Новый Мир ( № 8 2008) - Новый Мир Новый Мир

Переводов “Гамлета” на русский существует множество, разбирать их здесь нет никакой возможности. Коротко остановлюсь на самых известных. Перевод Лозинского, один из самых точных по смыслу и “эквилинеарности” (соблюдению счета строк), страдает временами насилием над языком и неуклюжими конструкциями, то есть нужный компромисс между точностью и художественностью не всегда достигается. Перевод Пастернака я бы, выразившись с предельной осторожностью, назвал недобросовестным. Для такой работы требуется знание языка оригинала, в каком-то смысле превосходящее то среднее, каким располагает образованный носитель этого языка. Ничего подобного мне в Пастернаке заподозрить не удается. Другой, очень важный для меня упрек: отсутствие в его переводе того, что я бы назвал “священным ужасом”, — ощущения разницы в масштабах между собой и объектом перевода. Гордыня в подобных случаях создает непреодолимое препятствие.

И еще одна исключительно важная деталь. Все предыдущие переводчики

оставляют у читателя впечатление, что они переводят некий общеизвестный оригинал. Между тем оригинала “Гамлета” не существует. Есть три разные версии, довольно трудно совместимые, и различные более или менее авторитетные из них компиляции. Основы этой текстологии переводчик просто обязан знать. Мой перевод выполнен, с парой мелких отступлений, по одной из достаточно авторитетных — версии Шекспировской Фолджеровской библиотеки в столице США под редакцией Барбары Моуэт и Пола Верстлайна.

Я бы сравнил переводы Шекспира с восхождением на Эверест с одной существенной разницей. Любое из предыдущих восхождений не отменяет нужды в последующих. Но на Эверест все-таки взошли, а Шекспир — из тех вершин, которые нам никогда не взять. Но мы будем стараться. Если мне удалось взойти чуть выше, моя функция выполнена, и единственное, что мне доставит еще большую радость,-— это чужая победа надо мной.

Алексей Цветков

Акт пятый. Сцена вторая

Входят Гамлет и Горацио.

Гамлет

Ну вот и все. Теперь могу продолжить —

Ты не забыл, о чем я говорил?

Горацио

Я помню все, милорд!

Гамлет

Я там лежал, а в сердце шла война

И сон гнала из глаз. Я был мрачней

Мятежника в оковах. Торопливо —

Порой и опрометчивость права,

И торопливость не во вред, коль скоро

Хиреют наши планы — в этом есть

Урок, неведомое божество

Нам правит замыслы...

Горацио

Наверняка.

Гамлет

Я вышел из каюты,

Закутавшись в свой плащ, впотьмах нашел,

Где эти двое спали, и пошарил

У них в имуществе, затем вернулся

Опять к себе, где, позабыв манеры

От страха, вскрыл врученный им пакет

С инструкциями. Там лежал приказ —

О, подлость королевская, Горацио, —

Со ссылками на тысячу причин

Равно с английской стороны и с датской,

С ушатом грязи в сторону мою —

Мол, тотчас по прочтении, не медля,

Не потрудившись заострить топор,

Отсечь мне голову.

Горацио

Не может быть!

Гамлет

Да вот оно, посмотришь на досуге.

(Вручает ему письмо.)

Ну, хочешь знать, что я затем предпринял?

Горацио

Прошу, скажите.

Гамлет

Итак, в их гнусный невод угодив —

Они уж вон куда зашли, пока я

Мозгами пораскидывал, — я сел,

Придумал новый текст и написал.

Я раньше думал, этот почерк вязью

По чину крючкотворам, и пытался

Изжить его, но тут он сослужил

Мне службу. Не желаешь ли узнать,

Что я там написал?

Горацио

О да, милорд.

Гамлет

Настойчивую просьбу короля

Любезному английскому вассалу,

Чтоб впредь цвело и крепло древо дружбы,

Чтоб мир гирляндой в колосках пшеницы

Их обоюдный овевал союз

И прочие чувствительные “чтоб”,

А по ознакомлении с письмом

Без болтовни и лишних проволочек

Подателей сего свести на казнь

Без покаянья.

Горацио

А с печатью как же?

Гамлет

И тут мне провиденье помогло —

Я сохранить сумел отцовский перстень,

И датская печать на нем точь-в-точь.

Поставил подпись, все, как было раньше,

Сложил, поставил оттиск и вернул

Без подозрений. Утром приключилось

Сраженье. Ну, а дальше все тебе

Уже известно.

Горацио

Прощайте, Розенкранц и Гильденстерн?

Гамлет

Их слишком увлекала эта роль,

Чтоб отягчать мне совесть. Эту гибель

Их собственные козни навлекли.

Для мелюзги опасно очутиться

Меж молотом и наковальней в миг

Сближения.

Горацио

Ну и король у нас!

Гамлет

Тогда скажи, не долг ли мой прямой —

Ведь он убил отца и скурвил мать,

Сгубил во мне на выборы надежду

И подлым трюком выставил силок

На жизнь мою — не прав ли буду я,

Убив его? Не преступленье разве

Позволить этой язве мирозданья

Бесчинстовать и впредь?

Горацио

Его король английский должен вскоре

Оповестить, чем дело увенчалось.

Гамлет

Да, вскоре — тем важнее промежуток.

Всей жизни — сосчитать до одного.

Но мне ужасно совестно, Горацио,

Что я с Лаэртом дурно поступил.

Его судьба — прямое отраженье

Моей. С ним нужно будет помириться.

Уж больно выставлял он напоказ

Свою печаль и скорбь.

Горацио

Кто там, войдите.

Входит Озрик, придворный, со шляпой в руке.

Озрик

Добро пожаловать в Данию, ваше высочество.

Гамлет

Покорнейше благодарю, сударь. (В сторону, к Горацио.) Тебе известно это насекомое?

Горацио (в сторону, Гамлету)

Нет, сударь.

Гамлет (в сторону, Горацио)

Ты ближе к благодати, потому что знать его — порок. У него много земли, и плодородной. Если зверь — царь зверей, ему выставляют кормушку в

королевской трапезной. Он невежа, но хозяин обширной грязи.

Озрик

Любезный государь мой, если осмелюсь отвлечь ваше высочество, у меня есть кое-какие известия от его величества.

Гамлет

Я выслушаю их, сударь, со всем присущим тщанием. Шапочку-то употребите — она ведь для головы.

Озрик

Благодарю, ваше высочество. Уж очень жарко.

Гамлет

Да нет же, поверьте мне — очень холодно, ветер-то северный.

Озрик

А ведь правда довольно холодно, действительно.

Гамлет

А вот мне сдается, что весьма знойно и жарко для моей конституции.

Озрик

Чрезвычайно, милорд. Жуткий зной, скажу я вам. Милорд, его величество просил меня вас оповестить, что он заключил на вас изрядное пари. Дело обстоит так...

Гамлет

Сударь, прошу вас. (Указывает на шляпу Озрика.)

Озрик

Ах нет, милорд, ей-богу, мне и так хорошо. Сударь, ко двору только что прибыл Лаэрт, поверьте мне, образец благородства, преисполненный замечательных качеств, весьма тонкого общества и достойного обхождения. Право, если говорить о нем проницательно, он являет зерцало дворянства, ибо вы найдете в нем полное содержание всего, что приличествует благородному лицу.