Проблемное наследство, или Невеста в подарок (СИ) - Каг Виктория

— Саррену ты тоже это предлагал? — холодно спросил я, а Крейн неожиданно сглотнул.

Рен. Мысль о бывшем друге отозвалась уже привычной вспышкой ярости. Сжав ладонь, я скрипнул зубами, не замечая, как крошится бокал в моей руке, впиваясь острыми осколками в ладонь.

Наверняка, опять с ней.

Так и вьётся рядом, расточая улыбки. Старается прикоснуться, мимолётно, практически невесомо. Приручает, гад. И только одному небу известно, чего мне стоит сдержаться и не вырвать его руки до самого плеча, когда он подсаживает её в ландо или увлекает в очередном танце на очередном с*аном званом вечере! Зато вредная ведьма, похоже, рада. Улыбается, глазками хлопает, щеками алеет. Убил бы!

Стряхнув осколки стекла, я небрежно вытер ладонь платком, отбросив его от себя. Достало. Как же меня всё достало.

Страсть эта, проснувшаяся так не вовремя. Ревность, о которой я раньше понятия не имел. Злость, которую я никак не мог усмирить, как ни пытался. Я не понимал, почему меня так клинит именно на этой девчонке.

Мисс, мать её, Дельвейс. Хло-о-оя. Даже имя у неё такое. Сладкое, тягучее, обволакивающее, как карамель, затягивающее в свой мягкий плен. И как из него выбраться? Как избавиться от чар, которыми меня околдовала эта бестия?

Может, она не человек? Может, послана богами в наказание за все мои грехи? Какой-нибудь каратель-дух, цель которого — свести меня с ума.

Бред. Какой же бред лезет в голову.

А мне нельзя терять трезвость мыслей. Не с теми проблемами, что уже стоят у нас на пороге. Особенно, если учесть, что, с некоторых пор, мне приходится рассчитывать только на себя.

Вон, и в Департаменте заметили, насколько напряжёнными стали наши отношения с напарником, хотя мы старались сохранять видимость нормального общения в компании коллег.

Вот только… Я больше не был уверен, что смогу снова доверить Вуару свою спину. И ещё больше боялся того, что, в какой-то момент, дрогну сам. Что моё безумие возьмёт надо мной верх, и я просто позволю бывшему другу, а сейчас — главному сопернику, пасть от руки врага.

И, как бы там ни было, в глубине души я знал, что за такое никогда себя не прощу.

— Что слышно от Кайлеба? — тряхнув головой, я решил отбросить неудобные темы, разрушительные мысли, и, наконец, заняться своими делами.

— Ничего, — ответил Крейн и устало потёр виски. — Он как сквозь землю провалился. Конечно, такое бывало и раньше, когда он уходил вглубь аномальной зоны, но… В этот раз меня что-то беспокоит, Айк. Какая-то смутная тревога, ожидание чего-то неизбежного. Словно, прямо у нас над головой собирается ураган, который не оставит после себя ничего. И никого.

Значит, повисшее в воздухе напряжение, чувствуя не я один. Уже плюс.

— Что говорят остальные? — сухо спросил я, обдумывая, пора ли уже прибегать к крайним мерам, или подождать ещё немного.

— Волнуются, — вздохнул приятель. — И, кажется, боятся…

— Хорошо, я тебя услышал. Иди, успокой немного ребят. Я попробую связаться с Кайлебом сам. Но, на всякий случай, начинайте готовиться.

Крейн кивнул и, коротко попрощавшись, вышел из моего кабинета.

Я же, максимально успокоившись, буркнул себе под нос заклинание, отправляя сообщение Саррену. Неважно, что происходит между нами двумя. Или тремя? Нужно ли считать наше общее наваждение? В любом случае, это не должно отразиться на наших товарищах, на нашей команде, где от нас с Реном слишком многое зависит.

— Да? — ответ от Вуара пришёл практически сразу, ножом полоснув по живому.

Проклятье, а мне, оказывается, чертовски не хватает нашего общения. Как же всё сложно…

— В Департамент, живо, — процедил я. — У нас есть важное дело.

И, не дожидаясь ответа, прервал связь.

Откинувшись на спинку кресла, я ненадолго прикрыл глаза, избавляясь от посторонних мыслей. Не сейчас. А лучше — больше, вообще, никогда.

Взмахом руки сдвинул в сторону ковёр, закрывавший рабочую пентаграмму на полу кабинета, и привычно позвал собственную тьму.

Миг. Ледяное прикосновение. Узнавание. Выдохнуть. Всё, можно работать.

Шагнув в засиявшую алым звезду, раскинул руки и позволил силе свободно течь по моему телу, напитывая собой каждую клеточку, каждую частичку моего сознания. Да, вот так.

— А теперь — полетаем, — хрипловатым шёпотом выдохнул я.

И из моей груди вырвался призрачный ворон, с невероятной скоростью устремляясь туда, где терялись следы Кайлеба. Часть моего сознания контролировала застывшее в кабинете тело, а вот вторая часть зорко следила с высоты птичьего полёта за тем, что происходило на земле, выискивая хоть какие-то странности.

В отличие от живых птиц и животных, такие вот фантомные проекции не нуждались в пище, отдыхе и сне. Они были невероятно быстры и так же сильны. За каких-то полчаса они могли облететь или обежать половину королевства. Правда, и сил их создание забирало немеряно. Не каждый маг мог удерживать проекцию хотя бы десять минут.

Я мог несколько часов. И это было ещё одной причиной, по которой меня боялись и ненавидели. Да и демоны с ними. Мне не привыкать.

Города и деревеньки. Большие и маленькие. Леса, поля, реки, овраги. Размеренные взмахи крыльев, свист ветра и яркий свет луны…

Пейзажи стремительно менялись. Картинки, что я видел глазами своего ворона, скользили по краю сознания, не задерживаясь в нём надолго и не мешая думать о совершенно иных вещах.

— Левее, Зарр, — тихо скомандовал я ему отклониться к северу, зная, что он меня услышит, и вернулся к наблюдению.

За годы, что я проработал в Департаменте Магического Контроля, я научился сортировать информацию, практически мгновенно подмечая необходимые детали, как и заниматься несколькими делами одновременно. Именно поэтому я, а не кто-то из десятка-другого сильнейших магов Арандона, был Главным Ищейкой уже более десяти лет.

Наверное, кто-то мог бы сказать, что я — недостоин, что зря возомнил себя великим магом, а сам, по факту, слишком молод и ничего не стою без своей Тьмы. Возможно, в чём-то они были бы правы. Возможно. На деле же — никто из тех, кто был со мной знаком, по-настоящему меня не знал. Даже лучшие друзья.

Столько раз я порывался рассказать всё тому же Вуару, но каждый раз меня что-то удерживало в самый последний момент. А правда в том, что я не всегда был таким — циничным и жестоким, да и Тьма не всегда была моей постоянной спутницей. Но даже тогда я был сильнее любого из магов, живущих сейчас в Арандоне.

Я родился в обычной семье. Мои родители были простыми работягами, для которых появление позднего ребёнка стало настоящим чудом. И они радовались ему каждый прожитый миг, каждый час, каждый день. Ровно до того момента, когда у меня проснулась магия.

Сначала она не доставляла мне хлопот. Росла и развивалась со мной, ширилась, раздвигая границы моего резерва до небывалых масштабов, озаряла всех своим светом, вызывая улыбки у родных и знакомых. А затем начала постепенно сжигать меня изнутри, сводить с ума жуткими приступами боли, пока, наконец, не исчезла, оставив после себя пустую оболочку.

Я мало что помню о тех днях. Но ночь, когда родители, обливаясь слезами, оставили меня в каком-то лесу, до сих пор иногда приходит ко мне в кошмарах.

Раньше я спрашивал себя, почему они так поступили? Неужели для них было настолько невыносимо видеть, как я умираю? Не гуманнее ли, в таком случае, было бы оборвать мои мучения ударом ножа, чем выбросить, как сломанную игрушку, полагаясь на волю и милосердие богов, которым это слово вряд ли ведомо?

Сейчас я даже благодарен им за это. Жаль, сказать не успел — родители погибли до того, как я смог их отыскать. Сгорели при пожаре практически сразу, после того дня. А я, вот, выжил. Такая горькая ирония.

Меня спасла Тьма.

Не знаю, откуда она взялась в том лесу. Не знаю, почему выбрала своим сосудом мой опустевший резерв. Но с тех пор мы неразлучны.

Верная спутница, ставшая частью меня самого. Магия совершенно иного толка, сделавшая меня тем, кто я есть. Бесконечно мудрая, бесконечно усталая и такая же равнодушная.