Бес предела - Василий Головачев

Небольшой экран ноутбука покрылся бисером. В его глубине загорелась знакомая зелёная звезда, пустила облако звёздочек поменьше, превратившихся в буквы русского языка.

«Ваши женщины у нас. Не ищите их, они находятся под надёжной охраной. Даём сутки на размышления. Согласитесь с нами сотрудничать – позвоните по номеру…»

Горсть звёздочек сформировала номер мобильного телефона.

Саблин торопливо записал его на свой мобильный.

Буквы текста в глубине экрана расплылись зеленоватыми дымками.

Центральная звезда превратилась в щелевидный глаз и погасла.

Саблин оттолкнул Прохора от стола.

Однако на сей раз диск не взорвался. Его владельцы решили не пугать объект преследования лишний раз, он и так был поставлен в положение, из которого не было выхода.

Саблин включил свой телефон:

– Пётр Максимович? Это Саблин. Пробей по вашей базе номерок. – Данияр продиктовал номер телефона, который дали похитители Усти и Валерии. – Только тихо, без ажиотажа.

– А если они узнают? – пробормотал Прохор, вынимая диск и выключая ноутбук.

– Судя по всему, они не предполагают иного решения, – сказал Саблин. – Уверены, что ты согласишься.

– У меня есть выбор?

– Нам дали сутки, за это время многое может измениться, так что мы ещё не проиграли. Займи себя чем-нибудь, а надумаешь выйти из дома – предупреди.

Прохор подставил ладонь, и Саблин хлопнул по ней своей ладонью.

Десятизначный Армстронг

Замысел найти ДД и выработать с ним план действий окончательно созрел к вечеру, когда Юстина в очередной раз заявила по телефону, что не может связаться с Устей.

Прохор выругался в душе, понимая, что время уходит, а у них нет ни одной идеи, способной изменить ситуацию во втором числомире.

– Всё равно пробуй.

– Не бесись, я не виновата.

– Я не бешусь, я переживаю. Когда тебя ждать?

– Буду к девяти. Купил, что я просила?

– Купил. – Прохор не стал признаваться, что в магазине на него напали «шестёрки» Охотников. – Я потушу овощи или приготовлю овощное рагу.

– Сделай милость. – Юстина выключила телефон. Она тоже была расстроена отсутствием результата и говорила суше обычного.

Прохор вернулся к компьютеру, доделал расчёты нового материала, обещанные завлабу, потом торопливо покрошил овощи на сковороду и поставил её на плиту. Тут его и осенило прыгнуть в Бездны и поискать ДД.

Подготовка заняла ровно столько времени, сколько тушились овощи.

Прохор торопливо попробовал рагу, показал сам себе большой палец, оценив вкус блюда, озаботился присутствием стакана минералки на столе и прилёг на диван. Можно было до возвращения Юстины побегать по числопаутине.

В принципе он уже обошёл ближайших «родичей», начиная с пятого и кончая семнадцатым: они с Прохором-2 поделили визиты, второй взял чётных, а ему достались нечётные. Поэтому не было необходимости навещать их ещё раз. Трое «братьев» поняли его предупреждение сразу, поверив в существование Числовселенной, остальным пришлось читать лекции о реальном порядке вещей, но никто из них спорить с «лектором» не стал, несмотря на мистическое появление в голове «духа» из одиннадцатого числомира.

К сожалению, немногие из них имели возможность нанять телохранителей, а половина и вовсе была не знакома с Саблиными, коих искал по числомирам Данимир с той же целью: уговорить «родичей» создать отряды самообороны.

Какое-то время Прохор колебался – не зайти ли ко второму «родичу». Но мысль, что он может не успеть до возвращения Юстины найти ДД, вернула его к первоначальному замыслу.

Тем не менее, проверяя кондиции, Прохор поначалу на минутку «заскочил в гости» к Прохору-1111, с которым познакомился в Узилище.

Прохор «четыре единицы» в своём числомире служил во внешней разведке в звании майора. Фамилию здесь он носил Смирманящий и жил в Москве. Судя по окружению и разговорам, он в настоящий момент находился на совещании у старшего по званию, и отвлекать его своим появлением Прохор не стал. Передохнув немного, он сосредоточился на самом глубоком в своей жизни погружении в Бездны. До этого случая он считал главным своим достижением нырок в восьмизначный Армстронг, мир которого представлял собой гигантскую каплю воды.

Скольжение вдоль трансперсональной линии «родственников» в глубины Числовселенной заняло определённое время. По ощущениям математика, весь переход из родного одиннадцатого числомира в мир-4679307774 занял не менее десяти минут.

Перед глазами забрезжил тусклый рассвет, и он выплыл в голове «родича», не представляя, кто это может быть.

К его удивлению, Прохор-4679307774 в отличие от «родича», живущего в воде, оказался человеком. Но жил он в таком странном мире, представить который математику не удалось бы никогда.

Это был мир текучей постоянной изменчивости. Что бы ни сделал Прохор из десятизначного мира Армстронга (его имя – Плили-Симилив заставило путешественника улыбнуться, и, похоже, фамилии местный «братец» не имел вовсе), что бы ни говорил, его действия и речи зримо изменяли здешнюю эфемерную реальность, насыщенную таинственной кипучей жизнью.

Город в этом мире представлял собой скопление мыльных пузырей правильных геометрических форм, постоянно эту форму меняющих. Здания не исчезали в никуда, но чуть ли не каждую секунду сотрясались – как в фантастических фильмах типа «Матрицы» – и, повибрировав несколько мгновений, становились другими.

Точно так же трансформировались и другие объекты здешней числореальности: автомобили – на автомобили не похожие, летательные аппараты, башни и арки, лопасти антенн и решётки технических сооружений. Не меняли форму только жители этого мира – люди, спокойно взирающие на кипение вибрирующего пейзажа, а также своей одежды, входящие в средства передвижения и выходящие из них.

Но самое большое потрясение ждало Прохора чуть позже, когда носитель его «родственной линии» Плили-Симилив взобрался на мерцающем лифте на самый верх здания, чем-то напоминающего старинную «сталинскую» высотку в Москве.

«Родич» вышел из лифта, огляделся и занял одну из прозрачных кабинок, выступающих из фасада башни своеобразными выпуклыми колбами. Тут Прохор и увидел город, в котором обитал его дальний «брат».

Город, то есть скопление мерцающе-живых строений, венчало нечто вроде гигантской скалы, выступающей из плохо просматриваемых глубин, в которых тонуло основание скалы. А скалу эту окружали другие такие же скалы, чуть выше или чуть ниже, уходящие рядами в туманное марево, в мерцающую бесконечность. Освещало скалы висящее в перламутровом небе солнце, похожее на розовый пузырь эллипсоидальной формы. Если приглядеться, оно очень медленно поднималось вверх, становясь ярче. Вполне возможно, этот подъём светила означал здесь наступление дня.