Добрая фея - Вадим Проскурин

Костя открыл машину, сел за руль, вставил ключ в замок зажигания, и в этот момент у него закружилась голова.

3

— Вот они, — сказал Джа. — По ступенькам спускаются.

Чарли оторвал взгляд от ноутбука, на котором раскладывал пасьянс, и посмотрел на крыльцо перед проходной. Он сразу узнал Бирюлева, тот выглядел точь-в-точь как на фотографии в базе, только стрижка короче и одет не в пиджак с галстуком, а в потертую серую ветровку и черные джинсы, сильно забрызганные грязью ниже колен. Чарли вспомнил, какие лужи стоят перед входом в его гараж, и не удивился.

Рядом с Бирюлевым шла анчутка, Чарли бросил на нее быстрый взгляд, зафиксировал облик в зрительной памяти и опустил голову. Точно неизвестно, могут ли пришельцы чувствовать чужие взгляды, но слухи об этом давно ходят по управлению, лучше не рисковать.

Молодая девушка, на вид лет двадцать, если не меньше. Блондинка — редкость среди анчуток. Черты лица немного неправильные, это тоже странно, обычно анчутки — писаные красавицы. Но ничего явно выходящего за рамки нормы не видно.

— Огурец, — позвал Чарли. — Что на приборах?

— Пока ничего, — ответил Огурец. — Точности не хватает.

Томительно тянулись секунды. Вот Бирюлев с подругой пересекли асфальтированный проезд, вот они уже на стоянке, приближаются, вот уже анчутка совсем рядом, четыре метра, три…

— Есть, — подал голос Огурец. — Это точно она.

— Работаем, ребята, — сказал Чарли.

Дважды пискнула сигнализация «Зафиры». Хлопнула водительская дверь, затем пассажирская.

— Джа, давай, — сказал Чарли.

— Уже, — ответил Джа.

Двигаясь абсолютно синхронно, они схватили респираторы и натянули на лицо.

— Юра, начинай, — велел Чарли. — Огурец на шухере.

Его голос, искаженный респиратором, звучал неразборчиво, но ребята все поняли. Юра распахнул заднюю дверь, она должна скрыть происходящее от посторонних глаз. Чарли выбрался из машины, не распрямляясь, чтобы респиратор на морде не бросался в глаза, и короткой перебежкой ринулся к пассажирской двери «Зафиры». Рванул дверь на себя, окинул беглым взглядом безвольно развалившееся на сиденье тело, и быстро защелкнул наручники на запястьях пришелицы. Просто на всякий случай, вдруг газ перестанет действовать неожиданно быстро, такие случаи бывали.

— Джа. помогай, — сказал Чарли.

Чарли подхватил анчутку под мышки, вытащил из «Зафиры», Джа быстро захлопнул дверь, чтобы газ не выветрился раньше времени, и ухватил инопланетянку за ноги. Юра подвинулся на заднем сиденье «Дефендера», Чарли и Джа посадили рядом с ним тело.

— Юра, укол, — приказал Чарли.

Юра уже держал шприц в руке, в следующую секунду игла пронзила девичьи джинсы и вонзилась в бедро. Резким движением Юра нажал на поршень.

— Фохофо, — прошепелявил он из-под респиратора.

— Уходим, — сказал Чарли.

Джа сел за руль и завел мотор. Чарли обогнул «Зафиру», распахнул водительскую дверь, растопырил пальцы и одним движением надавил на все кнопки, опускающие стекла в дверях. Захлопнул дверь, забрался в «Дефендер» и сказал:

— Поехали!

Они выехали со стоянки на улицу, проехали метров триста и свернули в заранее присмотренный переулок, где их ждали Сева и Мухтар. Джип остановился, двери распахнулись, Джа включил вентилятор салона на максимальные обороты, по ушам неприятно ударил шум, очень громкий, почти оглушительный.

Юра распахнул багажник, Огурец бросил взгляд на портативный газоанализатор и снял респиратор. Чарли и Юра последовали его примеру, Джа — нет, водитель снимает респиратор последним, когда в салоне машины уже точно нет никакого газа.

— Пеленаем, — сказал Чарли.

Через минуту он и Юра синхронно вытерли со лба пот, пеленание — дело несложное, но тяжелое и утомительное. К этому времени пленная анчутка переместилась в багажник, она была похожа то ли на мумию, то ли на куколку гигантского инопланетного насекомого. Второе было ближе к истине, чем первое.

— Поехали, — сказал Чарли.

Они погрузились в машину, джип развернулся и снова выехал на улицу. Чарли бросил быстрый взгляд налево, через плечо Джа. Никакой суеты на стоянке не наблюдалось, похоже, законтаченный еще не пришел в себя. Это хорошо.

— Сефа, хах Муххаф? — спросил Джа из-под респиратора.

— О'кей, — ответил Сева.

Джа снял респиратор и передал Чарли. Чарли забросил резиновую маску в бардачок, достал мобильник и позвонил на базу:

— Дежурный, — ответила база.

— Это Чарский, — сказал Чарли. — Готовьтесь принять груз, категория А. Мы тут недалеко, минут через пять-семь подъедем.

— Понял, — сказал дежурный и отключился. Далее Чарли позвонил Тимофею Борисовичу и сказал:

— Всё.

— Что всё? — не понял Тимофей Борисович. — Товар уже получили?

— Получили в самом лучшем виде, — ответил Чарли. — Везем на базу. Я потом к вам зайду, расскажу подробности?

— Конечно, — сказал Тимофей Борисович. — Обязательно зайди, с удовольствием послушаю. Громкую связь включи.

Чарли включил громкую связь, и по салону джипа разнесся голос начальника:

— Ребята, поздравляю вас и объявляю всем благодарность! Чарли, не забудь отметить в pan… в отчете, чтобы я бонусы раздал.

Чарли улыбнулся. По инструкции любые служебные разговоры по незащищенным линиям связи можно вести только иносказательно, эзоповым языком, но это правило повсеместно нарушается, потому что оно глупое. Если иностранные шпионы сейчас реально слушают их разговоры, эта наивная конспирация их только веселит.

— Подъезжаем, — сказал Джа.

— Ладно, не буду отвлекать, — сказал Тимофей Борисович. — Удачи.

4

Пожилая пухлая блондинка стряхнула с Костиных щек остаток пудры и положила бархотку на столик среди прочих косметических приспособлений. Отступила на шаг, оглядела Костю критическим взглядом и взяла со столика ярко-красную помаду. Костя страдальчески поморщился.

Ассистент режиссера Федя, сидевший на табуретке напротив, хихикнул. Блондинка сместилась в сторону, ее монументальный зад перестал закрывать зеркало, Костя посмотрел на свое отражение и констатировал:

— Я похож на педераста. Федя еще раз хихикнул.

— Все нормально, — сказал он. — По телевизору всё по-другому видно, без косметики нельзя, будешь на зомби похож, как будто не доктор, а сам больной.

Костя хотел было сказать, что он не доктор, а ученый-биолог, но передумал. Все равно эти телевизионщики одно от другого не отличают.

В дверном проеме нарисовался ведущий передачи, низкорослый толстяк в накрахмаленном белом халате. С его лысины осыпалась пудра, толстые щеки были густо нарумянены, а губы накрашены ярко-красной помадой.