Старосветские убийцы - Валерий Введенский

– Отлично! Значит, спрячемся вместе. Идем прямо сейчас?

– На улице прохладно, одеться не помешало бы.

– Вы снова правы, дорогой Михаил Ильич! – Угаров на радостях обнял и приподнял над полом тщедушного Рухнова.

В трофейную вошел Киросиров. Увиденная сцена его поразила.

– Вы танцуете?

Угаров обернулся и от изумления выронил Михаила Ильича. Тот приземлился на больную ногу и громко заохал.

– Простите, Михаил Ильич, простите, дорогой! – Денис бросился подымать Рухнова с паркета.

Киросиров покачал головой:

– Я думал, уже все спят.

– Мы заговорились, – кряхтя, ответил Рухнов.

– Да я уж вижу!

– Вы что-то ищете, урядник? – Намеки Киросирова были Угарову неприятны.

– Да нет, просто обход.

Денису очень хотелось выпроводить его побыстрей.

– У нас все в порядке. Желаю спокойной ночи.

– Спокойной ночи! – Внезапно урядник вспомнил, зачем он, собственно, пришел, и взял из шкатулки лепажевское оружие.

– Снова дуэль? – сыронизировал Денис. – И чья же?

– От греха подальше, – объяснил Киросиров. – Спокойной ночи! – Еще раз с осуждением оглядев "парочку", урядник покинул трофейную.

Угаров вспомнил, что хотел показать Рухнову портрет.

– Посмотрите на Ольгу Северскую. Ничего необычного не замечаете?

– А чего там необычного? Я лет десять мимо этого портрета хожу, наизусть знаю.

– Как это? – не понял Угаров.

– Забыли? Князь Юсуфов копию снял и во дворце на парадной лестнице повесил. Там у него галерея предков – даже дядька Петр имеется. Слыхали про такого?

– Нет, – пожал плечами Угаров.

– Приближенный покойного Петра Третьего. Когда Екатерина Вторая взошла на престол, дядька Петр испугался за свою жизнь и бежал – куда именно, до сих пор никто не знает.

– Все это очень интересно, но сейчас важно другое. Пожалуйста, приглядитесь к Ольге!

– Хорошо, только ради вас.

Михаил Ильич вплотную подошел к портрету. Угаров сначала не мешал, но, выждав немного, приказным тоном велел:

– Закройте глаза и вспомните Елизавету Северскую!

Рухнов так и сделал.

– Поняли? – через несколько секунд спросил Угаров.

– По-моему, да! Они похожи…

– Вот именно! Дочь всегда похожа на мать!

– Дочь?! – вскричал Рухнов. – Катя? Она же выбросилась из окна! Не может быть… Ее могилка у развилки!

– Ну и что? В Италии показывают два саркофага Данте. И оба, по слухам, пустые! Ладно, с Катей потом разберемся. Нам пора в засаду на Тоннера.

– Постойте! Подождите секунду! Расскажите-ка еще разок, как он передавал уряднику деньги.

– Во дворе, прямо под окнами, в конверте. Киросиров взял ассигнацию, спрятал, поблагодарил, потом снова вытащил, посмотрел на свет, достал какой-то листок из конверта, прочитал. Мы зря время теряем! Все ясно – это взятка.

– Совершенно не ясно.

– Как? Что вы такое говорите? Сами же объясняли, как взятку дают…

– Послушайте, Денис, – рассудительно начал Михаил Ильич. – Всякое бывает. А вдруг вы неправильно истолковали увиденное? Вдруг Тоннер вчера одолжил у Киросирова деньги, а сегодня вернул?

– В конверте?

– Всякое бывает, – повторил Михаил Ильич.

– Вы обещали мне помочь спасти Сашу, а сами! Сами Тоннера вздумали защищать!

– Я пообещал принять участие в вашем расследовании. Но если окажется, что убийца – Тучин, я его покрывать не стану.

Денис вскочил и чуть не бросился на Рухнова с кулаками. Последняя надежда была на этого жалкого хромого человечка, и та испарилась.

– Вы… Вы просто букашка, вот вы кто!…

– Букашка, – без всякой обиды согласился Михаил Ильич. – Ради пропитания секретарствую. За место вынужден держаться – вот послали сюда, против моего желания, деньги забирать – пришлось ехать!

– Сочувствую вашему горю, – ехидно сказал Денис.

Рухнов ответил серьезно:

– А я вашему, и готов помочь.

– Помочь оправдать Тоннера?

– Я никого оправдывать не собираюсь. Я готов помочь найти убийцу или убийц. Кто бы они ни были…

Денис быстро вспыхивал, но так же быстро и остывал. Ему было очень стыдно – сам попросил о помощи и сам же набросился с кулаками.

– Я прошу прощения за свои слова…

– Я не обидчив. – Рухнов снова посмотрел на портрет. – Ваше открытие необыкновенным образом связывает все сегодняшние преступления в одно. Понимаете?

– Пока нет. Ой, чуть не забыл! У меня еще кое-что есть – тетрадь с записями Шулявского. – Денис протянул Рухнову свою находку.

Тот присвистнул:

– Великолепно! Поляк когда-то был любовником Северской и наверняка знал о ней больше, чем мы.

Михаил Ильич быстро пролистал тетрадку.

– Черт! Все написано по-польски, а я ни слова не знаю. А вы?

– Я знаю три. Быдло – корова, кишеня – карман, пененже – деньги. Надо бы найти Кшиштофа, возможно, он умеет читать.

– Отличная идея. Не теряйте время и идите к нему – Кшиштоф завтра рано уезжает!

– Мы же Тоннера собирались ловить, – напомнил Угаров, который не мог расстаться со своей идеей несмотря ни на что.

Рухнов задумался.

– Так и быть. Я устрою засаду сам. Возле дома есть удобное деревцо, по нему и я заберусь, несмотря на хромоту. А вы пока постарайтесь расшифровать записи. Если Тоннер выйдет из дома – сразу за вами приду. Договорились?

– Хорошо, – согласился Угаров.

Денис нашел Кшиштофа на сеновале; тот уже спал. Наутро ему предстоял длинный и печальный путь, так что он лег пораньше. С неудовольствием открыл глаза, а узнав, что юноша хочет с его помощью прочесть записки его покойного хозяина, возмутился. Пришлось пожертвовать серебряным рублем. Был у Дениса такой талисман – матушка в детстве на счастье подарила. Кшиштоф читать умел, но только по слогам. Шанс расшифровать записи Шулявского, таким образом, появился – чем они и занялись.

Генерал спал тяжелым сном. Любимая Елизавета Берг собиралась подлить в брусничный морс, стоявший у его изголовья, какую-то отраву. Веригин это видел, но остановить ее не пытался. Более того, был уверен, что проснется и выпьет. От любимой женщины готов был и смерть принять. Но отравительнице помешал требовательный стук в дверь. Испугавшись, Елизавета быстро вылетела в окно, и Веригин понял, что она ведьма. Стук же продолжался. Генерал даже знал, кто так стучит. Государь император! Возмутился, что верный слуга его Веригин во время несения службы напился, и пришел лично чинов и званий лишать. И поделом! Стук продолжался, император был настойчив.

– Сейчас, ваше величество! – Веригин сделал попытку разлепить глаза. Получилось далеко не с первого раза. А грозный самодержец стучал и стучал. Веригин поднял голову и осмотрелся. Пить пора бросать. Уже и черти, тьфу, императоры стали мерещиться. Какой в имении Северских царь? И зачем бы ему понадобился Веригин? У него таких Веригиных воз да малая тележка. Павел Павлович спустил с кровати ноги. Стук раздался вновь.

– Да заходите, не заперто, – почти своим голосом сказал Веригин и посмотрел на дверь. Интересно, кому он среди ночи так понадобился? Никто не зашел. Только в щель просунули письмо. И больше не стучали. Веригин удивился и попытался встать. Тоже с первого раза не смог. Потом хлебнул брусничного морса, того самого, который ведьма во сне отравить хотела, и доковылял до двери. С трудом наклонился, потом дверь открыл – никого. Пошел искать очки. Еще выпил морсу и наконец сел и прочел.

То ли от брусники, то ли от прочитанного через минуту Веригин был трезв. Любимая взывала о помощи, находилась в смертельной опасности, и только генерал мог ее спасти. Как он смел усомниться в ее невиновности? Конечно же, все подстроено!

До назначенного срока оставалось еще время. Надо переодеться – Елизавета просила в мундире не приходить, утверждала, что это опасно. И умоляла сжечь письмо.

Генерал заколебался. Как своими руками сжечь самое дорогое, что у него есть? Веригин зажмурился, поднес послание к носу и вдохнул чуть сладковатый аромат. Письмо навсегда останется с ним.

Михаил Ильич занял позицию на дереве. Сначала было тепло, светила луна. Потом подул ветер, луна спряталась за тучи, зарядил противный дождь.

Тоннер не заставил себя ждать. Побег происходившее не напоминало, скорее охоту. Шел доктор не один, с урядником, оба держали в руках по пистолету, крались осторожно, тропинками.

Михаил Ильич хотел было слезть и идти за Угаровым, но тут заметил Рооса. Американец тоже шел тропинками, но не вдоль центральной аллеи, а параллельно боковой.

Почти следом выскочил генерал, почему-то в овчинном тулупе. Куда он направился, Рухнов не понял – луна как раз шмыгнула за тучу, и силуэт генерала быстро растворился в темноте.

Михаил Ильич решил подождать – вдруг появится кто-нибудь еще. И действительно – в свете молнии удалось разглядеть Никодима. Тот ни от кого не таился, вышел из центральной двери, направился в сторону заимки.