Волшебник в мире - Кристофер Сташеф

— Так почему бы тогда не оставить им прежние названия — «магистраты» и «шерифы»? — пожал плечами Дирк. — Не это главное — а главное, что вы сами сможете их избирать. Каждый скажет, кого бы он желал видеть на том или ином посту, и тот, кто наберет больше голосов, займет означенный пост.

— Точно так же можно избирать и Защитника, — добавил Гар. — Хотя, пожалуй, «Защитником» его именовать не стоит — вдруг его опять потянет к неограниченной власти. Лучше назовите его «президентом», или «премьером», или «премьер-министром», или «Первым Гражданином», или еще как-нибудь, но пусть он обладает властью, ограниченной исполнением решений шерифов, которые они будут принимать сообща.

Дирк кивнул:

— А когда они будут возвращаться по домам со своих общих собраний, каждый шериф будет обязан отчитаться перед всеми подчиненными ему магистратами, а каждый магистрат будет обязан выслушать людей, живущих в городе или деревне, которыми он управляет, а они скажут ему, чего от него хотят.

— Неужели такое возможно? — изумленно покачала головой Килета.

— Возможно! Я уже предчувствую! Возможно! — с жаром воскликнул Майлз и сжал ее руку.

— Но почему вы все время говорите: «он», «ему»? — сердито сдвинула брови Килета. — Почему женщины не могут стать магистратами?

Майлз уставился на нее широко раскрытыми глазами. Дерзость этой мысли поразила его.

— Никаких препятствий для этого нет, — поторопился внести ясность Дирк. — Просто народом здесь так долго правили мужчины, что еще одно-два поколения должны родиться на свет для того, чтобы люди успели привыкнуть к такой возможности. Но когда тебе исполнится пятьдесят, ты уже сможешь попытать счастья на поприще государственной службы. Быть может, тебя и не изберут, а вот твою дочь — вполне вероятно.

Килета грустно улыбнулась.

— Если у меня когда-нибудь будет дочь.

— Обязательно будет! — без тени сомнения заявил Майлз и крепко сжал руку девушки. Но вдруг он помрачнел. — Но это будет опасно. Если шпионы Защитника изловят нас раньше, чем мы успеем свергнуть его, нас будут пытать и казнят.

— Да, работенка не для слабонервных, — согласился Дирк. — Стоит ли рисковать жизнью?

Килета и Майлз переглянулись, стоя рука об руку, и, не сговариваясь, в унисон воскликнули:

— Да!

Таким образом историческое решение было принято. Затем друзья отыскали тропку и пошли по ней до места, где среди кустов и деревьев лежал здоровенный валун, поросший лишайником и плющом. Заметив, что края камня ровно стесаны, Майлз решил, что этот камень скорее всего оставили в лесу строители города. Дирк указал Майлзу место за камнем, а сам взобрался на ветку, нависшую над тропинкой. Гар шагнул в кусты по другую сторону от тропы и исчез.

— Вы же не станете бить его? — дрожащим голосом прошептала Килета.

Майлз ощутил прилив ревности, однако заверил ее:

— Нет, Килета, хотя бы ради тебя я его и пальцем не трону. А Гару и Дирку он зачем-то нужен целым и невредимым — они сами так сказали.

— Неужели он и вправду мог бы стать первым поддельным магистратом? — покачала головой Килета.

— Ш-ш-ш, — Майлз накрыл ее руку своей, сжал и всмотрелся в даль, в ту сторону, куда уводила тропа.

Крики вдруг резко оборвались, когда толпа горожан добралась до опушки леса, но они настолько громко переговаривались друг с другом и то и дело наступали на сучки, что не заметить их было невозможно. Вот они вышли на пятачок, освещенный луной, — несуразные коротышки, толстяки и долговязые — кожа да кости, такие нелепые в роскошных одеяниях. Они прошествовали мимо валуна, громко шикая друг на дружку и оглушительно треща сухими сучьями и кустами. Посреди толпы шел Орогору. Вдруг он остановился и, нахмурившись, стал озираться по сторонам.

— Идемте, принц! — прошипел граф Марч.

— Идите дальше. — Орогору, прищурившись, всматривался в заросли кустов. — Я пойду в конце.

— Как пожелаете, — проворчал граф и зашагал вперед, дав знак шедшим позади следовать за ним.

Но Орогору дальше не пошел. Он все таращился на кусты. Килета гадала, что он там разглядел. Но вот юноша как бы очнулся и понял, что толпа горожан ушла вперед по тропе. Он развернулся, явно намереваясь идти дальше, но тут из подлеска вышел Гар, ловко обхватил Орогору одной рукой, другой заломил его руку за спину и зажал рот куском ткани. Дирк спрыгнул с ветки, схватил Орогору за другую руку и прижал к его запястью какой-то крошечный предмет. Орогору попытался крикнуть, но неожиданно обмяк и повис на руках у Гара и Дирка.

Килета выбежала из-за камня.

— Он... он?..

— Уснул, — ответил Гар и взвалил бесчувственного Орогору на плечо. — Всего лишь уснул. Он, конечно, напугался, но больно ему не было ни капельки. Однако заниматься его излечением здесь, куда вот-вот могут вернуться горожане, нельзя. Нужно разыскать что-нибудь вроде пещеры или берлоги.

Подходящее место было найдено на полдороге от городской стены — там, где упавшая засохшая сосна привалилась к еще одному брошенному строительному камню. Дирк срубил мечом наружные сухие ветки. А потом срезал с другого дерева свежие лапы, чтобы соорудить лежанку. Гар уложил Орогору на мягкий лапник. Килета склонилась к нему и убедилась в том, что щеки у него здорового розового цвета, а грудь ровно вздымается и опадает. Девушка облегченно вздохнула. Вид у Орогору был такой, словно он и вправду просто спал.

— Если хотите, наблюдайте, но помалкивайте, — распорядился Гар, сел, скрестив ноги, рядом с Орогору и закрыл глаза.

— Насчет того, чтобы помалкивать — это он не пошутил, — объяснил Дирк. — Ему предстоит очень тяжелый труд, он требует высочайшей сосредоточенности. И если вы не хотите, чтобы он по случайности навредил Орогору, сохраняйте полную тишину — ну а если чувствуете, что не сумеете, лучше пойдите прогуляйтесь, пока Гар работает.

— Я буду тише воды, ниже травы, — пообещала Килета. Она не спускала глаз с Орогору, и Майлз вновь ощутил прилив ревности. Постаравшись не шуметь, он выбрался из укрытия и зашагал куда глаза глядят в ночной тьме, стараясь унять часто бившееся сердце и обрести душевный покой. Но он не смог не оглянуться. Дирк стоял возле камня на страже — на тот случай, если появится толпа горожан. Это показалось Майлзу хорошей мыслью и неплохим оправданием того, почему он ушел от Килеты и Орогору, и он принялся обходить укрытие по кругу, сам себя назначив дозорным.

Малыш Орогору споткнулся и налетел на стол. Единственная ваза его матери с громким стуком упала на пол и разлетелась на кусочки.

— Что случилось? — вскричала мать и вбежала в комнату. Орогору попятился от нее, стараясь сжаться в комочек, понимая, что сейчас последует наказание.