Без сценария. Эпическая битва за медиаимперию и наследие семьи Редстоун - James B. Stewart
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это также означало бы разрушение наследия Самнера. Победа над Барри Диллером в приобретении легендарной киностудии стала венцом долгой карьеры Самнера в области заключения сделок. Джордж Абрамс предупредил Даумана, что Самнер никогда не продаст Paramount, даже миноритарный пакет акций, если только цена не будет непомерно высокой, и Абрамс поддержит Самнера в этом вопросе. Пока Самнер жив и юридически дееспособен, даже если он ослаблен, было бы просто немыслимо действовать без его поддержки - особенно с возвращением Шари.
Всего через несколько дней после того, как Дауман сменил Самнера на посту председателя, он явился в особняк Самнера без предварительной записи. Он не хотел, чтобы Шари знала о его приезде и рисковала, что она будет присутствовать при его появлении. Дауман спросил Ягелло и других медсестер, можно ли им с Самнером уединиться, и Ягелло вышел из комнаты, но расположился в соседнем дверном проеме (он никогда не выпускал Самнера из виду), где и стал свидетелем последующего разговора.
Самнер сидел в кресле у окна гостиной с включенным телевизором. Дауман наклонился и намеренно повернулся спиной к Ягелло, которого он считал шпионом Шари. Дауман прошептал Самнеру на ухо, чтобы Ягелло не услышал его слов.
По словам Даумана, он сообщил Самнеру, что получил значительный интерес от сторон, желающих приобрести миноритарный пакет акций Paramount по цене, которая будет экстренно оценена для студии. Он попросил у Самнера разрешения созвать заседание совета директоров для обсуждения этой возможности.
Самнер кивнул в знак согласия. Во всяком случае, именно об этом Ягелло впоследствии сообщил Шари.
Дауман повторил просьбу, чтобы убедиться, что Самнер понял, и тот снова кивнул.
В ходе телефонной встречи 22 февраля Дауман проинформировал совет директоров Viacom о сути своего плана в отношении Paramount и о своем взаимодействии с Самнером. На телефонном разговоре присутствовали и Шари, и Самнер, но, как обычно, Самнер ничего не сказал. По словам Даумана, он объяснил свои планы в отношении Paramount и спросил Самнера, понял ли он их, что и послужило причиной кивка, свидетелем которого был Ягелло. Шари не услышала в презентации Даумана ничего о продаже крупного пакета акций Paramount. Совет директоров, включая Самнера, единогласно проголосовал за продолжение переговоров, за одним исключением: Шари проголосовала против.
На следующий день компания Viacom объявила о том, что к ней обратились несколько неизвестных стратегических инвесторов, заинтересованных в приобретении доли в студии. В служебной записке, разосланной по всей компании, Дауман рассказал о дополнительном капитале , который поможет расширить производство и открыть неопределенные "творческие возможности" для сотрудников Viacom, но ничего не сказал о размере доли, которую он планирует продать. Акции Viacom подскочили на 5 процентов на фоне этой новости.
Несмотря на конфликт с Шари, Дауман, насколько он мог судить, оставался в хороших отношениях с Самнером. В первую неделю марта Дауман снова встретился с Самнером. На этот раз Самнер был " почти полностью лишен реакции и вообще не мог полноценно общаться", - утверждал Дауман.
В ходе последующих обсуждений с некоторыми членами совета директоров Дауман заявил, что хочет продать не небольшой пакет акций, а 49%, или почти половину. Когда эта информация дошла до Шари, она была ошеломлена. Учитывая высокую цену, о которой говорил Дауман, его аргументом было то, что Viacom должна привлечь как можно больше капитала, сохранив при этом контроль над студией. Но Шари чувствовала себя введенной в заблуждение. Она полагала, что он продает небольшой пакет акций Paramount, возможно, 10%. Продажа такого большого пакета акций противоречила всему, что она знала о своем отце. Он любил содержание. Он любил снимать фильмы. Он любил бизнес. Он даже хотел управлять им из могилы. И вот теперь, после шепотного инструктажа, проведенного Дауманом, он хочет продать почти половину своей драгоценности и разделить принятие решений с другим инвестором?
Шари встретилась с отцом, чтобы обсудить планы Даумана. По ее словам, он был потрясен предложением о продаже столь крупного пакета акций не меньше, чем она, а может быть, и больше. Для Даумана вести тайные переговоры о продаже столь крупного пакета акций Paramount было предательством, столь же непростительным, как и роман Холланда с Пилгримом, особенно со стороны человека, которого он считал сыном. То же самое он чувствовал и по отношению к режиссерам, которые, казалось, шли на поводу у Даумана, даже к таким старым друзьям, как Джордж Абрамс и Билл Шварц.
Учитывая психическое состояние Самнера и его проблемы с общением, трудно сказать, насколько он знал или понимал все тонкости предложенной Paramount сделки. Но несомненно, что так же быстро, как против Холланда и Херцера, Самнер ожесточился против Даумана и Абрамса, своего адвоката и доверенного лица на протяжении 53 лет. Самнер, в своей типично нецензурной оценке, сказал, что Дауман теперь "чертов мудак".
"Как он может это делать?" Sumner asked his daughter. "Я контролирую совет директоров. What do I do?"
"Это ваша битва, а не моя", - ответила Шари. Она была занята воспитанием семьи и управлением своей венчурной компанией. "У меня новая жизнь".
Самнер, видимо, догадывался, что предстоящая битва потребует от него большей физической выносливости и душевной решимости, чем он мог сейчас проявить.
"Шари, ты должна это сделать", - настаивал он. "Ты должна это прекратить".
Для Шари это был момент, когда он наконец сказал: "Шари, я доверяю тебе".
"Я сделаю это для тебя", - сказала она.
ЭПИЗОД 6.
"Публичный спектакль"
11 марта 2016 года юристы Loeb & Loeb Габриэль Видал и Эми Кох отправились с адвокатом по судебным делам Робом Клигером на встречу с Самнером в его особняк в Беверли-Парк. В тот день в Южной Калифорнии было нехарактерно много ветров и проливных дождей, поэтому, преодолев въездные ворота, они подъехали к гаражу. Самнер ждал в гостиной, сидя в своем любимом кресле, и смотрел программу CNBC на большом экране телевизора.
Клигер никогда не встречался с Самнером, и его внешний вид стал для него шоком. Он выглядел очень хрупким. Большую часть разговора вел Видал, а когда Самнер отвечал, он лишь хрипел. К счастью, Ягелло был готов переводить.
До этого момента Видал возглавлял юридическую защиту Самнера по иску Герцера. Но судья Коуэн, ознакомившись с отчетом Рида об остроте ума Самнера и назвав его детали болезненными для чтения, отклонил ходатайство Самнера о прекращении дела. Он отметил, что обе стороны
