Свадьба отменяется. Осада - Вера Чиркова

А сейчас Брант уже не спал, сидел неподалёку от входа и мрачно изучал огромную дыру в камзоле.

– Как ты себя чувствуешь? – вглядываясь в недовольное лицо друга, опустился рядом герцог, неслышно подойдя по мягким коврам.

– Тебе честно сказать? Как дурак. Стоял на плечах Азарила и вдруг очутился лежащим на куче подушек в шёлковом шатре. Ничего не знаю, ничего не помню, в камзоле дыра и кровь, а я цел!

– Тебя вылечил мой кузен, – выразительно указав глазами на слегка разошедшиеся полы шатра, пояснил Дорд. – его светлость хоть пока и ученик, но лекарь неплохой.

Брови капитана изумлённо поползли на лоб, а взгляд выразил целый букет чувств от недоверия до восхищения.

– Похоже, я проспал много интересного. Когда это было?

– Сегодня ночью. – Герцог старался отвечать коротко и в то же время дать другу как можно больше сведений о произошедшем. – Тебя ранили, а потом выяснилось, что на дротик наложено заклинание. Потому ты и спал. А чуть позже Шерт подбил лазутчика, но его допросить не получилось, тоже заклинание. Поэтому мы привезли парнишку сюда. Это лагерь соотечественников жены лорда Даннака. А вот бандиты оказались наёмниками Совета, если я правильно понял.

– Вот как. – Брант на несколько минут задумался. – Нужно будет выяснить… – он оглянулся на вход и закончил неожиданно: – выяснить, где тут можно умыться и купить какую-нибудь одежду.

– Идём, – оглянувшись на спавших, решил Дорд, не отпускать же Дрезорта одного, и протянул другу камзол Райта: – Вот, надень пока.

Сидевший рядом с шатром степняк при виде выходящих гостей немедленно вскочил и шагнул навстречу. Однако в его узких чёрных глазах не было ни подобострастия, ни угодливости, лишь спокойное достоинство воина.

– Где тут можно умыться… ну и всё остальное? – по-ошемски спросил Дрезорт, и герцог подавил усмешку.

Поистине таланты капитана неисчерпаемы.

– Брант! – Выскользнувший из соседнего шатра Даннак, не стесняясь, сгрёб капитана в свои медвежьи объятия. – Смотри-ка, совсем здоров! А я как раз хотел пойти, посмотреть… Вы умываться? Я тоже.

После прогулки гости направились было назад к своим шатрам, но сопровождающий замотал головой и коротко сообщил, что их ждёт хан.

«Как это он так быстро сумел сюда добраться?» – Ещё не успел задать сам себе ехидный вопрос герцог, а глаза уже отметили и заторопившихся воинов, рванувших по каким-то срочным делам, и серьёзных парнишек, ведущих в поводу взмыленных коней.

– Сюда, – поднимая полог самого обычного походного шатра, пригласил проводник, и они спокойно прошли внутрь.

Какие бы известия ни ожидали их там и чем бы ни окончился разговор со своенравным ханом, показывать окружающим какие-то сомнения вовсе не лучший способ для создания хорошего впечатления.

– Садитесь. – По виду хана невозможно было сказать, что он скакал несколько часов подряд.

Однако… если присмотреться, можно заметить и непросохшие капельки воды на шее, и необмятость простого полотняного халата, явно всего несколько мгновений назад натянутого на освежённое после дороги тело.

В срединных королевствах ходила едкая шутка про степняков, умеющих омыться одной кружкой воды, но Брант точно знал, что такое возможно. Хотя вряд ли подобная экономия требовалась хану.

– И кто из вас мой зять? – дождавшись, пока гости усядутся, с показным равнодушием поинтересовался Дехтияр, одновременно делая знак вошедшему с подносом прислужнику.

– Князь Даннак Тардигар, – почтительно склонил голову северянин, но в его голосе прозвучало столько достоинства, что показная почтительность не смогла бы никого убедить.

Тьма, так он князь! Странно, почему Гизелиус не просветил их на этот счёт? Или считал неважным? Ну не может же быть, чтобы просто забыл!

– Вот как! – Вряд ли хан удивился на самом деле, наверняка уже всё донесли встречавшие его со свежими лошадьми подданные, не похожи были те кони, которых видел Дорд, на скакавших несколько часов. – И чем же моя Тай сумела покорить такого славного воина?!

– Ничем, – сообщил лурденский князь.

Дорд даже глаза вытаращил от такого заявления, да он с ума сошёл, что ли, этот северянин, говорить такое отцу жены?

– На тот момент, когда на нас напал шаман Каражай, она была ничем не лучше принцессы Зальмии, леди Церцилии и целой кучи других, не менее знатных и богатых невест, – обыденным тоном пояснил Даннак и, слегка виновато улыбнувшись, добавил: – А вот когда портал выбросил нас в море, и я сумел рассмотреть её поближе…

Даннак на минуту смолк, скулы его затвердели, а глаза упрямо сощурились, выдавая внутреннее напряжение.

– Теперь она – моя Тай, и я никому её не отдам… пока жив.

– Я хочу войти! – В раздавшемся снаружи заявлении можно было расслышать рычанье степной кошки. – Отойди!

– Пропустите её! – Негромкий приказ хана немедленно был услышан, и в шатёр ворвался вихрь разноцветного шёлка. – С возвращением, дочка!

– Это не возвращение. – Тайлихон легко скользнула к мужу и встревоженно заглянула в его глаза. – Мы шли в другую сторону, просто на нас напали.

Даннак немедленно притянул жену к себе и, усадив рядом, крепко обнял за талию.

– Твой муж не смог тебя защитить? – Хан разговаривал так же холодно и безучастно, но по появившимся в уголках глаз лучикам можно было догадаться, что он едва сдерживает улыбку. – И почему ты так неприлично себя ведёшь при посторонних мужчинах?

– Отец, – Тай была настроена очень воинственно, – мой муж может один побить четверых воинов, и мы легко разогнали бы тот отряд, если б с ними не было магов. И перестань уже играть в страшного хана… Я прекрасно знаю, что твои люди всю ночь не спали, чтобы выяснить всё про Дана и его семью. Да и про остальных моих спутников тоже. Вот, знакомься, это капитан Дрезорт… Брант… прости, сразу не сказала, я так рада, что ты выздоровел!

– Я тоже, принцесса, благодарю, – тепло улыбнувшись, прижал руку к сердцу Брант.

– А это секретарь герцога Анримского… лорд Кайдинир. Сам герцог ещё спит, наверное. А ещё с нами едет старший брат Дана князь Азарил и граф Данжерон.

– Я рад приветствовать в своих владениях таких достойных людей, надеюсь, они останутся довольны нашим гостеприимством. Но хочу заметить, князь… я разочарован, – Дехтияр делано вздохнул, – в своей дочери. Раньше она никогда не позволяла себе так много говорить в присутствии мужчин.

– Это я ей приказал, – немедленно вступился за жену северянин, подарив Тай нежный взгляд. – Как выяснилось, значительно полезнее для дела, если она сразу рассказывает всё, что знает, чем когда молчит.

Несколько минут хан молчал, внимательно рассматривая прильнувшую к незнакомому плечистому мужчине дочь, и пытался справится с собой. Конечно, он очень рад за Тай. Дочери повезло: мужчина, который её выбрал, похоже, искренне любит девочку, во всяком случае, успешно обошёл все каверзные вопросы и ловушки, которые пытался подбросить ему хан.

Но как же обидно и больно сознавать, что существо, которое ты обожал, берёг и лелеял целых восемнадцать лет, больше уже не будет считать тебя самым сильным и умным мужчиной на свете!

И скоро уедет куда-то на край света, в холодные каменные ущелья, где месяцами лежит снег и солнце выглядывает только на пару часов в день! А его внуки… возможно, никогда не увидят, как хороша степь ранней весной, когда вся даль алеет нескончаемыми полянами тюльпанов и маков.

Но у него никогда не повернётся язык сказать ей «нет»… Этих двоих уже накрепко связала общая тайна и ведёт своей дорожкой, торопя совершить те же открытия и ошибки, какие совершили сотни поколений до них.

– Я признаю ваш союз, – сообразив, что молчит слишком долго, важно произнёс хан, – а насчёт приданого мы поговорим наедине… после завтрака.

– Спасибо, отец! – Тай вскочила и в три прыжка оказалась возле хана.

Обвила руками шею, чмокнула в смуглую щёку. И, смутившись под его укоризненным взглядом, упорхнула под надёжное плечо мужа.

– Благодарю вас, хан, – уже привычно прижав к себе жену, склонил голову Даннак, – а насчёт разговора… не знаю пока, как повернутся события… Каражай увёл с собой нашу младшую сестру… и мы намерены сделать всё, чтобы её освободить. А потом… если нам всё удастся, я собирался пожить тут до весны. Тай трудно будет сразу оказаться среди снегов моей родины… у нас уже наступила зима. Поэтому торопиться нам некуда.

Это заявление северянина совершенно примирило хана с поспешным замужеством дочери и заставило сильнее зауважать зятя. Немногие мужчины способны на такую жертву ради жены, даже самой любимой. Отказаться от возвращения к родичам, друзьям и привычному образу жизни для большинства мужчин не просто трудно, а невероятно трудно. Почти невозможно. И хотя всегда находятся авантюристы и любознательные непоседы, готовые в погоне за новыми впечатлениями в любой момент сорваться с насиженного места, их всё же намного меньше, чем тех, кто ни за какие деньги не променяет родную кривую яблоню на роскошную пальму чужих мест.