Светлый мир (СИ) - "ЙаКотейко"

— Да, небогато, — досадливо вздохнул Анвар, чем вызвал ядовитое хмыканье Ашту и презрительное Тома.

— Тоже мне, темный Всадник. Перину ему подавай, вина дорогие, да бабу под бок, — ехидно проворчал Том, а разобравший эти слова Ашту разразился хохотом, втягивая в веселье и капитана.

— Идите во тьму, — зло прошипел Анвар и осторожно пристроился на гамаке. Сидеть было неудобно, а смех двух оболтусов бесил, но менять положение Анвар не стал, как бы ни хотелось.

Том открыл один из рундуков и, вытянув из его недр циновку, расстелил ее прямо посреди каюты. Затем подошел к куче подушек и набросал с десяток к импровизированному столу. Из второго рундука были добыты кувшин и три золотых кубка. Это добро Том аккуратно расставил по циновке и, положив синюю парчовую подушку поближе, уселся на нее, прокомментировав:

— Присаживайся Ашту, и ты тоже лучше сюда топай, а то оттуда неудобно за вином тянуться.

Анвар с молчаливой радостью покинул так и мечтавший завалить его на спину гамак и, выбрав подушечку помягче, сел напротив Тома. Ашту с довольным хохотком собрал по полу пять подушек и, бросив их вместе, улегся на бок, расплывшись в довольной улыбке.

— Ну давай, начинай! — буркнул Анвар, мрачно принимая из рук Тома кубок. Повертел его перед глазами разглядывая чеканных нимф с гроздями винограда в руках и, сделав глоток, все так же недовольно уставился на моряка.

— Змеи подгорные, да ты ни капли не изменился. Все такой же мрачный, недовольный и вообще, хмырь. Может ты мне расскажешь, что у вас произошло и отчего темные Всадники забрались в такое гиблое место как Змеева гряда?

— Теперь я могу лишь задать еще один вопрос. А ты что делаешь в таком гиблом и опасном месте? И все же, какого демона ты напал на темный корабль?

— Да ты мастер вести переговоры, — загрохотал хохот Тома по каюте.

Ашту, потягивая вино, с ехидной улыбкой следил за развитием разговора.

— Ладно, демон с тобой, — не выдержал Анвар взгляда смеющихся глаз Тома и ехидного прищура Ашту. Ничего особого в моем рассказе все равно нет. Мы плыли в Айванну, по делам, но на корабле вспыхнул бунт, и мы с остатками верных солдат готовились к битве когда напали вы. Вот собственно и все.

Том перевел удивленный взгляд на Ашту, получил утверждающий кивок и протянул:

— Ну и дела, далековато вас занесло от заходного пути.

— Насколько? — наконец проявил интерес Ашту.

— На целую жизнь, — буркнул пират помрачнев. Немного поерзав и добавив под зад еще одну подушку, Том почесал нос и продолжил, — вы дошли практически до Хребта змея, а сразу за ним начинается смерть. Особенно для бунтующего корабля, где каждый следит за соседом, а не за морем.

— Тогда какого демона ты здесь делаешь? — сорвавшись, вновь зашипел Анвар.

— Да ты, никак, не рад меня видеть? — хохотнул Том. — Легенду проверяю.

— Какую легенду?

— Про морского змея и нимфу, слыхал? — и полюбовавшись на мотающего головой Анвара и любопытно вздернувшего бровь Ашту начал рассказ.

Тогда, когда не было еще ни Темной, ни Светлой империи, а люди поклонялись не Изначальным, а сонму богов, жил в океане змей. Остров его находился далеко от обжитых земель, но змей любил плавать к ним. Там бились между собой люди на огромных, груженных добром кораблях, а змей дожидался конца сражения и обыскивал затонувшие корабли в поисках драгоценностей. Найденное он утаскивал на свой остров.

А на земле, что на полночи, вдоль морского берега жили прекрасные девы, что ночами резвились в водах, а днем замирали деревьями.

И вот этих дев заприметил один капитан, пришвартовавшийся у рощи, чтобы починить корабль. Заприметил и устроил ловушку, забрав в плен нескольких из них.

В море на корабль напали. Битва была жестокой, а капитан гордым. Он пустил корабль ко дну, вместе с грузом, вместе с пленницами. Повезло лишь одной. Без сознания она дрейфовала по волнам на куске обшивки.

Змей, по обыкновению своему приплывший поглядеть, что осталось интересного на месте боя, заметил ее и подплыл посмотреть. На первый взгляд это была обычная человеческая женщина, но настолько красивая, настолько тонкая и хрупкая, что змей не сдержался, забрал к себе это сокровище.

Всю ночь он присматривался к ней, залечивал раны, а утром обнаружил вместо своего сокровища дерево. Необычное да, вместо крупных резных листьев, мелкие покрытые серебристым пушком, вместо высокого ровного ствола, коренастый, начинавший ветвиться уже в сажени над землей, но это определенно было дерево. Удивленный змей кружил у его корней. Приносил еду, воду и украшения, пытаясь выманить красавицу из укрытия. Но лишь ночью обратилось дерево вновь девушкой, и тогда объяснила она в чем дело.

Надолго забыл змей о кораблях. Ночь проводил он в человеческом облике, а днем уходил вглубь острова, туда, где бил родник с чистой пресной водой. Потому как не могла нимфа пить соленую воду моря, как не могла и жить только соком черного ореха.

Однажды, утром, когда змей уже уполз, а нимфа стала деревом, к острову подплыл потрепанный в битве корабль. Высыпали на землю матросы, стали жечь костры, греть смолу. Капитан же приказал срубить чудное дерево и пустить на материал для корабля. Уже после первого удара топора полилась из-под коры кровь, напугав матросов, но капитан обругал глупцов. Он видел и не такое, видел и деревья, дающие молоко и камни кровоточащие, и истекающий из человека огонь. Приказал он вымочить древесину в морской воде, и действительно, вымыла та весь страшный сок из древесины. Стала та почти обычной, только цвет ее, бледно-розовый, и напоминал о странном событии.

Починили моряки корабль да отправились дальше, а змей, вернувшись, вместо любимой своей нашел пень кровью изошедший, да ветви, безжизненно обмякшие.

С горя обезумел змей. Корабль он догнал, да на дно и пустил, вместе со всей командой. Сам же у досок, после разрушения корабля обнажившихся, лег. Свернулся кольцами и замер, покой любимой сторожа и любые суда, что посмели близко подобраться, на дно пуская. До сих пор хребет его, трижды изогнутый, можно на подступах к острову видеть.

— Так ты на хребет посмотреть хочешь?

Хохотнул Ашту, протягивая кубок за добавкой.

— Я сокровища хочу на острове найти.

Улыбнулся Том, подливая Всаднику вино.

— Бред. — Мотнул головой Анвар, выныривая из навеянной рассказом задумчивости. — Нимфы не только ночью девицами становятся, и не всегда днем деревьями шелестят.

— Так это же всего лишь легенда, — улыбнулся Том, поднимая и покручивая бокал в руках.

— То есть нимфа легенда, а сокровища настоящие? — ехидно уточнил Анвар.

— Нужно верить в лучшее! — подняв палец вверх, констатировал Том.

— Что-то мне кажется, что эта поговорка имеет немного другое значение, — себе под нос буркнул Анвар, но спорить с мечтателем не стал.

— Хорошо с этим разобрались, а теперь ответь на второй его вопрос, — кивнул Ашту в сторону Анвара. — Почему вы напали на темный корабль? И главное — как? Как сумели подобраться незамеченными?

Том помрачнел. Нахмурив брови и прикусив губу, он несколько мгновений молча глядел вглубь кубка, подбирая слова, но начал все равно весело улыбнувшись:

— А ты думаешь, чего я за золотом пошел? Свои сбережения я все на один артефакт спустил. Очень уж хотелось к вашим подобраться. — Улыбка на губах пирата угасла. — А почему? С темными проблемы начались. Айвана ведь с Империей вашей мир давно заключила. Торговали всегда хорошо, без страха. Да и трогать ваши корабли себе дороже. Что-что, а воевать темные умеют. Но последнее время ваши первыми нападать стали. За три месяца около десяти потопленных кораблей. По описаниям, вроде как, делают это две или три линии, но опасаться стали всех. Торговцы стали объединяться в караваны, нанимать нас в качестве охраны. Последней каплей стало то, что ваши затопили корт из шахского личного флота. Такого уж и он и мы сами стерпеть не могли. За вашими линиями сейчас каждый пират охотится. Ну, по крайней мере, тот кто в крепости своего корабля уверен.