Избранная страны драконов - Тася Тараканова

Прозрачный рукав не глушил звуки, и крики на стадионе били по нервам. Каждый раз, когда Стрела с рёвом проносилась мимо соперников, а бедняги разлетались в стороны, как пташки от коршуна, болельщики воплями выражали своё одобрение. В таком потоке драконов я совершенно потеряла ориентацию, не могла ни на секунду сосредоточиться. Мои мысли улетучились, унесённые хлестким ветром в лицо, я напрочь забыла причину, по которой здесь очутилась.

Утроба змеи неожиданно раздвоилась, один виток шёл по спирали вниз, другой уходил вверх и в сторону. Я не успела просчитать варианты, как дикарка бросилась вниз. Это ответвление рукава почти никто из рядом летящих гонщиков не выбрал, наверное, поэтому дракониха ринулась туда. Как реактивная, Стрела летела по виражу, свист ветра в ушах говорил о том, что она набрала огромную скорость. Моргая слезящимися глазами, я с ужасом вглядывалась вперёд. Рукав не просматривался дальше одного поворота. Одно радовало: гонщиков на пути не было. Не успела я об этом подумать, как мы чуть не налетели на белого дракона. Стрела взревела, наездник-юноша в страхе оглянулся, его дракон шарахнулся в сторону, сверкнул разряд, белый задел крылом поверхность трубы, Стрела как бешеная пронеслась мимо. Я поняла: если бы белоснежный красавец не дал дорогу, дикарка вцепилась бы ему в загривок.

Огненная змея извивалась, петляла над полем, выход из рукава был невозможен, чувствительный электрический разряд обжигал тех, кто хотел прервать гонку. Таковы были условия Огненной змеи.

Вновь показалась развилка, здесь было три пути, резкий спуск, волнообразная середина или пологий подъем. До меня начала доходить тактика гонки. Сложный участок с головокружительными спусками и подъёмами, скорее всего, намного короче, чем остальные. Я не сомневалась, лидеры гонки выбирали короткий путь, и значит, Стрела движется примерно в том же направлении. Чем быстрей она выскочит из чрева змеи, тем быстрей мы сможем убраться отсюда.

Змея, сделав ещё один виток, коварно пошла круто вверх. От такой свистопляски у меня кружилась голова, а Стрела не сбавляла скорости. Чтобы увеличить драйв внутри рукава возник нехилый ветер, который добавил скорости недостаточно резвым участникам.

Крутой подъем оборвался зигзагообразным спуском. Я предпочитала бы просто рухнуть вниз, чем крутить головокружительные виражи, на которых Стрелу то и дело заносило. Хорошо, хоть рукав был достаточно широк, чтобы не задевать искристые стенки. На очередном повороте я заметила впереди зелёного дракона. Стрела нагоняла его. Странно, что она не зарычала, предупреждая о своем приближении. Я как в замедленной съемке, наблюдала за происходящим. Зелёный — это был Тор, спускался плавно, проходя повороты с меньшим диаметром, загораживая дорогу участнику сзади.

Стрела, догнав зелёного, корпусом вдарила его в бок. Тор не удержался и со всего маху улетел в стенку, рукав вспыхнул. Тор содрогнулся от боли, дико зарычал и отскочил. Электрический разряд болезненно тряхнул его.

Чуть полуобернувшись, я увидела перекошенное от боли лицо гонщицы и руку, занесённую для удара. Иолана хлестнула Тора, направляя его вслед за нами. Зелёный поганец догнал нас на вираже, и налетел на Стрелу всей тушей. От толчка дракониха чиркнула крылом прозрачную стенку, электрический ток прошил наши тела, и Стрела обезумела.

Она осознала, у неё только один выбор: жизнь или смерть. Дикарка клацнула зубами и ринулась на Тора. Рёву летящих бок о бок драконов вторил рёв на стадионе. Я вцепилась в седло мертвой хваткой. Зрители орали, как бешеные драконы, их истошные вопли подстёгивали чудовищ, которые мчались по виражу, сшибая друг друга с пути. Искры от ударов в электрическую оболочку трубы летели во все стороны. Драконов трясло от ударов тока и нарастающего бешенства. Я совершенно не контролировала Стрелу, а гонщица на зелёном драконе вдруг осознала: рядом летит сумасшедшая, которая сейчас кинется на неё. Иолана поняла, что сцепилась с дикаркой, и пощады не будет. Вмиг перетрусив, гонщица осадила дракона.

Наконец-то мы оставили зеленуху позади. Я оглянулась, услышав крики за спиной, на Тора сзади налетел чёрный дракон. Он почти протаранил Тора, который вновь задел рукав, но Стрела уже умчалась вперед.

Мне оставалось лишь молиться, чтобы ужасная змея закончилась, и мы остались живы. После пережитых кульбитов меня трясло, я с трудом сохраняла равновесие. Если мы ещё раз встрянем в бой, я могу не удержаться, не зубами же хвататься за гребень драконицы. Стрела, не Горыныч, она не думает о всаднице. Сейчас, когда её насильно затолкали в огненную змею, она совершенно обезумела.

Вираж перешёл в огромную петлю, которая возникла перед нами, как неотвратимое наказание за содеянное безрассудство. Петля сияла дикой и страшной красотой. Только на большой скорости я могла бы удержаться на спине дикарки.

— А-а-а-а, — от страха я заорала, заглушая остальные звуки, вдарила драконицу в бок ногами, накинув поводья на гребень и замотав их.

Поняла ли Стрела приказ, я не знаю. Но удар в бока заставил её злобно огрызнуться и кинуться вперёд. Поток воздуха подхватил нас. Мощно заработала аэротруба, придавая немыслимое ускорение, дикарка взмыла в мёртвую петлю. Я так судорожно вцепилась в гребень, что когда мы одолели верхнюю точку и ринулись вниз, почувствовала, что стиснула зубы до хруста в челюсти. Бока драконихи ходили ходуном, я с ужасом вспомнила о подпруге Горыныча, которая Стреле была маловата.

И тут огненная змея успокоилась, она петляла по горизонтали, что называется змейкой. Простые, на первый взгляд, изгибы оказались не менее коварны, чем предыдущие отрезки пути. Рукав начал сужаться, тоннель стал совсем узким, пространство оказалось только на одного дракона. Лететь по узкой змейке на скорости было крайне опасно. Но даже тут Стрела не сбавила темпа.

Драконица хотела вырваться из трубы любым способом. В замкнутом пространстве она чувствовала себя ещё хуже, чем в широком рукаве, желание свободы придало ей совершенно немыслимую силу. Дикарку не останавливало то, что она раз за разом чиркала о вспыхивающие стенки. Её било током, но она, кажется, не замечала этого. Меня, как и Стрелу, раз за разом трясло от разрядов. Ничего не соображая, распластавшись на спине дикарки, я принимала боль, мечтая только о том, чтобы всё закончилось. Ужасная гонка стёрла мою личность, оставив жалкую физическую оболочку, жаждавшую выбраться отсюда живой.

Рядом появились другие рукава: узкие, каждый со своим неповторимым изгибом, они извивались, будто живые. Рукава начали переплетаться как тонкие змеи, свиваясь в диковинный узор. Зрелище просто фантастическое по своей красоте. Даже Стрела несколько сбавила свой бешеный полёт, когда сверху и снизу