Мой типаж - Марина Мамедова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты реально влюбился? — оторопел Дэн.
— Нет, это не просто любовь, это что-то сильнее. Я сам не знаю что это. Она пока неделю ждала операции, работала, прикинь? Она себя ни разу не пожалела, помощь не приняла, даже незначительную.
— Мать твою, — выругался Дэн, — Вот это характер.
— Не то слово, чем больше я с ней, тем больше я влюбляюсь. Знаешь, что она сделала первым делом, когда увидела меня? — я усмехнулся.
Дэн спокойно ждал продолжения.
— Вернула мне кольцо и сказала, что все кончено. Меня просто чуть не разорвало от гнева. Еле себя в руки взял от ее слов.
— Ну, хоть кто-то из вас понимает, как это будет нелегко.
— Черт, да я все прекрасно понимаю, поверь, но ты, же знаешь, я трудностей не боюсь.
— Хорошо, — кивнул друг, — Потому, что это только цветочки, ягодки начнутся позже, на реабилитации. Работать будешь из дома Мары?
— Да, — утвердительно ответил я, — Работа не пострадает.
— А если командировка?
— Я уже ищу медсестру, приходящую в помощь. Не переживай, я свою работу знаю и не подкачаю. Наоборот, думаю надо готовиться к расширению, так как мне нужны будут деньги, и думаю не маленькие, буду сейчас искать сбыт активнее.
— Ты серьёзно? — удивился Дэн.
— А, похоже, что я шучу?
— У нас сейчас мощности и так на пределе работают.
— Ну, значит пришла пора расширяться.
— Хорошо, я подумаю, — согласился Дэн, — Я кофе хочу, тебе принести?
— Да, — кивнул я.
Дэн ушёл, а на меня снова обрушилась паника.
Наш разговор слегка отвлек меня, но сейчас я снова ощутил страх за Мару. Дэн принёс кофе, и мы молча его пили. Друг прекрасно понимал меня и не влезал в мои размышления с разговорами. Когда прошло шесть часов, я уже ходил по коридору больницы, как ненормальный. Я никак не мог успокоиться. Почему так долго. Каждая минута ожидания длилась, как час. Сколько Дэн не просил меня успокоиться, это вообще не помогало. Вдруг дверь распахнулась, и я увидел лечащего врача Мары. Я замер, а он, подойдя к нам, остановился и сказал:
— Операция закончилась. Мара сейчас в реанимации. Там она пробудет сутки. Осколок удалили, кровоток восстановили. Надежда, что она будет ходить появилась. Все узнаем позже. Операцию она перенесла хорошо. Так что идите домой. Приходите послезавтра.
От этой новости, у меня подкосились ноги, Дэн не дал мне упасть и усадил на стул. Голова шла кругом, но я все же спросил:
— А позвонить завтра я могу?
— Конечно, утром, как и обычно, — сказал доктор.
— Спасибо вам огромное, — от души поблагодарил я его.
— Не переживайте, мы за ней присмотрим.
— Спасибо ещё раз, — поблагодарил доктора уже Дэн.
Доктор кивнул, развернулся и ушел. Дэн опустился на стул рядом со мной и сказал:
— Поехали нажремся.
— Да, — тихо сказал я, — Это мне сейчас и нужно.
Глава 40. Мара.
Утром перед операцией я была абсолютно спокойна. Медсестра и врач пришли, рассказали, что они будут делать, и как вообще будет проходить операция. Рассказала риски, но что мне от этой информации? Самое худшее уже случилось, сейчас же будет решаться вопрос: буду я ходить, или нет. Так как сейчас, я этого делать не могу, остается слабая надежда, на благоприятный исход. Я подписала, как смогла документы, разрешающие докторам оперировать меня и меня начали готовить к операции. Когда меня уже переложили на каталку, страх понемногу начал опутывать меня своими щупальцами. А когда я увидела в фойе больницы Руслана, то рядом с ним позволила себе отпустить мужество и показать себя такой, какая я сейчас есть. Я боюсь, да я просто в ужасе, холод пробирал меня до самых костей. Больше всего я боюсь, что больше не проснусь и не смогу никогда прикоснуться к мужчине, которого люблю, не смогу увидеть моих ребят, не смогу жить в принципе. Я попросила Руслана поцеловать меня, и он со всей осторожностью, прикоснулся к моим губам своими губами. Мое горло перехватило от страха, и я не смогла ему сказать, что люблю его, хотя хотела это сделать, и уже давно. Поэтому меня увозили от него, а он так и не узнал, насколько он мне нужен, и как сильно я его люблю.
Оказавшись в операционной, меня перенесли на стол, яркие огни хирургических ламп ослепляли меня. Я зажмурилась, и хирург, склонившись надо мной, немного приглушил яркость.
— Мара, не волнуйтесь, мы постараемся вам помочь, — спокойно сказал он.
— Сейчас вы должны начать считать от десяти до единицы, — сказал анестезиолог, и с этими словами накрыл мой нос и рот маской.
Я начала считать:
— Десять, девять, восемь, семь… — дальше я поплыла в водовороте.
Я плыла и плыла, огромные мотки ваты, в которых я плыла, постоянно касались меня. Меня кружило в белом свете, иногда я слышала какие-то слова, но не понимала их значения. Меня постоянно кружило в ярком свете и тепле.
— Мара, Мара, открывайте глаза, — кто-то будил меня, но я не хотела просыпаться. Мне было тепло и уютно.
— Ммм — пробурчала я.
— Мара как вы себя чувствуете? — спросил этот же спокойный голос.
— Как дурра, — почему-то ответила я.
— Ну, иногда всем надо так себя почувствовать, — без тени усмешки ответил голос.
Я приоткрыла глаза, рядом на стуле сидел доктор, который вводил меня в наркоз. Я поняла, что я лежу на животе и уже не в операционной, а в реанимации.
— Все прошло хорошо, — сказал доктор, — Теперь отдыхайте и не пытайтесь переворачиваться.
Я кивнула и снова закрыла глаза, слабость была просто дикая. Проснулась я только на следующий день, когда ко мне пришел мой хирург.
— Мара, как вы себя чувствуете? — он в это время осматривал меня.
— Мне тяжело лежать на животе, — призналась я.
— Знаю, но выбора пока нет, я не могу вас пока положить на спину, мы только убрали осколок.
— Как прошла операция? — вдруг спохватилась я.
— Хорошо, мы все восстановили, сегодня придет невролог и проведет тест на чувствительность.
— А когда меня переведут из реанимации в палату?
— Думаю, еще пару дней мы вас понаблюдаем, потом можно будет о чем-то говорить.
— Руслан уже знает? — я была уверена, что он звонил и ни раз.
— Да, я ему все рассказал. Он был здесь все время, пока шла операция и только после того, как я сказал, что все прошло успешно, он и его друг ушли домой.
— Спасибо вам большое, — искренне
