Кое-что о тебе - Джулия Джеймс

Затем ФБРовец поинтересовался, отведены ли для свадебных гостей определенные номера.

– Да, невеста забронировала блок номеров в главном корпусе, – подтвердил менеджер. – Все приглашенные будут размещаться здесь.

– Отлично. Отмените бронирование для мисс Линд и дайте нам другой номер на имя Дэвида Уорнера. Поселите нас в «Башне», – Паллас имел в виду расположенное рядом семнадцатиэтажное здание.

– Дэвид Уорнер[20]? – переспросила Камерон после того, как управляющий вышел за ключами от их номера.

– Один из моих старых псевдонимов, – объяснил Джек.

– Ух ты… псевдоним. А кто тогда я?

– Полагаю, на эти выходные ты – миссис Дэвид Уорнер.

– Гм. Не уверена, что я из тех, кто берет фамилию мужа. Я еще не решила.

– На следующие два дня побудешь из тех.

– Так-так, а мистер Уорнер, похоже, любит покомандовать.

– Извините, – просунул голову в кабинет менеджер, – забыл упомянуть: в «Башне» все номера стандартные, не люксы. Вам, наверное, предпочтительнее две кровати вместо одной двуспальной?

Камерон с Джеком переглянулись, но ни один из них ничего не сказал.

Управляющий замялся на пороге:

– Если потребуется номер попросторнее, я всегда смогу перевести вас обратно в главный корпус.

– Нет, – покачал головой ФБРовец. – Нам желательно  держаться в отдалении от остальных гостей. А это высотное здание гораздо безопаснее. Никаких балконов, никаких окон, доступных снаружи, и один-единственный вход в номер.

– С двумя отдельными кроватями, – добавила Камерон, рассудив, что это самая благоразумная фраза.

– Отлично, – кивнул менеджер и опять исчез.

Двадцать минут спустя, когда путешественники принялись устраиваться, Камерон осознала, что решение «одна кровать или две» на самом деле не имело никакого значения. Основной момент: они с Джеком живут в одной комнате. А она-то воображала, будто находиться рядом с ним на четырехстах пятидесяти квадратных метрах особняка – это слишком близко.

Камерон с порога смотрела, как агент обследует встроенный шкаф и ванную комнату. Закончив проверку, Паллас направился к свидетельнице:

– Ну, что? На какой кровати?

– Извини, что?

Выражение ее лица рассмешило Джека:

– Которую из кроватей выбираешь? Я положу на нее твой багаж, чтобы ты могла распаковаться.

– А-а. Ту, что дальше от двери.

– Правильный ответ.

Наблюдая, как Паллас кладет ее чемодан, а затем забрасывает свою спортивную сумку на другую кровать, поближе к входу, Камерон внезапно ощутила… панику. До сих пор всякий раз, когда они с Джеком давали волю рукам, это случалось импульсивно, под влиянием безумных обстоятельств. Но сейчас, глядя на постели, Камерон поймала себя на сознательных размышлениях о том, о чем склонна думать одинокая тридцатилетняя женщина, оказавшись в гостиничном номере с мужчиной, к которому ее явно влечет – да и его, по-видимому, влечет к ней, – но с которым она еще не спала.

Несмотря на все колкости и браваду у нее появляются чувства к Джеку. А ведь только вчера – Господи, это точно было вчера?! – она заявляла Колину, будто между ней и Палласом исключительно физическое притяжение. Она и вправду обманывала саму себя. С  того момента столько произошло. Но еще никогда Камерон так сильно не желала ошибиться в чем-то, как сейчас.

Она доверила Джеку свою жизнь. Похоже, назрел следующий вопрос: можно ли доверить ему свое сердце?

Камерон смотрела, как Паллас бросает свернутые носки в один из ящиков тумбочки. Он уже снял пиджак, открыв глазам свидетельницы наплечную кобуру, и выглядел суперопасным специальным агентом. Но это бесхитростное занятие – складывание носков – на мгновение придало ФБРовцу вид обыкновенного парня.

– Ты в порядке? – спросил Джек, заметив, что спутница все еще стоит у двери.

– Да, конечно, – улыбнулась Камерон, приблизилась и остановилась между кроватями, осматриваясь. – Эта обстановка напоминает мне про стены Иерихона.

– Из Библии?..

– Нет, – рассмеялась она. – «Это случилось однажды ночью»[21].

– Я опять не понял. Что случилось ночью?

– Ну, помнишь, фильм «Это случилось однажды ночью»? – Джек отрицательно покачал головой. – Правда, не знаешь? Обязательно посмотри – это же классика. Герои Кларка Гейбла и Клодетт Колбер находятся в бегах и на ночь останавливаются в мотеле. Они не женаты, но ради приличий им приходится притворяться женатыми. Гейбл натягивает посредине комнаты веревку и вешает на нее одеяло, называя сооружение «стенами Иерихона».

Паллас растянулся на кровати, заложив  руки за голову. Ну конечно, будучи мужчиной, он с распаковкой вещей уже закончил, а Камерон только-только начала.

– И что же происходит в фильме дальше, после того как герой возвел стену? – полюбопытствовал агент.

– О, с этого места страсти накаляются. Кларк Гейбл спрашивает Клодетт Колбер, не хочется ли ей увидеть, как раздеваются мужчины. А потом снимает перед ней свою одежду.

– Похоже на душещипательное «мыло» для дамочек. Бьюсь об заклад, Уилкинс смотрел это кино раз десять.

– Вот и умница. Думаю, большинство мужчин могли бы почерпнуть пару-тройку полезных сведений из так называемого «мыла».

– Например?

– Например, как думают женщины. Что их заводит.

– Если я захочу узнать, о чем думает женщина, то просто спрошу ее. А если захочу узнать, что ее заводит,  – уголки губ Джека приподнялись в коварной улыбке, – что ж, спрошу и об этом.

– Хм-м-м, – проворчала Камерон по дороге в ванную. Невозможный человек – весь такой рациональный и здравомыслящий. Распаковав зубную пасту, щетку, шампунь и бальзам для волос, она выставила их на мраморный туалетный столик, как бы намекая, что за целый уикенд ей больше ничего не понадобится. Ну-у, Паллас ведь мужчина, ему ни к чему знать о ритуале, происходящем за кулисами.  И об остальных четырнадцати флаконах в ее чемодане.

Выйдя из ванной, она увидела, что агент стоит у окна, занимающего всю стену.

– Подойди на минуту, – махнул он рукой.

Камерон приблизилась. Паллас удивил ее, привлекши в объятия, спиной к своей груди, чтобы вместе посмотреть на улицу. Их номер выходил на яркие осенние холмы и сады и на залив Ист-Гранд-Траверс-Бей.

– Мне нравится этот вид, – хрипловато проговорил Джек ей на ухо.

Камерон откинула голову спутнику на грудь – такой редкостью была эта спокойная минутка с Джеком в отличие от хаоса, омрачавшего их жизни последние пару недель – и крепче прижала к себе его руки.

– Мне тоже.

   * * * * *

Для ужина, который последовал за репетицией церемонии, Эйми полностью зарезервировала бар «Ээри Лаундж», расположенный на шестнадцатом этаже «Башни», на расстоянии комфортно короткого спуска на лифте от номера Камерон и Джека. Однако ощущение комфорта испарилось, когда кузины невесты приперли почетную подружку к выходившему на залив панорамному окну, горя желанием сыграть в «Двадцать вопросов» о ее спутнике. С того момента, как Камерон появилась с агентом на репетиции, сестрички, опознавшие в Палласе парня с девичника, не давали ей проходу.

Она с облегчением ощутила на своем локте мужскую ладонь и услышала рядом знакомый голос:

– Извините за вторжение, дамы, но мне нужно на несколько минут позаимствовать у вас Камерон.

– Пожалуйста, позаимствуй меня на подольше, – шепнула она, когда Колин повел ее на противоположный конец зала, и поцеловала приятеля в щеку в знак приветствия. 

Поскольку Эйми попросила Колина выступить чтецом на свадьбе, он тоже присутствовал на предварительной прогонке, но у Камерон, забегавшейся от множественных обязанностей почетной свидетельницы, не выдалось возможности пообщаться с другом раньше.

– Хотела сказать еще на репетиции: ты сегодня невероятно стильный. Мне нравится твой темно-синий спортивный пиджак и этот галстук, – Камерон легонько подергала за предмет своего восхищения.

– Ричард подарил мне его на прошлое Рождество.

Камерон заметила в глазах друга боль, а ведь он чрезвычайно редко открывал свои чувства.

– У тебя все нормально?

Колин кивнул, удерживая ее взгляд.

– Просто... размышляю кое о чем. Гей тридцати с лишним лет, без пары, пятое колесо на свадьбе своей подруги – вот об этом. А вдобавок ко всему, я скучаю по Ричарду.

– Ричард дурень, – заявила Камерон, – а ты никакое не пятое колесо. С формальной точки зрения, у меня на этом мероприятии всего лишь фиктивный кавалер.

– При том, как ты выглядишь, недолго ему оставаться фиктивным, – хмыкнул журналист, оценивая ее коктейльное платье цвета карамели и высокие каблуки. Посредине процедуры выпрямления волос у раненой разболелось плечо, поэтому она собрала локоны обратно в пучок и вместо прически сосредоточилась на дымчатом макияже. – Удивляюсь, как это Паллас выпустил тебя из номера без того, чтобы как минимум на час не опоздать на репетицию.