Родня. Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев - Ребекка Рэгг Сайкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ловлю птиц долгое время считали одной из сложных охотничьих техник. Как же с ней справлялись неандертальцы? Многие виды жили с ними на одной территории, паря над скалами и пещерами, однако вальдшнепы, сойки и сизоворонки пещеры Кова-Негра, скорее всего, прилетали из расположенных по соседству лесов. В болотистой местности могли использоваться специальные палки для метания (что-то подобное найдено в Шёнингене); хотя неандертальцы собирали жилы и сухожилия и, возможно, у них были веревки из растительного сырья, мы ничего не знаем про их умение плести сети. Никто никогда не находил и сохранившихся дротиков или луков, но маленькое костяное острие из Зальцгиттера и крошечные леваллуазские острия или даже микропластинки из ряда других мест, должно быть, на что-то насаживались и могли быть частями небольших метательных снарядов[111]. Однако птиц не обязательно ловить в полете. Как и в случае ловли рыбы руками, можно воспользоваться их природными инстинктами: некоторые виды сидят на своих гнездах как вкопанные, а, к примеру, клушицы на альпийских горнолыжных курортах увлеченно копаются в оставленном человеком мусоре — прекрасная возможность устроить засаду. Березовый деготь и битум также могли использоваться в качестве клеевых ловушек. И, конечно, птица — это не только мясо, но и яйца, эти удобно расфасованные снеки, богатые белками, жирами и витаминами. Такие находки есть в Шёнингене, и наверняка неандертальцы с аппетитом их ели.
Рис. 6. Пища неандертальцев была так же разнообразна, как и ландшафты, в которых они жили
Мы не знаем, употребляли ли неандертальцы в пищу яйца рептилий, но мясом черепах они точно питались. Разделанные остатки есть среди костей в Кова-Негра, а также всего в семи часах ходьбы оттуда в пещере Боломор (ее возраст старше, между 350 000 и 120 000 лет), где также обнаружено множество мелких животных. Здесь питались кроликами и разнообразными птицами от лебедей до куропаток и врановых, но вдобавок было найдено по крайней мере 20 черепах. У боломорских неандертальцев даже был любимый способ приготовления черепах: их поджаривали в перевернутом положении, чтобы ослабить панцирь и размягчить мясо, затем вскрывали отбойником, отделяли конечности и вынимали внутренности. Черепахи — один из лучших примеров региональной неандертальской кухни, поскольку их употребляли в пищу на множестве стоянок побережья теплого Средиземного моря и на Ближнем Востоке. Кое-где они, можно сказать, главный продукт питания: более 5700 фрагментов от не менее чем восьмидесяти черепах извлечены из нескольких слоев в пещере Оливейра (Португалия). Иногда на их долю приходится более половины поддающихся идентификации костей. Интересно, что практически всюду черепах готовили по боломорскому методу в перевернутом виде, хотя со временем техника вскрытия панциря изменилась. И поразительно, что нет доказательств употребления неандертальцами в пищу европейских пресноводных черепах, хотя в эемский период эти рептилии обитали в Северной Европе[112].
Однако похоже, что охота на мелкую дичь была сознательным выбором. Скальный навес Абрик Романи расположен в столь же богатом районе, как Боломор и Кова-Негра, но ни на одном из найденных в нем во множестве кроликов и птиц нет следов деятельности гоминин. А в относительно близлежащей пещере Тейшонес неандертальцы время от времени охотились на кроликов, но не на птиц. Заметно также, что в холодные периоды, в отличие от некоторых культур верхнепалеолитической эпохи, неандертальцы, судя по всему, не охотились на зайца-беляка. Возможно, большие стада млекопитающих обеспечивали более чем достаточно пищи, и поиски зайцев, живущих под открытым небом, не стоили усилий.
Если думать об экономической составляющей, в голову приходит еще одно относительно простое, но до недавнего времени считавшееся маловероятным средство пропитания — морепродукты. Представить себе неандертальца сидящим на берегу и высасывающим из раковин мидий еще труднее, чем вообразить его ловящим рыбу. Но поиск добычи на берегу, в литоральных зонах или даже на глубине — все эти не требующие особых энергетических затрат действия порой щедро вознаграждаются. Хотя сбор моллюсков и других даров моря — дело не быстрое и кропотливое, с точки зрения питательной ценности эти продукты — золото: они полны жизненно важных длинноцепочечных кислот омега-3. Их использует в пищу множество сухопутных животных от медведей, вскрывающих створки когтями, до азиатских макак, раскалывающих раковины моллюсков и панцири крабов[113]. Недавние находки доказывают, что неандертальцы делали то же самое как минимум одновременно с ранними представителями нашего собственного вида.
Как обсуждалось в главе 5, большинство пляжей, на песок которых ступала нога неандертальца, сейчас затоплены водой в результате повышения уровня моря в конце последнего ледникового периода. Тем не менее некоторые памятники на современном побережье находились бы близко к берегам межледниковья даже при падении уровня моря — в пределах нескольких километров, в зависимости от рельефа поверхности. Один из них — Бахондильо, скальный навес в городе Торремолинос на юге Испании. Здесь в слоях возрастом 170 000–140 000 лет сохранилось более 1000 осколков раковин, почти все из которых — мидии. При нагреве они открывают раковины, а поскольку многие из них были обуглены лишь снаружи то неандертальцы, похоже, знали этот трюк. Самое интересное, что на протяжении нескольких тысячелетий даже при охлаждении климата употребление мидий в пищу не прерывалось. Ракушки исчезают приблизительно на расстоянии 8 км от берега, и это не исключает возможности, что морепродукты продолжали играть важную роль даже при охоте на сухопутную дичь.
На самом деле памятников, где есть некоторые признаки употребления в пищу морепродуктов, масса: их более 15 в Иберии и в других местах вокруг Средиземного моря. В самом богатом слое пещеры Эль Куко, недалеко от атлантического побережья на севере Испании, неандертальцы накопили почти 800 морских блюдечек и несчетное количество морских ежей, сегодня считающихся деликатесом во многих приморских регионах. Поражает разнообразие съедобных морских существ и на португальском побережье Атлантического океана в пещере Фигейра-Брава. Общее количество моллюсков здесь меньше, но это может быть связано с тем, что их уничтожали более интенсивно: в общей стратиграфии выделяются отдельные раковинные прослойки, более насыщенные, чем другие слои. Кроме того, здесь найдены остатки более 40 крабов и нескольких видов рыб, которых можно добыть в литоральных зонах или на мелководье.
Дальше на север на
