Сексот поневоле - Аркадий Карасик

Сторожиха послушно села на стул в углу и приготовилась к индивидуальной беседе. Скромно поставила на пол полные ножки, выставила объемную грудь…

Все же красивая она женщина, — невольно подумал я. — Черт ее толкнул заняться бандитскими «играми»… Сразу вспомнилось, как она соблазняла меня в супружеской спальне, спрашивала, как л предпочитаю овладеть ее прелестями… Сделалось жарко, прервалось дыхание…

Клава сидела, вопросительно вздернув подбородок. ЯI копался в бумажках, бесцельно перекладывая их с места на место…

— Можно войти, Дмитрий Данилович, — приоткрыл дверь Рюмин. — Вы приглашали…

— Да, да, войдите…

Вслед за Рюминым, по привычке наигрывая подвижными пальцами неизвестную мелодию, вошел Сережкин.

— Прошу прощения, Клавочка, — склонил я голову перед сторожихой. — Минут пять, не больше… Срочное дело… Посидите, просмотрите вот этот журнальчик, — подал ей пестрый «Огонек». — Итак, есть одно чрезвычайно важное дело, — повернулся я к секретчику и командиру роты. — Сегодни утром в нашу «секретку» привезли новые чертежи третьего сооружения. Его облик меняется самым кардинальным образом — назначение некоторых помещений, расположение оборудования и так далее. Мы с прорабами уже изучили поступившую документацию, сделали пометки в рабочих тетрадях. Послезавтра папки под соответствующей охраной увезут в Лосинку. Эти двое суток они будут находиться не в секретке — в моем сейфе. Здесь безопасней. Вы, капитан, — официальным тоном обратился я к Сережкину, — организуете еще один пост возле дверей моего кабинета. Желательно, из двух человек. Патрулирование участка — прежним порядком… Вы, Рюмин, сложите в сейф все поступивши» папки. Я распишусь в получении…

Конечно, от подобной белиберды поневоле сводило скул» Ну, кто поверит, что мой примитивный сейф надежней хранилищ «секретки»? Кто не усомнится в наивности начальника участка, вздумавшего превратиться в охранника секретной документации?

Теплится крохотная надежда на эмоции, которые охватят Куркова при мысли о единственной возможности угодить зарубежным своим хозяевам.

Секретчик и командир роты отправились обдумывать полученные задания.

— Простите за то, что задержал вас, — расшаркался я перед ничего не понимающей женщиной. — Ни минуты свободного времени, запарка у нас нынче огромная… Итак, основное вы уже знаете. Остались мелочи. Учитывая сложность ситуации, хочу попросить вас подежурить в ночную смену. Больше положиться мне не на кого..:

— О чем речь, Данилыч, — от удовольствия стать полезной самому начальнику участка раскраснелась женщина. — Я ведь все понимаю. Простите меня за тот вечер, — склонила она голову. — Понимать должны — не в себе я была. Мой мужик — гулена, очень он охоч до чужих баб… Вот я и порешила напиться да отомстить гаду за женские мои

переживания.

Ага, не такая она, оказывается, была пьяная, когда предложила мне порезвиться на кровати!.. А единственная ли причина — неверность супруга? Или есть еще одна: порезвиться под начальником, а потом его — под каблук. Дескать, начальство не простит половой распущенности. Да еще с кем — с подчиненной по службе женщиной. Для шантажа — милое дело!

— Что вы, что вы, дорогая Клавочка! Я не в обиде — все попятно и правильно… Только на роль… мстителя за ваши женские огорчения я, поверьте, не пригоден…

Приоткрылась дверь, Федя попросил минутку внимания. Хоть целый час, дорогой наставник, хоть целые сутки. Ради бога!

Рюмин торжественно внес в кабинет толстенную папку. Я открыл сейф, разрешающе, повел рукой… Знала бы Клавдия, какую «ценность» Федя аккуратно укладывает на верхнюю полку! Полный комплект чертежей солдатского нужника на восемь очков! Секретней трудно придумать!

Рюмин закрыл сейф, предупредительно отдал мне ключ, Ушел.

— Не подумайте чего плохого, — покраснела красотка, выставив на обозрение соблазнительные ножки. Распахнула кофточку — до чего же жарища в вашем кабинете» — продемонстрировала пышную грудь. — Я еще когда оформлялась на работу, заметила, что вы… настоящий мужчина… Вот молодые офицеры тоже парни ничего, но что с них толку, с молодых-то — ни культурного обращения, ни мужского опыта…

Кажется, сторожиха не потеряла надежду отомстить мужу за его систематические измены… А что, не будь на свете Оленьки, я бы, пожалуй, пошел на определенные уступки. Без свидетелей, естественно…

— Вы совсем захвалили меня, милая Клавочка, — раскукарекался петушок, задрав к небу… простите, , к потолку, глупую голову. — Думаю, что мы еще возвратим» к этому разговору, — смутно пообещал я. — А сейчас, извините, дела ждут… Итак, договорились, все эти трое суток вы дежурите в ночную смену…

— А вы ночью придете проверять меня, — прошлась тонким намеком сторожиха, и опять покраснела. — Спасибо построили вторую сторожку, а то укрыться негде, в первой то вы живете… Я попросила мужа сбить там топчан, перетащила из дому перинку… Хотя и спать некогда, спохватилась она, — но на всякий случай… I

Я вежливо проводил Клаву до дверей. Она решилась, было, на более горячее расставание — попыталась прижать меня мощной грудью к стене, но мне удалось увернуться и ограничиться дружеским рукопожатием.

Когда я поведал Рюмину о душераздирающей сценке, тот так хохотал, что слезы капали.

— Как ты только выдержал, — с трудом выговорил он, преодолевая смех. — Я бы не удержался, хотя бы пощупал её, благо, есть что щупать…

— Посмеялись и хватит! — пристукнул я ладонью по столу. — Как к визиту готовиться станем…

— Все продумано. Пятерых ребят, переодетых в форму военных строителей, спрячем во вторую сторожку. Тесно, конечно, но переживут. Днем нападения можно не ожидать — Курков не безумец, чтобы отважиться на нападение в светлое время. А уж ночью будем начеку. От поста возле секретки уже протянули в сторожку провод… Сережкии организовывает скрытое патрулирование… Постараемся прихватить бандитов на подходе к штабу, Не удастся — блокируем внутри…

— А часовой? Отдадим на заклание? На это я не соглашусь…

— Думаешь, я пойду на такое?.. Подстрахуем… Скорей всего наши с тобой тревоги — зряшные, Клавка не имеет ни малейшего отношения к шайке. Я уже начал продумывал, проверку остальных подозреваемых…

— А есть такие?

— Среди наших ребят — нет, а вот на станции… Позже поговорим, хотя поселковые дела тебя не должны касаться — разберемся сами.

4

Первая ночь прошла спокойно. Пораздумав, мы с Рюминым решили оставить вторую сторожку дежурным, а ребят разместить в моей будке. Пришлось мне ночевать в караульном помещении, которое располагалось сразу за складскими порогами. Даже хорошо — ведь Клава, не дождавшись «проверки», могла заглянуть ко мне в сторожку. Устоял бы я при этом посещении красавицы — сказать трудно.

— Вы почему-то не у себя спите? — разочарованно спросила женщина в первое же утро. — Каких-то переодетых солдатиков поселили…

— Казармы забиты, девять прибывших мастеров некуда поместить, вот и пришлось на время переселиться…

— Зачем же вам в караулке мучиться? — резонно возразила женщина. — Поселились бы во второй сторожке, на перинке… Я бы печку истопила, погрела бездомного.

— Устал вчера страшно. Только ухо прижал к подушке — будто провалился…

— Завтра ночью придете проверять?

— Подумаю, — уклонился я от определенности. — Может, и приду…

— Так я все приготовлю. Печку истоплю, застелю постель, чего-нибудь поесть из дому захвачу…

Вот это штурм! Слава Богу, осталось только две ночи.

Оказалось — ни одной. Все произошло в три часа, когда я, измученный бессонницей, собирался действительно проверить несение службы сторожами и патрулями. Попытался разбудить безмятежно

спавшего Сережкина, но тот, обдав меня многосерийной бранью, тут же уснул. Ну и черт с тобой, обойдусь!

Прошелся по складу. Тишина. Во всем посёлке не спим только я и Джу. Расхаживаем, зеваем. Джу изредка ворчит, пытается разговорить хозяина, но мне не до объяснений в любви.

К зданию штаба стараюсь не подходить. Настороженный часовой может не узнать начальника и нажать кнопку тревоги. Выскочат с автоматами в руках «ребята» — весь наш замысел рассыплется карточным домиком. Лучше не рисковать…

А где Клавдия? Неужто, поджидает меня в сторожке, стелет постель, топит печку?

Осторожно подобрался к окну. Темно, никого нет. Посветил фонариком. Перина покрыта белоснежной простыней, угол одеяла откинут. Словно приглашает меня отдохнуть. Сразу заломило челюсти, зевнул так, что едва не задохнулся.

— Горим! Пожар! — донесся от штаба истошный женский крик. — Караул, горим!

Я помчался к зданию штаба, Джу беззвучно летел рядом… Господи, только бы не выскочили ребята с автоматами вместо пожарных шлангов. Только бы не выскочили! — молил я на бегу.

Из караулки с ведрами и баграми в руках бежала бодрствующая смена. Замигали огоньки в казармах. Из окон штаба повалили клубы дыма, с задней стороны показались языки пламени.