Стальное лето - Сильвия Аваллоне

Доктор Сатта мог бы связаться с социальными работниками, посоветовать ей адвоката. Но в его обязанности не входило решение семейных проблем — неразрешимых семейных проблем.

Теперь Роза все время тихо, с отсутствующим видом улыбалась. Она одинаково улыбалась и дочери, и окну, и коту — кому и чему угодно. И Франческа начала ненавидеть мать. Ей все чаще приходилось выполнять работу по дому, потому что мать очень быстро уставала.

По ночам Франческа слышала их. Через дверь, через глухой темный коридор до нее доносились размеренные звуки: толчки, усиливающиеся по нарастающей, хриплые стоны… Стены были тонкими, чего ж тут не услышать. Франческа замирала, натянув на себя простыню, засунув голову под подушку, и почти не дышала, как загнанное животное. Ей хотелось одного — не слышать этих толчков, этих ужасных хрипов, доносившихся из комнаты родителей. Эффект прозака…

Схватив рюкзачок с тетрадями, Франческа с чувством бесконечного отвращения к этим животным махнула им от порога рукой и аккуратно закрыла за собой входную дверь. В восемь она встречалась во дворе с Лизой. Им предстояло ехать на велосипедах в горку вплоть до Монтемаццано, где располагался комплекс учреждений среднего образования второй ступени. Звонок звенел в пятнадцать минут девятого.

Десять лет назад старшеклассники учились в центре города, в старых трехэтажках, окна которых выходили на море. На перемене можно было выскочить во двор, чтобы поцеловаться или покурить. Теперь образовательный комплекс перевели ближе к шоссе, в четыре цементных блока между облезлым футбольным полем и бензозаправкой. Перед комплексом, как наглядное пособие, высились трубы «Луккини».

Франческа попрощалась с Лизой у корпуса, где находился лицей. Она всегда прикасалась к Лизе только щекой, но не губами. За решеткой стоял скутер Анны. Бросив на него взгляд, Франческа побежала к четвертому корпусу, где располагалось профессиональное училище.

Звонок одновременно звучал во всех корпусах. Едва переступив порог нового класса, Франческа услышала восхищенное улюлюканье со всех сторон.

— Вот это телка! — хором голосили придурки мужского пола, пока она шла между рядами к самой последней парте у окна.

Ее окружали почти одинаковые лица. Класс на восемьдесят процентов состоял из парней — многие из них были второгодниками, и многие жили на улице Сталинграда. Закон обязывал их учиться, поэтому они и ходили сюда — протирать штаны.

Отсидев свое за партой, все они окажутся на заводе — кто-то будет варить сталь, кто-то возить нагруженные вагонетки.

Франческа открыла рюкзак и выложила перед собой тетрадь с ручкой. Она не обращала внимания на непристойности. Спроси ее, она бы не смогла объяснить, зачем здесь находится. Закон не может быть достаточной мотивацией, если в реальности все обстоит по-другому. Не все могут и не все хотят учиться.

Франческа даже не обернулась посмотреть на девушку, севшую рядом с ней. Все равно это не Анна.

Мрачными, полными грусти глазами Франческа неотрывно смотрела в окно. Она не отвечала на вопросы: «Эй, как тебя звать?» или «Эй, ты куда пойдешь после занятий?» Ее не интересовали ни географические карты, ни периодическая таблица Менделеева. И ей не хотелось знать имя соседки по парте.

Взор Франчески был прикован к зданию напротив.

Там училась Анна. Между зданиями проходила разделительная полоса — поистрепавшаяся сетка-рабица. Дыры в ней свидетельствовали о том, что кто-то уже пытался пробраться на ту сторону.

Тем не менее это невозможно. Существуют миры, которые не сообщаются между собой, и недостаточно проделать дырку в сетке, чтобы начать новую жизнь.

Франческа еще не знала точно, где находятся окна Анны, но после занятий Лиза все расскажет. Тогда Франческа каждое утро сможет смотреть в этом направлении… в надежде увидеть подругу. Конечно, Франческа была уверена, что больше никогда не заговорит с Анной. Более того, она собиралась ненавидеть ее до скончания времен. Иногда Франческа представляла, как бы Анна отреагировала, увидев ее мертвой, — воображала ее лицо в тот момент, когда она, Анна, обнаружит ее труп, висящий на столбе. Интересно, она будет испытывать чувство вины?

Франческа была готова смотреть в окно все время, пока длятся занятия, пристально вглядываясь в каждую тень. Ей хотелось увидеть Анну…

В тот же день Элена проснулась в своем доме в Кампилье, прошла в гостиную и через огромное окно окинула взором поля, оливковые рощи и виноградники, тянувшиеся до самого моря. Там же, у моря, высились заводские трубы Пьомбино.

Из ее окон можно было рассмотреть очертания Эльбы: груда скал в мягкой дымке.

Элена пила кофе и размышляла. Не было никакого смысла ехать в Пизу или Флоренцию, если ее дом здесь, среди этих полей, рядом с морем и башнями Популонии.

Она оделась, вышла во двор, решительно повернула ключ зажигания в машине и поехала в Пьомбино, готовая к собеседованию о приеме на работу. Ее ждали в кабинете, отделанном полированным деревом, на главном предприятии региона — металлургическом заводе «Луккини».

Элена не волновалась — она прекрасно знала, какие возможности открывает перед ней диплом с отличием. Кроме того, она была красива. И еще один аргумент — ее отец не последний человек в городе.

Пока она ехала на завод, Алессио крепко спал, измотанный восьмичасовой ночной сменой. Ему снилось, как льется сталь. Хорошее дело — сталь. Без нее никак — все вокруг сделано из стали. Сталь соединяет города, страны и времена. И он получает зарплату за то, что причастен к ее изготовлению.

Но если бы Алессио приснился другой сон — что его любимая спустя несколько недель займет один из кабинетов в центральном офисе и будет принимать на работу или увольнять таких же работяг, как он сам, — он бы подумал, что в реальной жизни такого быть не может.

Еще как может… Через полгода в их цехе погибнет машинист башенного крана, и Алессио, размахивая флагом Федерации рабочих-металлургов, выступит против Элены, поскольку она будет находиться по другую сторону баррикад…

Элена неспешно парковалась у входа. Ее возьмут на работу, она была уверена в этом, и она не сомневалась, что Алессио будет этому рад.

Огромную территорию завода освещало солнце. Здесь трудились тысячи людей, выпуская высококачественную сталь, и не только сталь, но и круглые балки, прокатанные блюмы и уникальные бесшовные рельсы для скоростных железнодорожных путей.

На календаре было 10 сентября 2001 года.

Следующий день снова был не по-осеннему жарким.