Другой сценарий - Ande

С некоторым разочарованием убедившись, что от меня не будет поползновений, она чувствовала себя со мной совершенно свободно. Вот и сейчас она рассказывала, что скорее всего нас скоро погонят в ОКОД — оперативный комсомольский отряд дружинников. Будем ходить с ментами по улицам Купчино, пресекать нарушения. Близнякова — вон та, видишь? — там со своим парнем познакомилась. Он в ментовке работает.

Правда, во время перекура, на перемене, парни из нашей группы сказали, что пока от комсомольцев сигнала не было. Так что может в этом году с рейдами по Купчино обойдется. Они вроде бы придумали участие в ОКОДЕ привязать к распределению. И теперь нет отбоя от желающих. Мужики меня поздравили с удачно сданным зачетом. Здоровяк Букреев хлопнул по плечу:

— По тебе и не скажешь, что ты ботаник. Нормальные-то пацаны с первого раза Проничеву не проходят.

Я даже не стал думать, нахамил он мне, или похвалил. Хотя, по усмешке Снежина, — скорее всеж подъелдыкнул. Тот стоял прислонившись к стене, держал в руках пачку Галуаз. Видимо, чтобы никто не сомневался, что он недавно из парижу.

Вообще-то, общаясь с парнями, я ловил себя на мысли, что, наверное, и я когда-то был таким же пижоном и понтярщиком. Поэтому сдерживал ехидство.

Учебная программа, что мне предстоит освоить в этом институте, не сложная. Кроме общих для всех вузов, и специальных чисто финансово-экономических, есть куча совершенно, как мне понятно — бессмысленных предметов.

Третьей парой у нас как раз один из таких — Экономическая кибернетика. Вдобавок ко всему, расписание вышло таким, что сначала наша группа попала на практическое занятие. А первая лекция ожидалась только в пятницу.

Но препод, парень со смутно знакомым лицом, не унывал. Сказал что он введет нас в курс, и нам будет интереснее. А потом он представился — Кох, Альфред Рейнгольдович. И я окуел.

Глава 34

Отступление про Коха, приватизацию, патриотов и либералов

Осознав, кто у меня ведет практику по ЭК, я слегка растерялся. Мне казалось, что черта с рогами и хвостом увидеть легче, чем кого-то из этих, овеянных легендами, ребят.

Но дело в том, что черта не существует, а эти парни — есть. Впрочем, обсуждать приватизацию и принято с каких угодно позиций, кроме фактов. Так что черт — это еще фигня. Их называли и хуже. Причем, глядя на него, и сейчас и потом, ничто не предвещало как говорится.

Из семьи поволжских немцев, сосланных в Казахстан, где он и родился. Потом жил в Тольятти, откуда и приехал в Питер, учится в финэке. Закончил в прошлом году, поступил в аспирантуру. Защитившись, будет жить в Сестрорецке. На демократической волне изберется в мэры Сестрорецка. С программой развития «Город у Дороги». Имея в виду, развитие обслуживания туристического и транспортного потока по Приморскому шоссе. Из мэров будет призван Собчаком в комитет городского имущества. Делать приватизацию.

С государственным и городским имуществом, в девяностом году, было неважно. Оно банально растаскивалось по карманам и нычкам. Способов было много, и все — несколько незаконные. Была аренда с выкупом, когда одно предприятие ликвидировалось, а на его базе создавался кооператив. Была чудесная схема, когда собирались директор завода, его племянник, и жена. Открывалось новое предприятие. Жена и племянник вносили в уставной фонд интеллектуальную собственность и пару стульев, а директор — завод. И уверенно шли в будущее.

Это совершенно не шло на пользу ни государству, ни населению, ни экономике. Собчак, как бы к нему ни относиться, это понимал, и запустил приватизацию. С едиными правилами, и условиями для всех. Поработав замом Чубайса, Кох, после отъезда того в Москву, возглавил КУГИ. И весьма неплохо работал. Судя хотя бы по тому, что брутал Невзоров истерил каждый день в эфире.

А как иначе? Если, к примеру, официально, через прессу, объявляется о приватизации универмага в «Озерках». Огромное здание, куча отделов. Проводится аукцион там-то и там-то. На таких вот условиях. Начальная цена — двести тысяч рублей. Приходите.

Никто не пришел. Все думали, что там уже все со всеми договорились и это пустая формальность. А победит тот, кто надо. А никто ни с кем не договаривался. И купила, в оконцовке, универмаг — главный товаровед, случайно, уже под конец аукциона, понявшая, что все по-честному. Она через несколько лет перепродала это здание за десять миллионов долларов. Новый владелец, уже в нулевых — за семнадцать. Но не важно. Важно, что потом дураков уже не было. И городское имущество приватизировалось за серьезные деньги на настоящих аукционах.

Единые для всех условия, позволяющие реально конкурировать с кем угодно, дико бесили, к примеру, Тамбовских бандитов, которым Невзоров служил всеми своими отверстиями.

В общем, Коха выгнали. Чубайс взял его в Москву своим заместителем. Там все шло со скандалами. Суть этих скандалов можно объяснить просто. Желающие приватизировать госсобственность, хотели её получить задаром. А мерзавец, Кох — упирался, и требовал выплатить государству за нее деньги.

Наиболее доступно и просто это видно на примере конфликта между Святославом Федоровым и Кохом.

Святослав Федоров — выдающийся, без всяких шуток, человек. Крупнейший ученый с мировым именем, академик, да и просто хороший мужик. И это без всякой иронии.

Приехал в ГКИ и заявил, что коллектив готов приватизировать свой институт МНТК «Микрохирургия глаза». Где здесь подписать?

А ему вежливо, с документами в руках говорят. Святослав Николаевич! С восемьдесят шестого года государство вложило в ваш институт двести миллионов американских долларов. Закуплено оборудование, недвижимость за рубежом, корабль. Теперь государство в дефолте. И для его содержания, для выплат по пенсиям и пособиям, требуются средства. И государство продает контрольный пакет акций. За десять миллионов долларов (цифры немного другие, но порядок — тот, авт.). Доходы вашего предприятия позволяют достаточно быстро рассчитаться. Вы согласны?

Федоров разворачивается и уезжает. Чтобы объявится на телевидении. Там, с экрана, он рассказывает, что трудовой коллектив желает получить МНТК в собственность. Еще стране рассказывается, что эти сопляки и мерзавцы из ГКИ требуют с трудового коллектива выплатить сумасшедшие деньги! У меня работает одинокая уборщица, многодетная мать. Откуда у нее деньги? (упоминание одинокой, несчастной сотрудницы, это обязательное условие такого рода выступлений, авт.).