Сибирский триллер Том 2 - Александр Брукман

   — Вербовал проститутку, по его словам. Только не сообщил в какой позиции.

   С юмором у Зимина было явно плохо, и он непонимающе смотрел на Грузнова, ожидая разъяснений.

   — Порнофильм снимали на первом этаже, а ваш сотрудник залег с девицей на втором этаже. Залег, как он утверждает, в целях вербовки. А когда мы начали шмон, сиганул со второго этажа и пустился в бега. Утверждает, что был на задании и вербовал девицу. Её я отправил на обследование на предмет выявление спермы, а его в неотложку. У вас инструкции допускают вербовку женщин во время полового акта?

   — Негодяй! — неожиданно стукнул кулаком по столу Зимин, играя желваками. — Давно к нему присматриваюсь! Пришел к нам из БХСС лет пять назад. Там он неплохо себя зарекомендовал, а здесь, видишь, чем занимается! Подставил нас, сука! Какое пятно на организации!

   Грузнов почувствовал налет неискренности в этом взрыве. Интуитивно он догадался, о чем его сейчас спросит Зимин, и не ошибся:

   — Обнаружили сперму? — уперся Зимин напряженным взглядом в Грузнова.

   — Как мне уже сообщили, анализ положительный, — соврал тот.

   Термин "положительный" такой расплывчатый, что его можно трактовать по—разному, но Зимин понял это так, что анализ подтвердил наличие спермы. Швырнув в сердцах авторучку на стол, встал и подошел к открытому окну. Ветви могучей лиственницы слегка покачивались на ветру в полуметре от окна и птицы, прячась где—то в глубине дерева, громко и беззаботно щебетали, радуясь теплому летнему дню.

   Рассматривая улицу сквозь листву, Зимин думал о том, что ему сегодня крупно повезло — Климчук уехал в УВД на совещание, а этот мент попал к нему и есть шанс как—то выкрутиться. Но что делать с ранением Марычева? Будет внутреннее расследование и надо срочно придумать правдоподобную версию, в какой переделке его могли подстрелить.

   — Он утверждает, что родственник депутата Госдумы Марычева [18], — произнес Зимин после небольшого молчания. — Слышал, небось, о таком?

   — Хотя не исключено, что набивает себе цену, а в действительности просто однофамилецу, — вернувшись к столу, добавил Зимин.

   Депутата Марычева, носившего малиновый пиджак, знала вся страна: он нередко являлся на пленарные заседания Госдумы в экстравагантных нарядах. Окончив в своё время актерское отделение музыкального училища при Ленинградской Консерватории, веселил всю страну тем, что переодевался то попом, то "новым русским", то арестантом в телогрейке и арестантской рубахе. А однажды даже надел на себя фартук с силиконовой женской грудью.

   — Имитационная демократия приобретает всё более откровенно гротескный характер, — заметил как—то покойный Чернов, наблюдая по телевизору очередную потасовку в Госдуме, и Грузнов тогда задумался над тем, как все эти люди попадают в народные избранники.

   Политическая культура народа явно не дотягивает до уровня требований демократического строя. Думающие избиратели не ходят на выборы, потому что не видят достойных кандидатур. А голосуют, в основном, эмоционально настроенные люди, "очарованные" очередным популистом—демагогом. Вот и получается замкнутый круг: во власти несерьезные политики, потому что разочарованные в правителях серьезные избиратели не голосовали.

   Вспомнилось, как в прошлом году газеты на все лады перетирали сообщение о том, что депутат Госдумы РФ от ЛДПР Скорочкин убил из автомата двух человек — парня и девушку. Возвращаясь 1—го мая из ресторана домой, поспорил с молодыми людьми. Много ли надо депутату, борцу за справедливость, чтобы взяться за автомат, если гложет обида? В этом плане Сапог гораздо терпимее — назначает цену за обиду в баксах, а если обидчик не платит, только тогда посылает к нему "быков". Да и то, просто для избиения, как того требует порядок. А чтобы так запросто убивать — для этого недостаточно быть криминальным авторитетом, надо ещё иметь особую "депутатскую" психологию!

   — Боец—то не знал, что он ваш опер, да и к тому же родственник артиста такого ранга. Правда, не все менты любят депутатов, как, например, я, поэтому даже хорошо, что не знал, — сыронизировал Грузнов.

   Он уже понял, что Марычев соврал, что был не на задании, поэтому Зимин не будет лезть в бутылку.

   — Слушай, капитан, с Марычевым мы сами разберемся. Не показывай его в сводке, чтобы не чернить нашу контору.

   — Нет проблем. А с телерепортером и оператором как?

   — А что и телевизионщики были? И всё снималось на плёнку?

   — А как же? У нас от общества секретов нет.

   — Это плохо. Ну, да ладно, я с ними сам договорюсь, чтобы вырезали кадры задержания Марычева.

   Зимин бросил на Грузнова тяжелый взгляд — упоминание о видеозаписи вызвало у него тревогу. С журналюгами непросто договориться, если они закусят удила. А если ленту покажут по телевизору, то это полный провал.

   — Вижу, мы поняли друг друга. С тобой приятно сотрудничать, — подумав, произнес он, подавая руку на прощание. — Постарайся затереть эпизод с Марычевым, чтобы не бросить на нас тень.

   Расстались они по—хорошему, и у Грузнова поднялось настроение: сегодня удачный день. Хоть и подстрелили опера УБОП, но это, по всей видимости, сойдет с рук — мало ли что бывает! А Зимин, глядя ему в след, пытался решить для себя вопрос: что делать? Они со Смирягиным отобрали киностудию у Сапога и честно разделили зоны влияния. Когда замочили Смирягина, Зимин подозревал, что это дело рук Сапога — не смирившегося, видимо, с потерей киностудии. Только бандюга не знал, что киностудию, согласно уговору, "крышует" не Смирягин, а он, Зимин. Правда, Сапог клялся и божился, что не имеет к этому никакого отношения. Значит, Груздь что—то не поделил с подполковником, поэтому и поступил так нехорошо.

   Зимин знал и Смирягина и Груздева ещё по работе в ОБХСС и помнил вспыльчивый характер обоих. Возможно, это действительно результат ссоры, вспыхнувшей из—за малолетки? Но кому и зачем понадобился это неожиданный налет на киностудию? Неужели Ляпишев и Грузнов хотят забрать киностудию под себя? Лишить его пяти кусков зелени ежемесячно! Хотя зачем тогда телерепортаж? Это как—то не укладывается в обычные рамки. Или здесь какая—то хитрая многоходовая операция?

   Он тяжело задумался над непростыми вопросами. Ситуацию надо прокачать и ответить так, чтобы не повадно было вырывать у него жирные куски прямо изо рта.

   В тот же день ближе к вечеру Грузнов встретился с Валей, и они ещё раз обсудили Юлины проблемы. Валя сообщила, что побывала в педагогическом техникуме и беседовала с директором в качестве представителя компании. Тот согласился принять Юлю с условием, что компания бесплатно предоставит техникуму двадцать пластиковых окон. Валя ещё не говорила на эту тему с Данилиной, но попробует её уговорить. Идея устроить Юлю в техникум, Грузнову понравилась и он, в свою очередь, рассказал о своих успехах в расследовании дел, творившихся в детском доме.

   Они начали встречаться каждый день, но уже обсуждали не только Юлины проблемы. Валя стала реже ездить на могилу и больше не покупала стограммовых бутылочек, а только цветы и после двух недель встреч с Грузновым, начала подумывать над тем, удобно ли ей будет придти на свадьбу к Зое с новым кавалером. Все знали о её отношениях с Лёшей Матюшиным, и она опасалась, что сотрудники будут попрекать тем, что не прошло и сорока дней после его гибели, а она уже встречается с другим. Своими сомнениями она поделилась с Зоей, и та пожала плечами.

   — Ты что, совсем ненормальная? В свои двадцать три года уже крест на себе поставила? Никому вообще нет никакого дела до твоих личных дел, извини за тавтологию. Живи так, как считаешь нужным, и постарайся быть счастливой!

   Зое было всё равно, с кем встречается Валя, лишь бы та не пила. Валина забота о девочке по имени Юля трогала и Зоя согласилась на бесплатную передачу двадцати стеклопакетов педагогическому техникуму. В конце концов, если от этого зависит психологическое выздоровление её близкой подружки, то двадцать стеклопакетов — это не та цена, о которой стоило бы спорить, решила она и Юлю зачислили с первого сентября в педагогический техникум на второй курс, как закончившую девять классов средней школы.

   Между тем, приближался день свадьбы Зои и Мельникова, и Валя, окончательно решив пойти с Грузновым, позвонила ему домой. Взглянув на часы и увидев, что уже около часа ночи, она хотела уже положить трубку, как услышала в трубке его голос.

   — Дима, извини, я не посмотрела на часы. Ты уже спишь?

   — Правильней спросить: ещё спишь? Нет, я уже не сплю. Как только услышал твой голос, сразу проснулся. Что—нибудь случилось?

   — Нет, ничего не случилось. Просто я хочу тебя пригласить...

   — Я сейчас еду. Буду через полчаса.