Еще один мальчик - Юморист

Джагсон всучил Бобби бумажку.

— Держите. Думайте. Если бы Вы знали, как я доволен сегодняшним разговором! Я уверен, Лорд будет доволен тоже. Он мечтал завербовать Вас с тех пор, как Вы обошли его в той истории с Бузинной палочкой и семьей Кэрроу. Нам нужны такие уникальные люди, как Вы! Приходите, и я обещаю даже научить Вас окклюменции.

И сияющий Джагсон аппарировал.

Бобби долго смотрел на карточку и Джагсону вслед. Он тоже был доволен разговором.

Предложение Джагсона обучить его окклюменции очень насмешило Бобби — ведь пока он был лучшим окклюментом, чем Джагсон. Джагсон увидел то, что Бобби позволил ему увидеть.

Теперь Бобби интересовало, будет ли Темного Лорда так же легко одурачить, как Джагсона?

Вариант

— Господин министр, меня завербовали в УпСы.

— Через мой труп, — коротко сказал Кингсли.

— Опоздали. Вам остается только смириться с неизбежным.

— Вас спрячут, Вас и Вашу мать, и никаким УпСам вас не найти. Я приступаю к программе вашей защиты немедленно.

— Я сбегу от любой защиты, и Вы это знаете. Главное же, чего я не понимаю: почему Вы против?

— Вы не понимаете? — усмехнулся Кингсли.

— Простите, сэр, — нет. У вас долгие годы не было своего шпиона в логове Пожирателей смерти. Вы от этого очень страдали. Сейчас случай сам подворачивается, а Вы отвергаете…

— А знаете, почему у нас долгие годы не было такого шпиона? — спросил министр. — Извольте, я Вам расскажу. Разумеется, я пытался все эти годы внедрять своих агентов в стан врага, и всех — всех! — раскрывали. И ликвидировали, разумеется.

— Но сейчас другой случай — разве Вы не видите разницу? Сейчас они сами захотели завербовать меня. Они заинтересованы. Сэр, раньше Вы подсовывали им своих людей без их согласия, и они отторгали этих людей. Вы выбирали людей, а Темный лорд не любит, кода выбирают за него. Вы пытались заставить Темного лорда играть по Вашим правилам, но это он диктует правила, а Вам приходится смириться. УпСы пришли ко мне от него! Он выбрал меня сам! Он может принять меня в ближний круг, представьте себе возможности…

— Даже думать не смейте приблизиться к Темному лорду! — рявкнул министр. — Вам жить надоело?

— У меня всё равно нет выбора, — сказал Бобби. — Как и у Вас. Темный лорд меня выбрал. Ему, знаете, не принято отказывать.

— Вы не понимаете, на что соглашаетесь, — сказал министр. — Вы не понимаете, с чем Вам придется столкнуться. Это не комикс, где Вы бравый агент 007, услышали про грядущее преступление, доложили М и всех спасли. За Вами будут следить — первое время непрерывно. За тем, какой процент дел, порученных Вам, срывается. И Вас будут проверять, специально провоцировать, чтобы Вы себя выдали, не сомневайтесь.

— Я знаю, что 90 процентов дел провалить нельзя, — сказал Бобби. — Я знаю, что 90 из ста людей я не спасу, они должны погибнуть. Но меня взяли затем, чтобы спаслись хотя бы десять. И спросите любого из этих десяти, они скажут, что дело того стоило. А так бы погибли все сто.

— А Вы знаете, сколькие из этих девяноста погибнут на Ваших глазах? Вы знаете, что на Вас будут смотреть, как Вы себя выдаете наблюдением за пытками и смертью? Людей будут мучить и убивать на Ваших глазах, Вы способны это выдержать?

— Я должен это выдержать, — сказал Бобби.

— Вы школьник, несовершеннолетний. Вы ничего никому не должны. Люди старше Вас ломались.

— Значит, сломаюсь, но перед этим дайте мне попробовать.

— Вы понимаете, что они захотят проверить Вас в бою? Пошлют на задание. Против нашего Министерства и Ордена феникса, или против мирного населения, на одну из своих устрашительных акций. И если Вы постоянно будете промахиваться, и все Ваши заклятия случайно будут попадать не туда или в своих…

— Они будут попадать по назначению, — холодно сказал Бобби. — У меня репутация снайпера, я ею дорожу. Не собираюсь ее портить.

— Вас заставят применять Непростительные.

— Да пожалуйста. Могу дать Вам заранее список членов Ордена и сотрудников Министерства, для которых я и Авады не пожалею.

Министр возвел очи к небу.

— Думайте иногда, что говорите!

— Я убивал уже, сэр. Один раз, — сказал Бобби.

— И что?

— Мне это понравилось.

Кингсли помолчал и перевел разговор на другую тему:

— Роберт, если Вас разоблачат, Ваша смерть будет такой страшной, что даже палачам будут сниться кошмары.

— Интересно, Темному лорду снятся кошмары? — спросил любопытный Бобби.

— Что я скажу Вашей матери?

— Лучше скажите сам себе, откуда Пожиратели узнали, что я встречался с вами и отказался сотрудничать. Что Вы вернулись в Министерство очень злой. Что это я выдал аврорату крестражей и анимагов, а заклинания, которые они используют, — тоже мои. Кажется, первое задание на посту Вашего шпиона я выполнил — у Вас в аврорате кто‑то шпионит на Лорда. Проверьте, сэр.

Министр покачал головой.

— Не надейтесь, что я Вас приму, Роберт.

— Вы сердиты, что меня уже приняли, без Вашего согласия.

Министр что‑то решал.

— Роберт, возможно, у меня есть веские основания для отказа? Печальный опыт? Откуда, по–Вашему, я столь подробно осведомлен о тяготах жизни двойного агента?

— У Вас уже такое было? — догадался Бобби. — Что Пожиратели кого‑то завербовали, Вы согласились, и его разоблачили?

Министр быстро сказал:

— Его не разоблачили. Он продержался два месяца и его психика отказала. Он слишком многое видел. Мысли о людях, которых он не спас, не оставляли его.

— Он в больнице Святого Мунго?

— К счастью, он выздоравливает. Выписан из стационара и пока — приходящий пациент. Он был совершеннолетний, взрослый и полный решимости помочь Ордену юноша, Роберт.

— Перси Уизли? — выдохнул Бобби, которого осенила очередная идея.

— Вы знали?.. Нет, я сказал глупость. Вы не могли знать. Вы догадались.

— Как видите, я не обделен догадливостью, — усмехнулся Бобби.

— Вы догадались этим летом, когда работали в Институте фармацевтики и слышали, какие Перси принимает лекарства. Давно пора отрезать язык всем этим болтливым кумушкам из Института! — рявкнул министр.

— От души с Вами согласен. Очень милые дамы.

— Роберт, я не могу Вам позволить. Не могу, — сказал министр.

— Перси Уизли продержался два месяца, — сказал Бобби. — Вряд ли я слабее Перси Уизли.

— Ваше безрассудство достойно Гриффиндора, — промолвил министр.

Висящий на стене портрет бывшего директора Хогвартса Эдварда Эверарда выразительно кашлянул.

— Ваша аудиенция закончена, — отрывисто бросил министр.

Портрет упорно делал знаки.

— Что?.. Хорошо. Ваша аудиенция пока не закончена, подождите под дверью, — сказал Кингсли. — Я Вас вызову.