Сон в тысячу лет - Кондрацкая Елена "MavkaShu"

– Ты меня любишь? – прошептала Мико с такой надеждой в голосе, будто от ответа зависела её жизнь.

– Да, – улыбнулся Акира.

– А если бы я не была особенной?

Акира рассмеялся:

– Что за вопросы, Мико?

– Просто ответь. – Она дрожала.

– На что?

– Если бы я не была особенной, ты бы меня всё равно любил? Такую.

Акира снисходительно склонил голову набок и легонько щёлкнул её по носу.

– Конечно, Мико. Конечно, я бы тебя любил. Для ёкая не важно, кто именно перед ним: пол, красота, оттенок кожи – всё это не имеет никакого значения. Любовь сильнее разума, сильнее нашей воли, это словно нить, которая протягивается от сердца к сердцу, такая крепкая, что даже смерть не может её оборвать. Были случаи, когда бессмертные ёкаи десятки смертных жизней ждали возвращения своих любимых, держась за нить, что вела их к тем, кого они однажды повстречали.

– И они снова встречались?

Улыбка Акиры стала печальной.

– По-разному. Ёкаям, в отличие от людей, не доступно перерождение. Мы рождаемся и умираем лишь один раз, хоть и можем жить тысячи лет, а после смерти становимся частью Вечности. Поэтому часто, если один из пары ёкаев умирает, второй отправляется за ним.

– Ест плоды золотого гинкго? – прошептала Мико.

– О, ты знаешь об этом. – Акира кивнул. – Есть разные способы, но да, многие выбирают гинкго.

Вот как. Значит, если Акира или Райдэн умрут, то не вернутся в другой жизни. У них есть только одна возможность. Возможность, которая, если повезёт, может длиться вечность, но всё же.

– Не бойся, в ближайшее время я не собираюсь умирать. – Акира что-то прочитал на лице Мико и невесомым касанием прильнул губами к её лбу. – Я не оставлю тебя.

Мико благодарно улыбнулась и положила голову ему на грудь, но тревога не улеглась. Она вновь вспомнила умирающего духа среди скал, и сердце её болезненно сжалось. Ей казалось, что мир распадается на осколки, рушится, уходя из-под ног, а она ничего не может с этим сделать, не может даже понять, почему это происходит и что именно происходит. Странное, необъяснимое чувство надвигающейся катастрофы, в центр которой её всё больше и больше затягивало. Но стоило Мико открыть глаза, вынырнуть из бушующего океана тревог, как она видела спокойный, залитый солнцем сад, слышала пение птиц и размеренный стук сердца Акиры. Он обнимал её, закрывая от всего мира, оставляя в тишине своего тепла, и Мико снова закрывала глаза – на этот раз, чтобы раствориться в нём.

Акира баюкал её в объятиях будто маленькую, слегка покачиваясь и напевая под нос тихую бессловесную мелодию. Мико хотела ему всё рассказать, поделиться переживаниями, что копились внутри, рассказать о Райдэне и о лесном духе, но губы оставались сомкнутыми, и Мико не могла до конца разобрать, было ли дело в сделке или в чём-то ещё. Она молчала и радовалась, что он рядом с ней, что она не одна встретит приближающуюся бурю, пусть и существовавшую только в её воображении.

Мико не заметила, как задремала, убаюканная бархатным голосом, пением птиц и ароматами летнего сада.

Ей снился дом, одно из немногих счастливых воспоминаний, которые остались от прошлой жизни. Они с Хотару лежали в поле и наблюдали за облаками. Это было их четырнадцатое лето.

– Если не выйдем замуж до конца года, давай убежим, – сказала Хотару небу. – Хару едет на большую землю и зовёт меня с собой.

– Хару? Сын самурая Минамото? – Мико повернула голову и удивлённо посмотрела на сестру: – Думаешь, отец его отпустит?

– Он хочет сбежать. Мы тоже можем.

Мико фыркнула:

– Лучше бы он тебя замуж позвал.

– Ему не до девчонок. В голове одни путешествия. Он собирается пройти весь Первый материк и добраться до Янтарного моря. Если я скажу, что ты поедешь с нами, он не будет возражать. Может быть, там найдём женихов. Я слышала, что на западе мужчины… менее избирательны. Говорят, там женщины сражаются с ними наравне. Ты точно придёшься им по вкусу.

Мико усмехнулась. Хотару говорила горячо и совершенно искренне, без злобы или желания уколоть. Пожалуй, это были одни из немногих искренних её слов, близких к тому, что можно назвать заботой.

– Если мы сбежим, родители будут переживать, – сказала Мико. – А ещё я слышала, что на большой земле водятся свои ёкаи, разгуливают свободно целыми стаями и нападают на людей.

– Но ты же умеешь махать мечом. Ты нас защитишь. – Хотару села и обхватила колени руками. Замолчала, посмотрела на свои пальцы, делая вид, что занята разглядыванием ногтей, и тихо добавила: – Я без тебя не убегу.

– Почему? – Мико тоже села.

– Потому что если убегать, то вместе. Мы же сёстры.

Мико погладила сестру по спине, и Хотару положила голову ей на плечо.

– Я никогда не желала твоей смерти. И я правда рада, что он спас тебя тогда.

Мико вздрогнула и посмотрела на сестру. Этого Хотару никогда не говорила.

– О чём ты?

– Тогда, в лесу. Когда ёкай пытался утащить тебя.

Мико непонимающе замотала головой. Мир качнулся, Мико упала на спину. Поле исчезло, и на его месте вырос влажный, поросший мхом лес, а Мико вновь стала маленькой девочкой. Один глаз не открывался, второй слепило солнце, пробивающееся сквозь листву. А воздух заполнял солоноватый запах крови и сладкий, медовый аромат магии. Перед Мико, как и прежде, стояла, заслоняя собой, высокая затемнённая солнцем фигура отца.

Нет.

Мико замерла.

Это был не отец.

Фигура расправила огромные крылья, а Мико потеряла сознание.

Мико вздрогнула, просыпаясь. Она всё ещё лежала на руках Акиры, а он всё это время сидел не шелохнувшись, чтобы не потревожить её сон. Не двигаясь, Мико смотрела, как лепесток сливы медленно оседает на кончик травинки и замирает, словно наконец нашёл своё пристанище. Почему она не помнила этого раньше? И отчего вспомнила теперь? Дело ли в сильных руках, что обнимали её сейчас, а тогда раненную и напуганную вынесли на опушку леса. Или дело в сладко-медовом запахе Акиры с нотками жасмина, который она чувствовала тогда и ощутила вновь? Но теперь всё стало ясно как день. Всё встало на свои места и обрело смысл.

– Это был ты? – выдохнула Мико, не решаясь поднять на него глаза. – Ты спас меня тогда?

Сердце билось пойманной птицей, она затаила дыхание и сжала в пальцах шёлковые одежды цуру в ожидании ответа.

Акира поцеловал её в макушку и тихо рассмеялся:

– И сделал бы это снова, любовь моя.

Мико вскинула на него взволнованный взгляд. Разве… разве может это быть правдой? Его глаза светились добротой и нежностью.

– Но как?..

– Пути Сияющей Богини нам неведомы, – улыбнулся Акира и провёл пальцами по её щеке. – Поэтому я так хочу избавить тебя от этого шрама. Он – моя ошибка. Слишком поздно я тебя нашёл в том лесу. Если бы я успел немного раньше, твоя жизнь сложилась бы совсем иначе. Тебе бы не пришлось пережить всё то…

Мико прильнула пылающей щекой к его ладони. Все сомнения и страхи улетучились, и она улыбнулась.

– Спасибо. Спасибо, Акира. За то, что спас меня и… даже за этот шрам. – Она заглянула в любящие янтарные глаза. – В каком-то смысле именно он привёл меня к тебе.

Акира склонился к ней и подарил поцелуй. И Мико, отдаваясь на волю его ласк, с облегчением подумала, что, возможно, впервые в жизни всё делает правильно.

Глава 25

Цветок камелии, что распустился в ночи

Госпожа Кацуми промучила Мико почти до заката, так что та едва переставляла ноги. Но это принесло свои плоды – Мико наконец запомнила всю последовательность танца от начала и до конца, осталось только отточить движения и заставить бубенцы на посохе звенеть только тогда, когда нужно, а не когда в очередной раз дрогнет рука.

Акира снова остался на Хого, а Мико отправилась в замок. Взяла у стража бусину, и та перенесла её к воротам. Но порог Мико так и не переступила.