-то из подружек спросил, что за чувак ее начальник, Эля не задумываясь выдала: «В койке внимательный, ничо так, но на чистоте повернутый, мамин кармашек такой, не срослось, сама понимаешь…» Подруга согласно покивала головой – да все татары такие, это точно, ну а Эля уже задним числом восхитилась Микиной изобретательностью. Ему и самому заметно помогло, судя по тому, с какой легкостью он теперь мог приобнять ее за бочок на каком-нибудь конторском сборище – раньше-то ему жгло, а теперь вот перестало.
И когда жена Мики позвонила Эле однажды ранним утром и ломким голосом попросила Микраза, Эля мгновенно узнала голос и, совершенно обалдев, спросила, как старую подругу:
– Лен, что случилось? Ты чего, где я, а где Мика?
– Не ночевал он, – стеклянным голосом сказала Микина жена. – Телефон вне зоны доступа. А по тебе он дышал, дышал и перестал. Я думала, у вас там… срослось.
– Лен. Вот как бог свят, – сказала Эля и невольно фыркнула, – я его в первое же утро бы придушила, ты чо. А телефон чо? А мужики?
Лена разрыдалась, Эля быстро, не переставая утешительно подхмыкивать, влезла в рабочую группу и узнала, с кем Мика встречался вчера и с кем именно из своих остался у очень серьезных – ох уж эти серьезные! – подрядчиков. Уехал с Микой Славик, и умная Эличка, не отпуская Ленку с трубы, велела Лехе срочно вызванивать Славку, и ровно через четыре минуты Славка уже взял трубку на Лехин звонок, и выяснилось, что Микин телефон молча сдох прямо в бане у этих серьезных людей, а Мика перебрал с полной непривычки – отказаться даже с упором на национальность не позволили обстоятельства, – но сам ушел спать и еще не встал, но дышит. Тут Эля сказала Микиной жене, что мужики его нашли живого, и Лена, всхлипывая, положила трубку и больше никогда не звонила и вообще на Элиных радарах не появлялась. Мика на следующий день на работу не приехал, а когда вышел пару дней спустя, был бледен. Эля на всякий случай сохранила Ленкин номер и никогда, никогда не рассказывала Мике, о чем с Леной говорила. Да и вообще никому не рассказывала.
Так что Эля взяла телефон и почти не дрожащим пальцем нашла контакт «Лена Микина».
Но помедлила. Если Мика не рядом, придется диктовать ей инструкцию. Не проще ли кинуть эсэмэску? Нет, не проще, Лена помнит ее голос, а смс – штука такая. Эля быстро прогнала оба варианта – что сказать Лене без Мики и что сказать самому Микразу. И нажала «Вызов».
– Эля? – осторожно спросила Лена после единственного гудка. – Что звонишь?
– Мика рядом?
– Его ночью же… Еще увезли.
– Ты с ним на связи?
– Ну пока да.
– Лен, теперь слушай внимательно, прям очень. Я забыла вчера сдать бэкап на хранение. Он у меня. Все проекты целы, кроме Лехиного, тот на рендере стоял. – (Ленка ахнула – поняла.) – Звонить мне не надо. Симку выброшу сейчас. В воскресенье приду туда, где Славка женился. Повторяй: «Где Славка женился». Где. Славка. Женился. В восемь вечера. В воскресенье. Если Мика сам не сможет, ты приходи. Меня на связи не будет, понятно?
– Элька… – выдохнула Лена и секунду помолчала. – Ты космос. Все передам. Удачи.
«Ха, – подумала Эля, обрывая звонок, – тоже хочу такую жену».
Она вытащила из косметички булавку, открыла ею телефон, вытащила и сломала пополам симку. Сам телефон засунула под заднее сиденье. Схватила
