Выход за пределы - Чарльз Шеффилд

Грэйвз решил, что ему повезло. Ему не надо задумываться над ответом на этот последний вопрос и мучить свой совокупный мозг, потому что он обдумал ответ на него задолго до этой минуты. Он размышлял над ним много дней, недель, месяцев. Да, зардалу кровожадные, жестокие и свирепые, в далеком прошлом они тиранили десятки разумных рас. Этого нельзя отрицать. Но Джулиус Грэйвз долгие годы проработал в межвидовом Совете. Одной из главных задач Совета была защита любых видов, разумных, предразумных или имеющих потенциальную возможность стать таковыми. Мысль о геноциде признанного разумным вида показалась такой омерзительной, что его затошнило.

Гнев и отвращение позволили ему дать один-единственный ответ:

— Я не знаю, что именно мы сделаем, если отряды Ханса Ребки и Дари Лэнг обнаружат зардалу на Дженизии. Но могу твердо сказать вам, Жжмерлия, чего мы точно не сделаем: мы не будем даже обсуждать намеренное массовое уничтожение любых видов, которые не угрожают нам (вам, мне или кому-то еще). Я не могу выразиться яснее.

Он не знал, как прореагирует на это Жжмерлия. Это был уже не тот смирный, послушный Жжмерлия, к которому они привыкли, а решительный, четко мыслящий и инициативный лотфианин. Грэйвз почти ожидал, что тот начнет спорить и колебаться, и боялся, что у него в нынешнем состоянии не хватит сил ему возражать.

Но Жжмерлия, откинувшись в кресле, пристально изучал Грэйвза своими бледными глазами.

— Вы умеете ясно излагать, советник, — произнес он, — и вы высказались достаточно ясно. Вы не будете преследовать, разрешать или соглашаться с истреблением разума. Я вас слышал.

Как бы подводя мысленную черту в каком-то долгом споре, Жжмерлия несколько минут кивал головой. Затем поднялся с кресла и заспешил из рубки. Джулиан Грэйвз глядел ему вслед широко открытыми глазами, озадаченный какими-то впечатлениями последних нескольких минут. Обдумывая происшедшее, он лишь засомневался, не сошел ли окончательно с ума, вообразив эту встречу.

Однако «Эребус», вне всяких сомнений, входил в область сингулярностей, область, охранявшую затерянный мир — самый знаменитый из всех Затерянных Миров — Дженизию, родной дом зардалу.

15

Не секрет, что любой дурак может задать столько вопросов, что умнейшее существо галактики не сможет на них ответить. Да-да. Я говорю о Живущих Внизу, так называемых обитателях планет. И я говорю о Затерянных Мирах. Такое впечатление, что эти обитатели помешались на них.

«Капитан Слоун, — так всегда они начинают, вежливо-вежливо, — вы заявляете, что много путешествовали, — (и вы слышите в их голосе изрядную долю скептицизма). — Где же находится Дженизия, Затерянный Мир зардалу?»

«Не знаю», — отвечаю я.

А как насчет Петри, или мира сокровищ Джестина, или Небопада, или Примулы, или Паладина? Они прекрасно знают, что мой ответ будет таким же, потому что все эти миры — если они действительно существуют — потеряны, и все их следы исчезли в глубине веков.

Конечно, Живущим Внизу никогда и в голову не придет отправиться самим и поискать. Гораздо лучше копаться в грязи и раздумывать об этом, а потом цепляться и надоедать людям, которые побродили по космосу и много чего повидали. По крайней мере столько, сколько можно увидеть.

Людям вроде меня.

«Что ж, капитан, — говорят они и становятся развязнее, — вы разговорчивы, как погремушка, и готовы заболтать каждого, кто к вам прислушается. Но куда подевались Мидас, где дождем льется золото, или Радужный Риф, где восход зеленый, закат огненно-алый, а полдень лиловый? Эй! Что произошло с ними? Или с Шэмблом, или Грайзелем, или с Горем Путника? Они ведь были когда-то. А теперь их нет. Что вы на это ответите? Стыдно вам не знать».

Я запрещаю себе злиться (хотя это и нелегко). Я медленно свирепею и говорю:

«Ах, вы забыли про ветер».

Ветер? Это всегда их достает.

"Вот именно, — говорю я. — Вы забываете о Великом Галактическом Пассате. Он дует по всей галактике, подхватывает миры, когда-то расположенные рядом, и несет их, разводя все дальше и дальше друг от друга.

Они смотрят на меня свысока и говорят:

«Мы и слыхом не слыхали об этом вашем пассате».

"Что ж, — говорю я. — Возможно, что вы не слыхали и еще кое о чем. Некоторые называют его не Галактическим Пассатом, а Дифференциальным Вращением Галактики.

В этом месте мой собеседник обычно произносит «хм» или что-то еще столь же вразумительное. И мне приходится объяснять.

Наша Галактика представляет собой огромную спираль, ста тысяч световых лет в поперечнике. Она вращается в пространстве. Большинство тех, с кем я разговариваю, знают хотя бы это. Но она не похожа на обычное колесо, с жесткими спицами. Это колесо, где звезды, более близкие к центру Галактики, крутятся быстрее, чем те, что находятся дальше. Возьмем, к примеру, какую-нибудь звезду. Скажем, Солнце. И возьмем другой хорошо известный объект… скажем, Крабовидную туманность в созвездии Тельца, отстоящую на шесть тысяч световых лет дальше от центра Галактики, чем Солнце. Вы обнаружите, что Солнце движется вокруг центра Галактики на тридцать пять километров в секунду быстрее, чем Крабовидная туманность на ее периферии. Они расходятся, медленно, но верно, под влиянием Галактического Пассата. Причем ветер может дуть в обе стороны. Если вы отстанете, потому что находитесь дальше от центра, все, что вам нужно, — подлететь поближе к центру и подождать. Вскоре вы начнете сокращать разрыв, потому что теперь вы движетесь быстрее.

А как обстоят дела с Крабовидной туманностью? Спросите Живущих Внизу — тех, кто понял, о чем я говорю. Это природный объект, и ее нельзя перегнать ближе или дальше, как корабль. Встретится ли она когда-нибудь с Солнечной системой?

«Разумеется, — говорю я. — Но это займет время. Краб приблизится к Солнцу через пару миллиардов лет».

И тогда они выпучивают глаза, если, конечно, у них имеются глаза, и восклицают:

«Два миллиарда лет! Да никого из нас и в помине уже не будет».

И я отвечаю им:

"Это так, но я не уверен, что и сам тогда буду. По правде говоря, бывают такие ночи, когда я сомневаюсь, доживу ли до утра.

Но вот в чем я действительно уверен: Живущие Внизу как всегда спрашивают не о том. По мне, гораздо интереснее знать не где Затерянные Миры, а где Затерявшиеся Исследователи. Что случилось с Агал Х'сейрин, хромой кекропийкой, которая попыталась продеть нитку в Ушко Иглы? Мы получили от нее только одно сообщение и знаем, что она пережила проход сквозь Ушко… но она так никогда и не вернулась. Или куда делся Иниго М'тумбе после своей последней посадки на Ллэндайвере? Он тоже прислал сообщение — о «ярком плетеном воротнике», который собирался обследовать. А как вы объясните последний сигнал от Китайской Куколки Пасфарды, которая понеслась вдоль темного края Угольного Мешка с постоянным ускорением в 1 «g», направляясь, по ее словам, в бесконечность?