Реликт. Скрытая Надежда (СИ) - Дай Андрей

Дронов отозвали, и дальнейшие раскопки совершали уже, облаченные в скафандры высокой защиты, люди. Шахтеров на станции было всего около тридцати человек. Защитных костюмов — только четыре. Так что с определением объема трофеев счастливчики задержались чуть ли не на полгода. Самое интересное началось потом. После того, как из астероида было вытащено все, относящееся к наследию неизвестной цивилизации.

Складские объемы были переполнены. Шахтеры герметизировали и отвели под груз часть подсобных помещений. Сбросили на опустевший камень дронов, и наполнили трофеями отсеки обслуживания и хранения электронных механизмов. Часть артефактов, выполненных из не настолько опасных материалов, деактивировали, и рассовали по закоулкам обитаемого модуля станции. Крупные фрагменты закрепили прямо на корпусе. И добились-таки своего — ЭрКа-Девятнадцать больше не способна была передвигаться.

Расчетное время разгона до момента гиперперехода для образовавшегося сверхмассивного объекта составляло без малого пятьдесят лет. Топлива для реакторов хватило бы максимум на год. Но еще раньше кончились бы картриджи для киберкухни.

Однако, сорвавшим куш шахтерам, даже в голову не пришло сбросить часть груза обратно на астероид, и вернуться за второй партией чуть позже. Оценочная стоимость только металла, из которого были изготовлены большая часть артефактов, составляла около двадцати миллиардов кредитов. Сколько были бы готовы заплатить ученые за возможность изучить материальные останки неизвестной ранее звездной расы, фанаты спорят до сих пор. Но в то, что сумма должна была как минимум удвоиться, верят абсолютно все.

Шахтерам было что терять. Но жизнь — она ведь для нас куда дороже каких-то там миллиардов. И счастливчики, пребывающие в сложной жизненной ситуации, решаются позвать на помощь. Как по мне, так все верно. Лучше поделиться частью находки, чем лишиться всего, включая жизнь.

И к кому же обратились шахтеры? Ну конечно к нойманам. Кто еще известен в Содружестве, как люди, свято чтущие Договор? Кто еще мог не только, за долю малую, вытащить перегруженную станцию в обитаемый космос, но и организовать аукцион артефактов на самых выгодных условиях? Только космические бродяги, талантливые инженеры и непревзойденные торговцы.

Контакт с одной из семей был налажен. Договор заключен. И в отдаленную систему отправился самый мощный, из имеющихся в распоряжении семьи, тягач. В сопровождении легкого крейсера, для устранения возможных неприятностей, конечно.

Тут нужно сделать отступление от захватывающей истории наших удачливых горнодобытчиков. И рассказать, почему ни имени семьи, ни названий кораблей в распоряжении искателей — любителей так и не появилось. И причины тому две. Во-первых, семьи нойманов не являются чем-то незыблемым и постоянным, а потому этого самого имени не имеют. Они сливаются, и кочуют вместе. Разделяются, враждуют, истребляют друг друга до последнего человека или образуют новые. За двадцать прошедших лет представители заключившей Договор с шахтерами семьи попросту растворились среди других кочевий.

Во-вторых, с кораблями у нойманов тоже все не Слава Богу. Сегодня это может быть легкий крейсер. Завтра к нему приделали огроменный карго-модуль, и отныне это космический грузовик мега класса. Послезавтра его и вовсе разобрали на части, модернизировав образовавшимися материалами какие-то другие корабли в силу неведомой нам, обывателям, надобности. Тем не менее, как-то, в среде себе подобных, торговцы корабли называют и отличают. Подозреваю, что по имени капитана-владельца. Во всяком случае, Варг иногда оговаривался, называя баржу «Карташевым судном».

Итак, тягач принимается толкать станцию, крейсер вьется где-то рядом, внимательно обшаривая пояс астероидов мощными сканерами. Переговоры велись по узкому каналу и с использованием шифраторов, но на каждый хитрый код найдется свой взломщик. Системы защиты игр на Земле двадцать первого века мне в свидетели. Во всяком случае, мне об играх, которые пираты так и не смогли взломать, ничего не известно.

Конвою удалось куда-то прыгнуть. И вот там, на полпути к богатству и славе, Удача шахтеров оставила. Сканеры крейсера засекли крупную группу пиратских кораблей, стерегущих добычу у выхода из системы. Отряд, оказавшийся явно не по зубам одинокому крейсеру торговцев.

И тогда они принимают очередное, но последнее в своей жизни, судьбоносное решение: станцию спрятать, часть артефактов — из тех, что деактивированы и не опасны для жизни — перегрузить на крейсер, всем перейти на быстрый корабль, и попытаться уйти от пиратов в слепом прыжке. Соответствующее сообщение было передано на суда основного кочевья семьи, и уже оттуда об этом стало известно широкой общественности. Потому как, когда крейсер пропал, за любые сведения о его судьбе, семья назначила вознаграждение в десять миллионов кредитов. Тоже довольно приличная сумма. Вполне достаточная, чтоб те же пираты поделились бы сведениями об уничтожении корабля.

Слепой прыжок — это гиперпереход вне природных зон перехода. Вне струн, невидимыми нитями соединяющих системы, порой в тысяче световых лет друг от друга. Прыжок напрямик, к вроде бы близкой, но не соединенной струной, звезде — это как чертова лотерея, где Демоны Тьмы решают, кому жить, а кому умереть. Но и это еще не все. Целиться можно на ближайшую систему, а попасть — куда угодно. Пронестись за мгновения на другой край Галактики, или исчезнуть навсегда.

ЭрКа-Девятнадцать, с заглушенными реакторами и скачанным из отсеков дыхательной смесью, покоится черт знает где. Крейсер, а с ним и люди, прятавшие станцию от пиратов, пропал. А по Содружеству, из бара в бар, бродит легенда о шахтерах, сорвавших куш, но так и не сумевших на этом обогатиться.

На звездных картах, имеющихся в распоряжении пилотов Содружества, порядка ста тысяч систем. Около сорока тысяч из них помечено тем или иным статусом безопасности. То есть, тщательно изучены и картографированы. В половине из этих, статусных систем, имеются следы человеческого присутствия. Планеты, станции, или, на худой конец — шахтерские поселки.

Такая вот математика, для общего понимания трудности нахождения не особенно крупной передвижной станции обогащения в бесконечности. Понятно, что нет смысла обшаривать миры, где СОБеЗ никогда бы не допустил пиратского беспредела. Но и оставшихся десятков тысяч систем, с мириадами астероидов, хватит, чтоб поиски могли продлиться вплоть до морковкиного заговенья. Да иголку в стоге сена найти легче, чем оставленный в укромном месте звездолет!

В общем, я понял, что меня эта погоня за синей птицей Удачи не интересует. Любопытно — несомненно. И я был готов искренне порадоваться за счастливчика, которому удастся найти этот ЭрКа-Девятнадцать, и обогатить науку знаниями об еще одной пропавшей в безвестности цивилизации. Только были у меня сомнения, что это случится еще при моей жизни.

Зато набрался достаточно информации, чтоб поддерживать разговор с Симоном. О чем-то ведь нужно было говорить во время вахт. Да-да, мне официально запрещено было прикасаться к пульту управления баржей. Так я и не собирался. Просто наблюдал за действиями Делакруза, слушал его переговоры с диспетчерами, учился. Базы, конечно, вещь замечательная, но далеко не идеальная. Как говориться: все прекрасно, но есть нюансы.

К тому же, кому как не мне принимать важные решения? А ну как нарвались бы на какого-нибудь шального пирата или остатки роя псевдоразумных механоидов! Нет-нет, да попадались в ленте «Кварка» сообщения о стычках с возникшими как бы ниоткуда творениями сумрачного гения Кайдануса Виллара. Пусть от пилотирования временно отстранили, но лишить меня статуса капитана и директора корпорации даже СОБеЗ не в силах.

Даже своего рода традиция сама собой образовалась — после ужина по корабельному времени собираться в рубке и болтать ни о чем. Общаться. Травить байки и узнавать друг друга получше. Благо, экипаж у нас все еще был совсем маленький: я, Юа Лизиус, Стирман, двое из ларца, одинаковых с лица — Кин и Семек, да вот Симон еще. Баржа — это конечно не линкор, где только одна вахта специалистов — двадцать с лишним человек, но уж шестерых-то, худо-бедно, вмещала.