Стихотворения - Николай Алексеевич Некрасов

большая семья?

«Семья-то большая, да два человека

Всего мужиков-то: отец мой да я…»

— Так вон оно что! А как звать тебя? — «Власом».

— А кой тебе годик? — «Шестой миновал…

Ну, мертвая!» — крикнул малюточка басом,

Рванул под уздцы и быстрей зашагал.

На эту картину так солнце светило,

Ребенок был так уморительно мал,

Как будто все это картонное было,

Как будто бы в детский театр я попал!

Но мальчик был мальчик живой, настоящий,

И дровни, и хворост, и пегонький конь,

И снег, до окошек деревни лежащий,

И зимнего солнца холодный огонь —

Все, все настоящее русское было,

С клеймом нелюдимой, мертвящей зимы,

Что русской душе так мучительно мило,

Что русские мысли вселяет в умы,

Те честные мысли, которым нет воли,

Которым нет смерти — дави не дави,

В которых так много и злобы и боли,

В которых так много любви!

Играйте же, дети! Растите на воле!

На то вам и красное детство дано,

Чтоб вечно любить это скудное поле,

Чтоб вечно вам милым казалось оно.

Храните свое вековое наследство,

Любите свой хлеб трудовой —

И пусть обаянье поэзии детства

Проводит вас в недра землицы родной!..

1861

«Всесилен случай, жизнь хрупка…»

«Я за то глубоко презираю себя…»

Я за то глубоко презираю себя,

Что живу — день за днем бесполезно губя;

Что я, силы своей не пытав ни на чем,

Осудил сам себя беспощадным судом

И, лениво твердя: я ничтожен, я слаб! —

Добровольно всю жизнь пресмыкался как раб;

Что, доживши кой-как до тридцатой весны,

Не скопил я себе хоть богатой казны,

Чтоб глупцы у моих пресмыкалися ног,

Да и умник подчас позавидовать мог!

Я за то глубоко презираю себя,

Что потратил свой век, никого не любя,

Что любить я хочу… что люблю я весь мир,

А брожу дикарем — бесприютен и сир,

И что злоба во мне и сильна и дика,

А хватаясь за нож — замирает рука!

1846

«В неведомой глуши, в деревне полудикой…»

Подражание Лермонтову

В неведомой глуши, в деревне полудикой

Я рос средь буйных дикарей,

И мне дала судьба, по милости великой,

В руководители псарей.

Вокруг меня кипел разврат волною грязной,

Боролись страсти нищеты,

И на душу мою той жизни безобразной

Ложились грубые черты.

И прежде, чем понять рассудком неразвитым,

Ребенок, мог я что-нибудь,

Проник уже порок дыханьем ядовитым

В мою младенческую грудь.

Застигнутый врасплох, стремительно и шумно

Я в мутный ринулся поток

И молодость мою постыдно и безумно

В разврате безобразном сжег…

Шли годы. Оторвав привычные объятья

От негодующих друзей,

Напрасно посылал я грозные проклятья

Безумству юности моей.

Не вспыхнули в груди растраченные силы —

Мой ропот их не пробудил;

Пустынной тишиной и холодом могилы

Сменился юношеский пыл,

И в новый путь, с хандрой, болезненно развитой,

Пошел без цели я тогда

И думал, что душе, довременно убитой,

Уж не воскреснуть никогда.

Но я тебя узнал… Для жизни и волнений

В груди проснулось сердце вновь:

Влиянье ранних бурь и мрачных впечатлений

С души изгладила любовь…

Во мне опять мечты, надежды и желанья…

И пусть меня не любишь ты,

Но мне избыток слез и жгучего страданья

Отрадней мертвой пустоты…

1846

Ангел смерти

Придет пора преображенья,

Конец житейского пути,

Предсмертной муки приближенье

Заслышу в ноющей груди,

И снидет ангел к изголовью,

Крестом трикраты осеня,

С неизъяснимою любовью

И грустью взглянет на меня;

Опустит очи и чуть внятно,

Тоскливо скажет: «Решено!

Под солнцем жизнь не беззакатна,

Чрез час ты — мира не звено.

Молись!» — и буду я молиться,

И горько плакать буду я,

И сам со мною прослезится

Он, состраданья не тая.

Меня учить он будет звукам

Доступных господу молитв,

И сердце, преданное мукам,

В груди их глухо повторит.

Назначит смертную минуту

Он, грустно голову склоня,

И робко спрашивать я буду:

Господь простит ли там меня?

Вдруг хлад по жилам заструится,

Он скажет шепотом: «Сейчас!»

Святое таинство свершится,

Воскликнут ближние: «Угас!»

Вдруг… он с мольбой закроет очи,

Слезой зажжет пустую грудь

И в вечный свет иль к вечной ночи

Душе укажет тайный путь…

1839

«Дни благословенные, дни многоотрадные…»

Дни благословенные, дни многоотрадные

Промелькнувшей радости,

Снова уловляю я памятию жадною

Нектар вашей сладости.

Вижу ночь весеннюю, пламень, проливаемый

Бледною Дианою,

Вновь иду под яворы, ласково встречаемый

Юною Светланою.

Вижу вновь красавицу совершенства чудного,

Счастьем упоенную,

Словно изумрудами, неба изумрудного

Блеском озаренную.

Слышу величавую музыку певучую

Слова сладкогласного,

Упиваюсь весело сладостию жгучею

Поцелуя страстного.

Мигом излечаются раны сердца вялого,

Нет тоски и холода,

И опять на миг оно памятью бывалого

Весело и молодо…

1839

Из письма к Е. А. Некрасовой

Грустно… совсем в суете утонул я,

Бедному сердцу простора я не дал…

Тяжко… за что сам себя обманул я…

Сам себя мрачным терзаниям предал?

2

А дни летят… Слой пыли гуще, шире

День ото дня на позабытой лире…

Порой возьму: по струнам пробегу,

Но уж ни петь, ни плакать не могу,

Ни