Погоня за отцом - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А вы считаете, я должен представить вас к медали?
– Я не люблю медали. Мне от этих отпечатков проку никакого. Вэнс отрицает, что он отец ребенка Карлотты Вон. Он, конечно, лжет, но изобличить его я не могу. Вы можете мне помочь?
– Я расследую убийство, а не дело об отцовстве.
– Вы правы. Теперь благодаря этим отпечаткам вы раскрыли еще одно убийство. Вы говорили, что хотите знать, почему он убил ее. Так вот, я не знаю. Я видел его всего один раз, здесь, в кабинете, вчера вечером, и не задал ему ни одного вопроса, имеющего отношение к смерти Элинор Деново. И не спрашивал, почему он так настойчиво добивался с ней встречи в мае. Вы – другое дело. Вам нужен мотив, поэтому вы, конечно, не упустите возможности выпытать у Вэнса всю подноготную. Вполне возможно, что при этом выплывет наружу что-то имеющее отношение к моей задаче. Если такое случится и вы сочтете возможным поделиться со мной без ущерба для своего расследования, то я постараюсь стереть из своей памяти сегодняшнее безобразие. Конечно, это будет нелегко. Я вздрагиваю при одном воспоминании о том, как этот варвар ворошил бумаги мистера Гудвина, а вы стояли и молча аплодировали ему.
– Я вовсе не аплодировал.
– Вы попустительствовали.
– Ладно, хватит вам. Любой полицейский поступил бы так просто по профессиональной привычке. Даже найди он подписанное Гудвином собственноручное признание в убийстве Элинор Деново, ни один суд не принял бы его – сами знаете. – Кремер посмотрел на часы, потом на меня. – Сколько времени прошло после ухода Стеббинса?
– Минут пятнадцать, – сказал я. – Когда будете вставать, не опирайтесь о правый подлокотник. На нем четыре отпечатка пальцев Флойда Вэнса.
– Спасибо, что предупредили.
Кремер опустил обе ладони на правый подлокотник, приподнялся, встал и посмотрел на Вулфа:
– Я хочу быть на месте, когда его доставят. Должен признаться, то, что вы мне тут наплели, звучит весьма убедительно, но убеждать вы умеете. Пока я ничего вам не обещаю – до тех пор, пока не поговорю с этим Флойдом Вэнсом. Вот тогда я и решу, что мне с вами делать. Мне когда-нибудь случалось благодарить вас?
– Нет.
– И теперь тоже я не стану вас благодарить. Пока.
Он повернулся и зашагал к двери. Я остался сидеть.
Вулф еще раз выдвинул ящик, чтобы окончательно убедиться, что все на месте, а я принялся разбирать учиненный варваром беспорядок. Вандализм! Вряд ли Стеббинс похитил у меня что-нибудь ценное, поскольку у нас не принято хранить секретные вещи в незапертых ящиках. Разложив все по местам, я решил, что он ничего не стащил, за исключением разве что нескольких моих визитных карточек. Это навело меня на вопрос: если частному детективу запрещено выдавать себя за полицейского, то почему полицейскому не запрещено выдавать себя за частного детектива? Я бы спросил Вулфа. Я повернулся и увидел, что он уже задвинул ящик и сидит с задумчивым видом. Заметив, что я смотрю на него, Вулф кивнул:
– Phalaenopsis Aphrodite sanderiana.
Я приосанился:
– Если это викторина, то окраска цветков такая: розовые, коричневые, пурпурные и желтые.
– Мы пошлем их этой Деборе Себор. Я сейчас схожу за ними. Я хотел срезать их сегодня, но помешали эти варвары. Я даже для стола не срезал.
Он отодвинул кресло и поднялся.
– Инструкции?
– Никаких. Ты ничего не сможешь сделать.
– Сол наготове. Как, впрочем, Фред и Орри.
– Отпусти их. Следующий наш ход очевиден, но мы должны дождаться, пока Кремер не выяснит мотив. Уж это-то хоть, надеюсь, им под силу.
Лифт двинулся наверх, а я принял позу мечтателя. Приятно, конечно, что следующий наш ход очевиден, но еще приятнее было бы знать, чем и куда ходить.
Глава 15
Я не знал тогда и не знаю до сих пор, сколько потребовалось времени полиции, чтобы расколоть Вэнса и выяснить, почему он убил Элинор Деново. Знаю только, что Кремер позвонил в четверг в 18:38, в результате чего я снова опоздал на традиционную игру в покер. И я также не знал, в чем заключался наш очевидный ход. В число восьмидесяти семи привычек Вулфа, которые я мечтал бы искоренить, входит его ослиная убежденность в том, что он не должен ничего объяснять только ради того, чтобы удовлетворить чье-то любопытство, даже мое. Я допускаю, что в этом случае могли быть и другие факторы, – например, он мог захотеть посмотреть, не выскажу ли я сам какие-то предложения. У вас, вероятно, имелись такие предложения, но вы не были на моем месте, не ожидали развития событий, которое полностью зависело от других людей, и не знали, что они сделают и чего не сделают.
Между тем, узнав из дневного выпуска новостей об аресте Флойда Вэнса без права выхода под залог, я попросил Лона Коэна проверить эти сведения, а потом позвонил Лили Роуэн и сказал, что хотел бы встретиться с нашим клиентом, и меня пригласили на ланч. Покончив с салатом из омара и с муссом из дыни, мы вышли на террасу, и я сообщил Эми, что она больше не является мишенью и может не опасаться за свою жизнь. Естественно, она пожелала знать, что случилось, и Лили тоже. Думаю, это был первый и единственный раз, когда Лили заподозрила меня в разыгрывании спектакля в связи с моей работой. Она тактично припомнила, что ее ждут на заседании какого-то комитета и оставила нас вдвоем, чего мне, впрочем, вовсе не хотелось. Однако вот уже в течение двух недель я прятался от Эми, поэтому ее стремление выведать у меня, в чем дело, было вполне справедливым и объяснимым. Обычно для клиента находятся хоть какие-то слова. Но я уже сказал Эми, что ее мать звали Карлотта Вон, и сейчас добавить к этому мне было нечего. Уходя, я уже не был так уверен в том, что по-прежнему остаюсь единственным человеком в мире, которому Эми может доверять.
Из газетных сообщений в среду и четверг я узнал все подробности о личности человека, совершившего наезд на Элинор Деново три месяца назад, но
