Единственная на всю планету-2 - Геннадий Ищенко

— А что он сказал? — спросила Ольга. — Мама?

— Какая мама? — сердито сказала Людмила. — Он довольно четко назвал мое имя! Чему ты так удивляешься? Сколько раз вы при нем меня называли по имени? А кошачья глотка может издать любой звук. Не слышала, как они орут? Я тебя предупреждала, что вы с ним влипните в неприятности! Поставьте хотя бы пароль!

— Сегодня же поставлю, — пообещала Ольга. — Слушай, Люда. — Послезавтра от нас привезут одну девушку. Звякни потом мне о том, как ее устроили, чтобы я не беспокоила с этим твоего отца.

— Что еще за девушка? — спросила Людмила. — И почему ты думаешь, что ее привезут к нам на квартиру?

— Она не имеет документов и очень плохо знает нашу жизнь, — пояснила Ольга. — Настоящая дикарка, есть даже татуировки. Но сама чертовски красива. Мы ей помогали и хотели взять с собой, но на мужчин ее красота действует разрушительно, вот я и решила от греха подальше…

— Отправить ее к нам, — закончила за нее Людмила. — Спасибо тебе большое!

— У нас все мужики заняты, — виновато сказала Ольга. — А если на нее западет Виктор, для тебя это не страшно: у нее от него никогда не будет детей.

— Ты плохо знаешь моего отца. Он с матерью после ваших обработок ни одной ночи не пропускал.

— Я тебе немного не так сказала, — вздохнула Ольга. — У нее вообще ни от кого не будет детей. Если она у вас задержится, постарайся с ней подружиться. Твой отец будет о ней многое знать, а о чем сказать тебе, пусть решает сам. Она неплохая девушка, и очень одинокая.

— Вас самих когда ждать?

— С десятым классом мы разделались, а через месяц есть планы сдать экзамены за одиннадцатый. Отец уже увольняется, поэтому скоро нас здесь ничего держать не будет. Разве что друзья, но у меня есть планы в скором времени забрать их к себе. Извини, но по скайпу ни о чем серьезном болтать нельзя. Через месяц встретимся, тогда наговоримся. Да, кстати, как у тебя дела с сыном Рогова?

— А ты о нем откуда знаешь? — сузила глаза Люда. — Отец разболтал?

— Он пытался разобраться в том, что с тобой произошло, — смутилась Ольга. — Об этом парне говорилось вскользь. Мол раньше нравился, а сейчас отшила. Он и этим был доволен, и вообще твоей новой личностью.

— Мелкий тип, — сказала Люда. — Он мне нравился, потому что была дурой. Стоило поумнеть, сразу разонравился. Если честно, мне в школе совсем неинтересно учиться. Сама учеба не вызывает никаких затруднений и почти не требует времени, кроме того, которое просиживаю на уроках, а одноклассники… мне с ними совсем не о чем говорить. Может быть, и мне закончить класс экстерном? Поможете?

— Поможем, — пообещала Ольга. — Ладно, ты извини, но мы еще только приехали из города и никого, включая самих себя, не кормили. А еще везти продукты отцу. Давай ты мне позвонишь после приезда девушки? Тогда и поговорим.

Разборку с котом она отложила на более позднее время, решив съездить к отцу пока светло. Нор уже убрал большую часть продуктов в холодильник, а те, которые нужно было отвезти отцу, уместились в одну сумку.

— Давай по-быстрому съездим, а потом займемся всем остальным? — предложила Ольга другу. — Чтобы потом уже никуда не дергаться.

Они прихватили сумку с продуктами, надели свои куртки и пошли в гараж за снегоходами. На то, чтобы выехать на них со двора и закрыть ворота, ушло не больше пяти минут, на саму поездку времени потратили еще меньше.

— Здравствуй, папа! — Ольга встала на цыпочки и поцеловала отца в заросшую щетиной щеку. — Я тебе в холодильник заброшу продукты, а потом мы увезем часть своих вещей.

— Подожди, торопыга! — остановил ее отец. — Садись на стул. Что у вас случилось? Из-за чего звонил Сергей? Отвечай, во что вы еще вляпались?

— Абсолютно ни во что, — ответила дочь. — Точнее, из-за моего лечения будет сильный шум, но со мной напрямую никто ничего связать не сможет. Избили до полусмерти одного из моих учеников.

— Плохо учила, — с осуждением сказал отец. — Или вы его не обрабатывали?

— Может быть, и плохо, — согласилась Ольга. — Только за три месяца из увальня не сделаешь первоклассного бойца. Драться один на один я его научила, но групповых схваток у нас не было, просто не успели до этого добраться. Кроме того, он не ожидал нападения и проявил беспечность. Врезали сзади монтировкой по голове, а когда потерял сознание, долго били ногами.

— Очень мягкие законы! — сказал Егор. — Таких зверей нужно просто уничтожать!

— Золотые слова, — согласилась дочь. — Полностью с тобой согласна. К сожалению, их пока не нашли. А парню грозила инвалидность. Вот я его немного подлечила, а Сергею сказали, что были в кино.

— Зачем ему было врать? — не понял Егор. — Сказала бы правду.

— Нельзя было ничего рассказывать, — вздохнула Ольга. — У них кто-то убил поганца, мать которого на нас наезжала. Причем в то же самое время. Сергей нас не по своей инициативе опрашивал, а по просьбе следователей. Если признаться, то никакого алиби у нас не будет. Доказательств тоже никаких, но пятно на нас останется. Если расскажем, то подставим себя, а если Сергей решит нас прикрыть, подставляется уже он. И кому это нужно?

— Действительно никому, — согласился Егор. — А кто может подтвердить твои слова насчет кино?

— Если билетерше покажут наши фотографии, она нас вспомнит. И таксист поклянется, что отвозил нас на два часа раньше, чем на самом деле. Я им только дала по одному ложному воспоминанию, больше ничего не было.

— Ладно, иди заниматься вещами, — сказал отец. — Саше, я думаю, об этом лучше не говорить. Да, вы снегоход пригнали?

— Приехали на двух, — ответила Ольга. — Назад уедем на одном. Еще один пригоним завтра уже для себя. Пап, если у тебя будет время, тоже начинай разбираться с вещами, хотя бы со своими. А когда приедет Саша, все сразу перевезем.

С вещами разбирались с час, пакуя все в полиэтиленовые мешки.

— Оля, зачем тебе это барахло? — спросил Нор, когда они уже почти закончили работу и собрались уезжать. — Кому нужны старые куклы?

— Мне нужны, — ответила она, пряча в освободившуюся от продуктов сумку две куклы. — Ничего вы, мужчины, не понимаете! Разве дело во внешнем виде? Матерчатую куклу сшила мама, когда мне было пять лет. И она с ней возилась не потому, что не было покупных, просто хотела для меня сделать что-то свое! А пластиковая… это моя Маша. Я ей все свои тайны доверяла, а когда умерла мама, мы с ней вдвоем лежали под одеялом и плакали. И от ее слез мне становилось легче. И попробуй мне что-нибудь сказать! Поругаемся насмерть!

— Да что ты, малыш! — Нор бросил мешок с вещами, подошел к девушке и обнял. — Если они для тебя дороги, как память, я разве против! У меня от родных не осталось ни одной вещи, только воспоминания. Пошли одеваться и домой. Я уже проголодался, да и прочая живность сейчас начнет себе готовить самостоятельно. Твой Уголек вполне может опять забраться в холодильник и сожрать купленную сегодня сметану.