О светлом будущем мечтая (Сборник) - Сергей Власов

Я согласился, и он начал с жаром объяснять, что нужно сделать, чтобы попасть в тот мир:

– Вы не волнуйтесь, ничего страшного не произойдет. Вы можете даже думать, что это сон, вы потом поймете, что сны такими не бывают. Для начала расслабьтесь. Полностью расслабьте тело. Потом сконцентрируйте свои мысли на мне, и постарайтесь мысленно быть ко мне как можно ближе. Чтобы не привлекать внимание, давайте ляжем на свои полки и закроем глаза, как будто спим. Теперь я замолкаю, и если вы снова услышите меня, не пугайтесь, в том мире общаются не голосом. Я пока сам толком не понимаю, как, но мои мысли будут проникать к вам, и вы будете воспринимать их как голос внутри вас. Но вы поймете все, что я скажу. Не боитесь? Начнем?

– Пожалуй, можно, – согласился я.

Мы улеглись по своим полкам, и я начал расслабляться по методу йогов, о котором когда-то читал. Я начал с кончиков пальцев ног, заставляя волну расслабления подняться до корней волос. Потом я представил себе голубое небо, так старательно представил, что практически увидел лазурный небосвод. Потом по моему желанию по небу поплыли облака. Наконец, я ощутил себя летящим в этом небе, среди облаков. Труднее далось сосредоточиться на моем новом знакомом, но, в конце концов, удалось и это. А когда я постарался мысленно вплотную прижаться к монаху, вся воображаемая мной картинка лопнула, как мыльный пузырь, и я оказался в совершенно темном бесконечном пространстве. Только бесконечно далеко светились отдельные звездочки, нисколько не напоминающие земные созвездия. Я растерялся и даже немного испугался своего неожиданного нового состояния. И тут внутри меня зазвучал голос:

– У вас неплохо получилось. Признаюсь, с теми, с кем я экспериментировал до вас, такого быстрого контакта не возникало ни разу. Вы готовы к дальнейшему путешествию? Не появилось желания побыстрее проснуться?

– Откровенно говоря, страшновато, – мысленно ответил я, – но останавливаться на достигнутом не в моих правилах.

Я всего лишь думал, был уверен, что не произнес ни слова вслух, но по ответу собеседника понял, что каждая моя мысль дошла до него без всяких звуков и волн, и не исказилась ни на йоту.

– Что ж, я так и думал, что вы не отступитесь. Теперь выберите вон ту звездочку, что чуть левее направления вашего взгляда, и мысленно устремитесь к ней. Постарайтесь прорваться сквозь нее.

В следующее мгновение свет полностью вытеснил тьму, и мы оказались в очень странном месте. Я не могу с точностью его описать, но было ясно одно: это какая-то грань, переступить которую мы не в силах. И хотя никакой видимой грани не существовало, казалось, что она где-то рядом. Не было тьмы, но не было и света. Какие-то тени проносились мимо нас, все было заполнено непонятным полумраком, и я совершенно четко ощущал, что вокруг не так пусто, как кажется на первый взгляд.

– Вот теперь и вы можете выступить в роли создателя, – прозвучал во мне голос моего спутника.

– Как это?

– Очень просто. Представьте себе что-нибудь. Неважно, что, это не имеет особого значения. Но, если вы хотите получить что-то близкое к реальности, постарайтесь особенно тщательно представить детали.

Я представил себе лошадь. Такую красивую, розовую, совсем как на картине Петрова-Водкина. И она тут же оказалась рядом со мной. Не нарисованная и плоская, а абсолютно объемная и реальная. Я мог не только ее пощупать, но и сесть, и промчаться на ней, как ветер. И я был абсолютно уверен, что именно промчусь, а не проскачу.

– Да, но как же можно промчаться по пустоте?

– А вы представьте себе какой-нибудь хорошо вам знакомый ландшафт.

Я вспомнил любимый с детства берег Ахтубы, ее обрывистые берега и плесы, ее заросшие высокой травой и ивняком прибрежные пространства. Пойму, покрытую множеством озер, заросшую камышом и прорезанную множеством тропинок и дорог. Но не городских дорог, не асфальтированных, а степных, возникающих сами по себе там, где людям удобнее пройти или проехать. Я очень ярко представил все это, потому, что давно мечтал посетить эти места снова, но до сих пор никак не собрался. И вот я на берегу, моя лошадка с удовольствием щиплет свежую, сочную траву, и нередкие всплески крупной рыбы ее почти не тревожат.

– Вы читаете мои мысли?

– Нет, что вы. Это недоступно мне, как и другим смертным. А вы засомневались, что способны создать свой мир?

– Откровенно говоря, да. Слишком все просто получается, и очень уж реально по ощущениям.

– Я тоже поначалу сомневался, но поверьте мне, это возможно. И не только вы способны на такое, немало людей создают здесь свои миры.

Я не стал больше ни о чем спрашивать, ни о чем спорить. Чувства захлестывали через край, я пришпорил свою лошадку и помчался по зеленому волнующемуся морю, не выбирая ни дорог, ни направлений. Ветер рвал на мне рубаху, длинные стебли травы хлестали по ногам, я орал от счастья и удовольствия. Я создал мир, я творец, я реализовал свою давнишнюю мечту, как можно быть спокойным и рассудительным? Я ревел и неистовствовал, я взлетал над ручейками и поднимал феерические фонтаны воды из мелких озер. Я наслаждался, и, казалось, моему наслаждению не будет предела. Но всему приходит конец. Я постепенно успокоился, лошадка перешла на шаг, и, сидя в седле, я задумался. Только теперь пришла в голову мысль о моем спутнике, и я проснулся в купе, на своей нижней полке. Лишь горькое чувство потери напоминало о пережитом. Мой сосед лежал на спине, подбородок слегка заострен, редкая щетина на щеках и нижней части лица слегка поблескивала. Казалось, что он где-то далеко отсюда. Он пришел в себя внезапно. Открыл глаза, тут же сел.

– Ну, что? Теперь у вас больше веры?

– Не могу сказать, что полностью уверен, но и сомнений почти не осталось. Так что же с вами было дальше?

– Не сейчас. Нам с вами необходим отдых. Давайте отдохнем, у нас еще много времени впереди. Да и рассказ мой почти окончен.

Не говоря больше ни слова, монах повернулся к стене и затих. Может, он и не спал, но достаточно твердо дал понять, что дальнейшие расспросы сегодня бесполезны. Я долго не мог заснуть, ворочался и сопел, пытался даже снова проникнуть туда, на грань, но у меня так ничего и не получалось. В конце концов, я утомился, и во время очередного расслабления незаметно для себя заснул.

Пробуждение оказалось тяжелым и долгим. Я чувствовал себя так, словно целый огород перекопал. С трудом разлепив глаза, я тут же закрывал их снова. В сон я погружался мгновенно, а выцарапывался из него как из глубокой ямы с вертикальными стенками. Когда я, наконец, окончательно выцарапался, оказалось, что я в купе один. Я уже думал, что все мои спутники вышли, но очень скоро в купе снова появился мой монах, неся в руках два стакана крепкого чая.

– На большее, простите, денег не хватило, но крепкого чаю сейчас выпить лучше всего.

– Да, спасибо вам. А что, такое состояние всегда бывает после путешествия?

– Нет, но вы впервые оказались у грани, да еще и творили свой мир, а это огромная нагрузка. Такая реакция – с непривычки, я тоже через такое прошел.

– Вы не против, если я кое-что достану к чайку?

– У меня, к сожалению, ничего нет, да и денег тоже почти нет, так что вы со мной особо не церемоньтесь. Я давно научился подолгу обходиться без пищи. И, кроме того, я не люблю быть обязанным. Так что вы, если хотите, доставайте, что там у вас есть, но мне, прошу, не предлагайте.

Сказано было так твердо и настойчиво, что я действительно не решился предлагать. Да и кто мы, по сути, попутчики, и только. Но в то же время было как-то неудобно самому усесться и лопать, когда другой отказывается и сидит голодным. Напившись пустого, но крепкого чаю, мы уселись у окна и стали глядеть на проносящийся мимо пейзаж. Разговор не клеился, а настаивать я не хотел. Мы молча провожали глазами то деревушку, то городок, то поля, не засеянные и не обработанные, то лесные массивы, заваленные валежником и, как ни странно, мусором, хотя поблизости никакого жилья не было.

– Вы удивительно терпеливый человек, – заговорил монах, – другой на вашем месте уже издергался бы и извертелся, а то и надоел бы расспросами. Я ведь вижу, что вам интересно продолжить, так нет же, молчите, даете мне право начать самому. Это, конечно, правильно, но я не часто встречал таких, как вы. Вернее, никогда не встречал. Ладно бы, неинтересно было человеку, но вам ведь интересно?

– Еще бы!

– Почему же тогда молчите?

– Очень просто. Я, видите ли, твердо придерживаюсь убеждения никогда не давить на людей. Если захотят, расскажут сами, а если нет, то это их право. Еще до армии выработал в себе такую привычку. И, знаете, не зря. Может, и не такого уж я выдающегося ума, но со мной всегда считались, и прислушивались с уважением, даже старшие по званию. И еще мне это помогло в условиях армии остаться вполне нормальным человеком. Армейские пороки как-то прошли мимо меня. Я так и не полюбил командовать, не потерял уважение к людям, а, самое главное, не приобрел уверенность всезнайки. Так что до сих пор с удовольствием учусь, и радуюсь, когда узнаю что-то новое.