Предел обороны - Игорь Огай

— Вот умеешь ты позвонить, пехота! Как всегда, вовремя…

Чем бы он ни занимался — вез Федору труп для подсадки в «Мерседес» или разбирал с эмчеэсовцами завал на железнодорожных путях, — тянуть резину было некогда.

— Я встречался со смарром, — оборвал его Павел. — Ты был прав, договориться не удалось.

— А-а-а… — протянул Филиппыч. — Тогда почему ты…

Он не закончил, но смысл вопроса был очевиден: «Почему ты еще жив?»

— Я не знаю, — честно сказал Павел. — И не в этом дело. Просто найди мне господина Уния, и как можно быстрее.

— Зачем?

Павел вздохнул и сдержался от хамства.

— Просто узнай, где он находится. И перезвони мне на этот номер.

— Не буду я ничего узнавать, — брякнул Филиппыч, но возмутиться Павел не успел. — Дома он, в московской квартире. Десять минут назад звонил мне, просил организовать допуск в морг для опознания «твоего» тела.

На благодарности Павел тратить время не стал. Развязка Ленинградского с Третьим транспортным подвернулась очень вовремя, теперь до земной резиденции главы Миссии оставалось полтора десятка минут езды.

Проспект Мира, 146, знакомый адрес: все высокие иерархи Миссии атлантов почему-то предпочитали селиться именно здесь. Подъездная дверь с кодовым замком тоже знакомая. Едва ли обычные жильцы понимали, как именно этот замок сортирует посетителей на тех, кого можно впускать и кого нельзя, но повода быть недовольными они не имели.

Входной код был несложный, Филиппыч разведал его давно. Но для постороннего этот набор из четырех цифр был совершенно бесполезен.

Павел вздохнул и набрал на домофоне номер квартиры. Ответили ему сразу. Неудивительно, один из трех телохранителей главы Миссии всегда около трубки.

— Да?.. — Мягкий акцент сына Посейдона пробивался даже в этом коротком слове. Впрочем, возможно, это было все, что атлант знал по-русски.

Павел напрягся и сформулировал предельно корректный для своего психологического состояния ответ:

— Передай Унию, Головин пришел.

Пауза была слишком длинной. Настолько, что Павел усомнился: понял ли его слова собеседник на другом конце провода.

— Оставайся у двери, землянин, — распорядился наконец воин, проявляя недюжинное знание местного диалекта.

Домофон щелкнул, прерывая связь. Павел пожал плечами и отступил на шаг. Конечно, он останется, не думали же они, что избавятся от него так просто…

Шестой этаж — два десятка секунд для тренированного бойца. Атланты успели раньше. На счете «шестнадцать» подъездная дверь распахнулась, и трое служителей Посейдона скользнули в ночную тишину. Наверное, при желании и некотором везении Павел мог бы выйти из охвата, но сейчас обострение не входило в его планы.

— Оружие? — лаконично осведомился боец, оказавшийся спереди. И двое заступивших за спину молчаливо присоединились к вопросу.

— Нету. — Павел развел в стороны руки. — Можешь сканировать.

В приглашении атлант не нуждался. Зажав светящийся стик за торцы между большим и указательным пальцем, он прошелся по телу землянина. Павел покорно стерпел короткую электрическую судорогу.

— Наверх, — наконец распорядился телохранитель, удовлетворившись осмотром. — Господин Уний ждет.

Поднимались бойцы, к счастью, не пешком. Нереально чистый лифт (спасибо «разборчивой» двери) выпустил конвой на хорошо освещенную, до блеска надраенную лестничную площадку. Шедший впереди телохранитель открыл сейфовую дверь своим ключом и первым ступил в прихожую. Двое оставшихся вошли сразу вслед за Павлом и неуловимо быстро перестроились. Теперь это был не конвой — стена, отделявшая хозяина от гостя. Стена непроницаемая, несмотря на то что видимого препятствия между Павлом и главой Миссии так и не появилось.

Господин Уний встречал землянина в кресле прямо в прихожей. Впрочем, в прихожей ли? Роскошный ковер от самой двери, витиеватые бра на стенах, витражи в окнах… Скорее холл и по совместительству, возможно, приемная. Так или иначе приглашать гостя в квартиру атлант не торопился.

— Действительно, Головин… — произнес он наконец, задумчиво осматривая Павла с головы до ног. — Ты умеешь делать сюрпризы, землянин.

Тот коротко поклонился. Заметив второе кресло, Павел бросил куртку на подлокотник и, не дожидаясь приглашения, уселся.

— Слуга Брахмир почти поверил в твою смерть, — известил его глава Миссии.

— А Градобор? — произнес Павел, чтобы сказать хоть что-то. Дальнейшее его молчание могло стать вызовом.

— Градобор пока не в форме. — Господин Уний сделал многозначительную паузу. — Даже нашей медицине нужно время на реабилитацию после поражения электричеством и обширного ожога. Впрочем, ты это знаешь.

Павел кивнул, он действительно знал.

— А… ты? Тоже поверил?

Почти фамильярное обращение как бы выводило собеседников на один уровень, чего атлант стерпеть, конечно, же не мог.

— Не позволяй себе лишнего, Головин! Я отлично знаю, что такое обращение в твоем языке является способом оскорбить!

— Потому ты используешь его так часто? — парировал Павел. Он нарывался на гнев иерарха и отлично понимал это. Однако тон переговоров следовало задать с самого начала: прогибаться под атланта он не собирался.

— Ты не слишком догадлив, если понял это только сейчас, — прошипел глава Миссии, почти уподобившись смарру. — Впрочем, я могу исправить ситуацию раз и навсегда! Гипербореи не станут протестовать — они уже считают тебя мертвым.

— Ты не убьешь меня раньше, чем поймешь, зачем я пришел, — охладил его пыл Павел. — А после этого и подавно. Что же касается обращения… На «ты» мы зовем не только недостойных уважения. Но еще и друзей… или деловых партнеров. Первым ты, слава богу, никогда не станешь, а вот вторым — к сожалению, имеешь шанс.

Господин Уний был истинным атлантом. Рука его почти мгновенно оделась «ежиком» пляшущих голубых разрядов — на таком расстоянии для удара ему не нужно было даже стика. Но господин Уний был умным атлантом, и уже через секунду электрические отблески погасли в его глазах.

Павел глубоко втянул воздух с привкусом озона и усилием воли расслабил мускулатуру.

— Пронин был на редкость убедителен, — через силу произнес глава Миссии. — И на редкость настойчив… Но я все-таки поверил: трудно было устоять перед таким соблазном. Операция провалилась бы, но Земной отдел в будущем стал бы гораздо более предсказуем.

— Благодарю. — Павел скривил подобие улыбки. — Однако об операции… Я пришел как раз за этим.

— То есть провалить ее? — Атлант едва не фыркнул.

— Поддержать, если это еще возможно. Но сначала я хочу понять все до конца. Ты приказал своему воину устроить мне побег?

— Разумеется. — Господин Уний поморщился на обращение, но в его тоне все же проскользнуло удовлетворение от своего удачного хода в сложной партии.

— Ты собираешься переиграть гипербореев и зарядить «паузы» только себе.

Атлант усмехнулся.

— Грех делиться добычей с противником, который тебе уступает.

— Разве что в коварстве, — парировал Павел. Оскорбление в адрес гипербореев почему-то задело и его.

Впрочем, атлант проигнорировал встречный выпад.

— Ты говорил об операции, — напомнил он.

— Да, — согласился Павел. — Я предлагаю завершить ее вместе. Не представляю, как ты собираешься договариваться с ящером, но если это удастся, «пауза» Земного отдела тоже должна быть заряжена.

Атлант приподнял брови в благородном удивлении.

— И это все?

— Нет, — подумав секунду, поправился землянин. — Остальные требования выставит Потапов.

— Когда он появится на Земле, все давно закончится. У него не будет предмета для торговли.

— Кроме твоего желания скрыть от Совбеза подробности, — напомнил Павел.

Атлант снова усмехнулся.

— Это решается просто. Переговоры с ящерами — дело тонкое. Может возникнуть крошечное недопонимание и… Ты ведь понадобился им не для дружеской беседы. Может получиться так, что Потапову не от кого будет получить доклад.

— Вот здесь ошибаешься, — изрек Павел, натянув на лицо фальшивую маску уверенности. Блефовать так блефовать. — Продать меня ящерам ты не сможешь.

— Неужели? — В легкой улыбке атланта было многое: сознание собственной силы, презрение к слабости оппонента, удовлетворение от абсолютного контроля над происходящим… И еще — малая капля сомнения. — Почему же?

— Потому что я уже говорил со смарром, — отчеканил Павел и, сделав паузу, во время которой господин Уний стремительно менялся в лице, закончил: — Ящерам нужен не я, иначе они уже получили бы искомое.

— Когда это было? — бросил атлант. Из всего сказанного больше всего его зацепило то, что смарры, оказывается, уже на Земле.