Одержимость Беса - Ксения Богда

– Приехали, девушка, – тихо проговаривает мужчина, выдергивая меня из задумчивости, и я, расплатившись, выхожу на улицу.

– Добрый день, – приветствует охранник.

А я не могу ему даже ответить. Потому что внутри происходит страшное. Держусь из последних сил, чтобы не рухнуть на колени и не молить, чтобы все происходящее стало сном. Молча бреду по тропинке, присыпанной разноцветными листьями. Не верю, что только утром мы расставались с Гордеем на позитивной ноте, а уже через несколько часов все рухнуло.

Смахиваю слезы, а ветер противно жжет влажные щеки. Но мне все равно даже на то, что через несколько минут лицо может обветриться. Плевать.

В доме стоит тишина, значит, даже Лилия Петровна не увидит, в каком я состоянии, и меня это радует. Не хочу, чтобы меня кто-то видел, такую подавленную и раздавленную.

Закрываюсь в ванной и читаю инструкцию. Проделываю все нужные манипуляции и застываю возле зеркала в ожидании результата. Внимательно всматриваюсь в глаза.

Когда я успела влюбиться в Гордея? Как я умудрилась-то? А если ребенок реально есть? Что мне делать тогда?

Хотя…Я же сама хотела уходить от такого брака. Так чем сейчас плохой момент? Мне ткнули в лицо изменой мужа. В той мерзкой статейке откуда-то появляется фото после нашего посещения офиса Гордея. Когда я в его рубашке, но счастливая, и Гордей с соблазнительной улыбкой. И обратная сторона нашего брака: он сидит за столом, и его руку держит другая девушка. Ухоженная и опрятная, а не растрепанная жена, которую только что поимели, словно потаскуху.

Прижимаю ладонь к груди, потому что боюсь лишиться органа, от которого зависит моя жизнь. А я не готова умирать. Не в моем характере.

Опускаю взгляд на лежащий на краю раковины первый тест. В животе образовывается тяжелый, тугой, холодный комок. Сглатываю очередные слезы при виде положительного результата.

Остальные три показывают тот же результат. А дальше словно смотрю на себя со стороны. Выскакиваю из ванной и бездумно закидываю вещи в сумку. Окидываю комнату взглядом. Удивительно, но я не ожидала, что будет так сложно уходить.

Но чтобы выставлять себя дурой, это чересчур. И теперь нужно отвечать не только за себя. А Гордей ясно дал понять, что ребенок ему не нужен, поэтому единственный выход – сбежать. Потому что я не позволю ему распоряжаться моей судьбой. А я уверена, что известию о ребенке он будет не рад. Поэтому я не скажу ему о своей беременности.

Вспыхнувшая злость помогает мне собраться и выйти на улицу. Только вот у охраны на меня другие планы.

– Александра Степановна, вернитесь, пожалуйста, в дом и дождитесь возвращения Гордея Олеговича.

На крыльце стоит мужчина в строгом костюме, окидывает меня задумчивым взглядом, замечая у меня в руках сумку.

– У меня дела, и мне нужно ехать.

Стараюсь, чтобы голос звучал твердо и не дрожал. Но уже сейчас понимаю, что не получится обвести этого мужчину вокруг пальца, потому что он профессионал до мозга костей.

– Я понимаю, но вы сможете уехать после возвращения Гордея Олеговича. Пожалуйста, вернитесь в дом.

Раздраженно захлопываю дверь. Черт! У меня не остается сил бороться с ним. Плетусь обратно в комнату и закрываю дверь на замок. Пусть Гордей катиться к черту!

В одежде ложусь на кровать и устремляю взгляд в окно. Там мерно покачиваются почти обнаженные ветки деревьев. Кладу руку на плоский живот и все еще не верю, как могло так получиться. Не верю, но радуюсь, потому что останется от Гордея частичка в моей жизни. Какой уже смысл отрицать, что я люблю мужа и мне безумно больно уходить.

Но делить его с кем-то выше моих сил. Я просто не смогу жить и знать, что в какой-то момент он в номере развлекается с другой женщиной, пока я вечерами жду его дома.

Незаметно для себя проваливаюсь в сон, из которого меня выдергивает стук в дверь.

– Саш, – до боли знакомый голос посылает по спине волну мурашек, – открой дверь, малыш.

– Уходи, Гордей, – голос садится от слез, которых я достаточно пролила за день, – оставь меня.

– Сашуль, – слышу мольбу в его голосе и сажусь на кровати, – пожалуйста. Впусти меня.

– Зачем?

Встаю на непослушные ноги и плетусь к двери. Прижимаю лоб к прохладной поверхности и слышу тяжелый вздох мужа. Сердце болезненно сжимается.

– Ты же знаешь, что я дверь вышибу.

– Оставь меня в покое, Гордей! – повышаю голос и даже не скрываю боль в голосе.

– Саша, – слышится глухой удар, от которого подскакиваю на месте и отхожу на безопасное расстояние, – я вынесу эту дверь к чертовой матери!

Гордей тоже уже не сдерживает крика, и я закрываю уши ладошками. Сердце оглушительно колотится о ребра, и я мысленно считаю до пяти.

Дверь снова содрогается от удара.

– Что тебе нужно от меня? Вали к своей красотке!

Гордей рычит от досады, и я слышу его глубокий вдох даже через толстую дверь.

– Сама напросилась.

Его шаги удаляются, но это только больше заставляет меня насторожиться. Через минуту слышу, как в замке шурудит ключ.

Отбегаю в дальний угол комнаты и хватаю с тумбочки пульт от телевизора. «Отличное» оружие против мамонта.

На пороге возникает Гордей и окидывает меня быстрым взглядом. Я вытягиваю руку, и он громко фыркает.

– Что? Опять будешь кида’ться?

– Не подходи ко мне.

Но кто бы послушал! Он делает несколько шагов в мою сторону:

– Дай мне две минуты. Пожалуйста. Сашуль…то же для тебя тоже важно.

На глаза снова наворачиваются слезы, и мне хочется хорошенько пнуть себя под зад за то, что показываю свои чувства. Гордей тут же сгребает меня в объятия.

– Вали к своей курице!

Упираюсь ладонями и протестующе мычу, когда он ближе притягивает к себе.

– Две минуты. Ты же у меня умная девочка, Саш.

Звучит слишком громко во внезапно наступившей тишине. Но что-то в его голосе заставляет меня застыть и перестать вырываться. Муж убеждается, что я затихаю, аккуратно вынимает пульт из ослабевших пальцев и отступает. Я тут же обхватываю себя руками и беспомощно смотрю на него.

Гордей качает головой и достает телефон. Включает запись, и я слышу его голос. Другой женский сбивчиво объясняется ему в любви, говорит про статью, что она заказная, что это просто чтобы его себе вернуть.

– А фотографии? – севшим голосом спрашиваю я.

Потому что все слишком просто. Не может так быть.

– Они старые, Саш. Я не буду отрицать, что когда-то я был близко знаком с этой девушкой, но она в